— Знаешь, мой первый муж всегда говорил, что однажды я
его отравлю, если не буду внимательной. Тогда я была ужасной поварихой, да и
сейчас не лучше. Я вовсе не уверена, что спаржа готова.
Она похрустела стеблем и, казалось, была довольна тем, что
получилось.
— Вы были замужем дважды?
— Нет. Трижды. Мой первый муж умер, когда мне было чуть
больше двадцати. Он был милым. Погиб на охоте два года спустя после того, как
мы поженились. Потом я чудесно проводила время и в тридцать лет вышла замуж за
отца Астрид. Она родилась, когда мне исполнилось тридцать два, а ее отец умер,
когда девочке было четырнадцать. Третий муж тоже был приятным человеком, но
ужасным занудой. Я развелась с ним пять лет назад, и с тех пор жизнь стала
гораздо интереснее.
Она попробовала еще один стебель и съела его, пока Джессика
весело смеялась.
— Тетушка Бет, вы такая необузданная. А что собой
представлял последний муж?
— Вялое создание, правда, никто ему об этом не говорил.
Старики могут быть такими занудливыми. Так неловко было с
ним разводиться. Беднягу чуть не хватил удар. Но он справился.
Я навещаю его, когда приезжаю в Нью-Йорк. Он все такой же.
Бетани ангельски улыбнулась, и Джессику охватил еще один
приступ смеха. Миссис Уильяме и близко не была такой же взбалмошной, какой себя
выставляла, но, несомненно, вела нескучную жизнь.
— А сейчас? Больше никаких мужей? — Теперь они
были друзьями, и Джессика могла об этом спросить.
— В моем-то возрасте? Не смеши меня. Кому нужна
старуха? Я вполне довольна своей жизнью, потому что все взяла от нее в
молодости. Нет ничего хуже старой женщины, которая молодится. Или молодой,
прикидывающейся старухой. Вы с Астрид в этом преуспели.
— У меня не было склонности к этому.
— Да и у нее тоже не было, пока Том был жив. Пора ей
найти кого-то и сжечь этот особняк-усыпальницу. Он — ужасен.
— Но там так красиво, тетушка Бет.
— Кладбища тоже красивы, но я бы не хотела там жить —
пока у меня не будет другого выбора. Пока есть выбор, нужно этим пользоваться.
Но дочь на пути к выздоровлению. Полагаю, твой магазин мог бы пойти ей на
пользу. Почему ты не продашь его ей?
— А что я тогда буду делать?
— Что-нибудь еще. Как давно он у тебя?
— Летом будет шесть лет.
— Достаточно долго для чего угодно. Почему бы не
попробовать себя в чем-то еще?
— Ян хотел, чтобы я сидела дома и завела ребенка. По
крайней мере так он недавно говорил. Несколько лет назад он был доволен
существовавшим положением вещей.
— Возможно, ты только что ответила на один из своих
вопросов.
— То есть? — Джессика не поняла.
— Что несколько лет назад твой муж был доволен жизнью.
Сколько всего изменилось за эти годы? Быть может, ты забыла о том, что тебе
тоже нужны перемены, Джессика. Расти в ногу со временем.
— Мы росли… — Но как? Джессика совершенно не была
уверена в том, что они повзрослели.
— Я исхожу из того, что у тебя нет детей.
— Дело не в том, что я не хочу, еще не время. Слишком
рано, нам было хорошо одним.
— Нет ничего плохого в том, чтобы иметь детей. —
Бетани смотрела на нее в упор. Слишком пристально. — Астрид тоже не
хотела. Говорила, что дети не для нее, и, полагаю, была совершенно права. Не
думаю, что она когда-нибудь сожалела об этом. Кроме того. Том был уже в годах,
когда они поженились. Твой муж молод, не так ли, Джессика?
Она кивнула.
— И он хочет детей. Ну, моя дорогая, ты всегда можешь
принимать таблетки и говорить ему, что ты пытаешься забеременеть?
— Я не стала бы так поступать.
Миссис Уильяме бросила на нее проникновенный взгляд.
Джесси опустила глаза.
— Не стала бы, да? Прекрасно.
Джесси вновь посмотрела на Бетани.
— Но я подумывала об этом.
— Конечно. Уверена, что так думали многие женщины. И
возможно, не только думают, но и поступают. Знаешь, я никогда не была уверена
до конца, что хочу иметь детей. Астрид застала меня врасплох.
Глаза Бетани мерцали, смягчившись, она ушла в воспоминания
и, похоже, на мгновение забыла о существований Джессики.
— Но мне понравилось. Она была такой милой малюткой.
Я получала удовольствие от общения с ней.
Бетани говорила об Астрид больше как о приключении, чем о
человеке, и Джесси улыбнулась, следя за ее лицом.
— Она была очень добра ко мне, когда умер ее отец. Я
думала, если бы не Астрид, то для меня настал бы конец света.
Слушая, Джесси почти завидовала ей.
— А я всегда боялась иметь детей, считая, что они
отдалят от меня Яна. Думала, что ребенок сделает меня одинокой.
Бетани улыбнулась и покачала головой.
— Такое, Джессика, невозможно, если муж любит тебя.
С рождением малыша он только сильнее привяжется к тебе.
Дети — это дополнительная связь между мужем и тобой.:
Люди по разным причинам не хотят иметь детей, но страх не
должен быть одной из них. Неужели у тебя не найдется любви еще на одного
человека?
Хороший вопрос, и Джессика решила быть честной.
— Думаю, что нет, тетушка Бет. Больше нет. Я долгое
время не любила никого, кроме Яна. И не могу представить себе, что и он сможет
любить кого-то, кроме меня, — даже ребенка.
Знаю, это звучит эгоистично, но я так считаю.
— Нет. За твоими словами скрывается страх, а не эгоизм.
— Быть может, когда-нибудь я передумаю.
— Почему? Решив, что это твой долг? Или потому, что у
тебя появилась потребность обзавестись ребенком? Или так ты сильнее сможешь
наказать своего мужа?
Тетушка Бет не стеснялась в выражениях.
— Послушайся моего совета, Джессика. До тех пор, пока
ты не захочешь иметь детей, не терзай себя. Они — страшная помеха и портят
мебель хуже, чем домашние животные.
Она сказала это с серьезным лицом, гладя сидящего у нее на
коленях кота. Джессика удивленно засмеялась в ответ.
— Что касается домашних животных, я предпочитаю
лошадей. Их можно оставить снаружи, не испытывая чувства вины.
Она улыбнулась еще одной из своих грустных улыбок.
— Не принимай близко к сердцу. Иметь детей или не иметь
— дело твое. Старайся не попадать в зависимость от чужого мнения — кроме мнения
мужа. Ну, моя дорогая, разве тебе не повезло, что я зашла туда, куда не ступала
нога человека?
