Этот день настал. Восьмое января. Слушание дела. Кизия
воочию столкнулась с жестокой реальностью.
Когда они поднимались в лифте, Кизия крепко держала Люка за
руку, прижавшись к нему так; крепко, как только можно… еще ближе… крепче…
теснее… больше. Ей хотелось проникнуть ему под кожу, в сердце.
Лифт остановился на четвертом этаже, и они пошли по
коридорам к библиотеке, где должен был ждать адвокат. Прошли мимо зала, где
состоится слушание, как вдруг Люк толкнул ее к Алехандро.
— Что?..
— Проклятые ублюдки!
Люк покраснел, лицо его стало злым. Алехандро понял все
раньше нее. Он обнял Кизию за плечи, и они ускорили шаг.
— Алехандро, что…
— Пошли, малыш, мы потом об этом поговорим.
Мужчины переглянулись. И только увидев телевизионные камеры,
она все поняла. Так вот что! Люк будет в центре внимания. Независимо от исхода.
Незамеченными они миновали репортеров и проскользнули в
библиотеку, где спустя несколько минут появился озабоченный адвокат с
объемистой папкой в руках. Его манера держаться раздражала Кизию сейчас еще
сильнее, чем в отеле.
— Готовы?
Он пытался казаться бодрым, но ему это не удавалось.
— Как, уже?
Еще не было двух, и Кизия начала паниковать. Алехандро все
еще крепко обнимал ее за плечи. Люк расхаживал перед стеллажом с книгами.
— Нет, через несколько минут. Я вернусь сюда и сообщу
вам, когда придет судья.
— Нельзя пройти в зал каким-нибудь другим путем? —
спросил Алехандро, в голосе которого слышалась тревога.
— А… почему? — удивился адвокат.
— Вы еще не проходили там?
— Нет еще.
— Там полно репортеров, телевизионные камеры. Все ждут.
— Судья не разрешит им войти. Не беспокойтесь.
— Да, но нам придется идти через эту толпу.
— Нет, мы не пойдем, — заявил Люк. — Во
всяком случае, Кизия не пойдет ни при каких обстоятельствах. Если ты именно
этим обеспокоен, Ал.
— Лукас, я обязательно пойду. Она выглядела
воинственно.
— Нет, не пойдешь. И это окончательно.
— Да. А ты знаешь, как сильно я тебя люблю? Он кивнул,
глядя на нее все с тем же выражением.
— Ну почему с нами произошло такое?
— Потому что я решил все давно, до того, как
познакомился с тобой. Я думаю, все сложилось бы по-другому, если бы мы
познакомились раньше. А может быть, и нет. Вечно я создаю проблемы, Кизия.
Такой уж я. Ты это знаешь. И я знаю. И они знают. Независимо от причин я —
бельмо у них в глазу. Я всегда считал: если смогу изменить что-то к лучшему,
стоит попытаться… но я не мог предположить тогда, чем это обернется для тебя.
— А если не считать меня, и сейчас тоже стоит?
Ей хотелось знать, как бы он повел себя сейчас, если бы не
было ее. Его ответ удивил ее.
— Да.
В его глазах она не прочла колебаний, только печаль и
усталость, которых она никогда не видела раньше. Он дорого платил за все. Даже
если его не посадят. Он уже дорого заплатил.
— Даже сейчас стоит, Лукас?
— Да. Даже сейчас. Единственное, что меня
терзает, — это ты. Мне не следовало втягивать тебя. Я знал это с самого
начала.
— Лукас, ты — единственный мужчина, может быть,
единственное живое существо, которое я когда-нибудь любила. Если бы ты не «втянул
меня», моя жизнь не стоила бы ломаного гроша. И я смогу справиться с тем, что
произошло.
На какое-то мгновение она почувствовала себя такой же
сильной, как и он, как будто его сила передалась ей.
— А что, если меня осудят? И нам придется расстаться?
— Нет, я не отпущу тебя…
— Но это может произойти. Казалось, она уже готова к
этому.
— Тогда я справлюсь и с этим.
— Ты только справься, малыш. Ты — единственная женщина,
которую я люблю. Я не позволю разрушить твою жизнь никому, включая меня самого.
Помни об этом. И что бы я ни делал, ты должна знать: так будет лучше всего. Для
нас обоих.
— Что ты имеешь в виду, дорогой?
Ее голос перешел в шепот. Она испугалась.
— Просто доверься мне.
Не произнеся ни слова, он подхватил ее на руки и прижал к
себе.
— Кизия, в этот момент я чувствую себя самым счастливым
человеком на свете, несмотря ни на что.
— Самым любимым.
Ее ресницы были мокрыми, когда она уткнулась ему в грудь.
Не существовало больше ни Алехандро, ни библиотеки. Не
существовало ничего и никого, кроме них двоих.
— Готовы?
Лицо адвоката возникло как видение из кошмарного сна. Никто
не слышал, когда он подошел. Они не заметили и Алехандро, который с болью
смотрел на них. Он смахнул слезы и подошел.
— Да, я готов.
— Лукас…
Она прильнула к нему на мгновение, он нежно отстранил ее.
— Не волнуйся, милая. Я вернусь через минуту. — Он
криво улыбнулся и сжал ее руку. Ей непреодолимо хотелось дотянуться до него,
удержать, остановить, прижать к себе и не отпускать…
— Нам бы…
Адвокат демонстративно посмотрел на часы.
— Идемте.
Люк сделал знак Алехандро, последний раз сжал руку Кизии и
пошел широкими шагами к двери. Адвокат и Алехандро последовали за ним.
Кизия застыла на месте.
— Лукас!
Он повернулся в дверях.
— Да поможет тебе Бог!
— Я люблю тебя.
Эти слова продолжали звучать у нее в ушах, пока за ним
медленно закрывалась дверь.
Не было слышно ни звука, даже тиканья часов. Ничего. Тишина.
Кизия сидела на стуле с прямой спинкой и следила за солнечным пятном на полу.
Она не курила. Не плакала. Она только ждала. Это были самые длинные полчаса в
ее жизни. Ей казалось, что мозг дремлет, как солнечное пятно на полу. Стул был
неудобным, но она не чувствовала этого. Она не думала, не чувствовала, не
видела, не слышала. Даже приближающихся шагов. Она замерла.
Сначала увидела ноги. Но это были не те ноги, не те туфли,
другого цвета и слишком маленькие. Туфли… Алехандро… А где же Люк?
Ее глаза устремились вверх. Она взглянула ему в лицо. Его
глаза потемнели, взгляд был жестким. Он ничего не произнес: Просто стоял.
— Где Лукас?
Она произнесла это тихо и четко. Жизнь в ней замерла.
