Потом он натянул на нее какие-то невероятные трусики, состоявшие из узкой полоски кружев. Где-то совсем недавно он видел точно такие же, только никак не мог вспомнить, где именно.
Он должен вспомнить еще очень много всего, не только про полоску кружев, и все это рассказать Мане.
Ему так много нужно ей рассказать!..
– Алекс, что ты уставился на меня, мне стыдно.
– Самое время.
– Нет, правда! Не смотри.
– Матерь Божья, – пробормотал Алекс Шан-Гирей. – Святые угодники. Настурция!
Она засмеялась так счастливо, так по-детски, что он опять стал ее целовать, и тут опять постучали.
Кое-как он втиснул ее в джинсы и майку с надписью «Divided we’ll stand» и, подталкивая ее вперед, распахнул дверь.
– Поливанова, овца драная, я тебе сколько раз говорил – заведи охранника?!
Маня мешковато побежала и кинулась в объятия высокого, сердитого, громогласного человека. Алекс человека не знал и не понимал, почему Маня – его Маня! – кидается на него с объятиями.
– Игоречек, – заговорила писательница, преданно тараща глаза, – я не знала, что стану подпольным курьером по переноске и хранению похищенных драгоценностей!.. Я же не могла это предвидеть, Игоречек!
– Ранена?
– Где? А, на башке-то?.. Нет, пустяки! Царапина.
Тут они оба, и Маня, и высокий человек, захохотали так, что из кухни выглянул Дэн Столетов.
– Здрасти, – поздоровался он. – Я… того. Я даже не знаю, что сказать, Маня. Вы молодец, короче!..
– Дура она, а не молодец! – гаркнул высокий. – Вечно какие-то истории! Сидела бы дома, писала свою ахинею, а ее на приключения тянет!..
Этого Алекс совсем не мог вынести.
– Я прошу прощения, – начал он, очень тщательно выговаривая слова, – меня зовут Александр Шан-Гирей.
– Здоров, – высокий сунул ему руку, и Алекс машинально пожал. Рука была широкой и холодной. – Полковник Никоненко Игорь Владимирович. Старый друг овцы нашей.
Маня покивала – да, да, старый друг!..
– Это вы злодеев приструнили? Ничего приструнили, профессионально. – Здоровенный, стриженный по уставу, как будто вырубленный из дерева Никоненко сверху посмотрел на Алекса с его кудрями, ресницами и бледными щеками, вздохнул и спросил буднично: – Служил, что ли?..
Алекс кивнул.
– В спецподразделениях?
Алекс пожал плечами.
– Он писатель, – выдвинулась Маня. – Знаменитый. Он пишет книги, а не разбивает головой кирпичи.
– Ну-ну.
– А полковник Никоненко Игорь Владимирович на самом деле участковый уполномоченный Анискин, – объяснила Маня Алексу с удовольствием. – Он как начнет на тебя с тоской смотреть, как щеку рукой подопрет, как запоет песни про свою собаку Бурана, тогда ты знай, что это он участкового уполномоченного дает!..
– Нам бы присесть для разговору, Манюнечка, жаль моя! – сказал Никоненко. – Злодеи-то тебя где утюгом пытали? На кухне? Небось там не хочешь сидеть?
Странное дело. Он говорил как-то так, что на него вовсе не хотелось обижаться, и его нарочитая грубость, наоборот, казалась спасительной: так вправляют вывихнутый сустав – резкое движение, секундная боль, а потом полное умиротворение!
– Они в кухне раскидали все. И водку пили! – Маня повела плечом. – Там неуютно сидеть.
– Да я малость… убрал уже. Погляди.
Полковник подтолкнул ее, достал телефон, коротко поговорил и следом за Маней и Алексом вошел в кухню.
Там на самом деле было прибрано, а на подоконнике сидел Дэн Столетов. Он болтал ногой и смотрел во двор. Рядом стоял широкий стакан, налитый примерно до половины, и бутылка виски. Завидев полковника и Маню, Дэн с подоконника моментально соскочил и даже попытался спрятать бутылку за спину.
– Вот это дело, – заговорил Никоненко, – вот это правильно, когда молодое поколение на дорогих напитках произрастает, а не глушит, к примеру, в подъезде самопальную водяру! Это о том свидетельствует, что наши дети живут лучше отцов, уж по крайней мере правильнее них жизнь понимают! А если в плане культурного развития взять? А?..
– Вы извините меня, – пробормотал Дэн. – Я без спросу…
– А в плане культурного развития в наш век модернизации и компьютеризации через Всемирную сеть такое количество знаний можно получить, что писателю Горькому Алексею Максимовичу, создавшему книгу «Мои университеты», оно и не снилось даже в волшебных снах! А писателю Фурманову Дмитрию Андреевичу не виделось даже в смелых видениях!..
И полковник Никоненко, очень довольный собой, взял у Дэна из-за спины бутылку и стал разливать виски в подставленные Маней стаканы.
Алекс смотрел на него во все глаза.
– Рот закрой, – негромко и необидно приказал писателю Шан-Гирею полковник Никоненко. – А ты, парень, подсуетись насчет закуски. Лимонцу там, сырку, колбаски. У нас, видишь, хозяйка парализованная. Ну, будем здоровы!.. Манюня, жаль моя, дай бог тебе здоровья на долгие, как говорится, годы вперед! Ты же, сама того не зная не ведая, та-акое дело нам раскрутила, мама не горюй!
Он от души чокнулся с Алексом и спросил у Дэна душевно:
– Не горюет мама-то?
– Чья? – не понял Дэн.
– Твоя! Твоя мама не горюет? Ведешь себя хорошо?
– Хорошо веду!
– Молодца!
Из коридора заглянул какой-то человек:
– Понятых пригласили, Игорь Владимирович.
– Ну, посидят пускай. А прокуратура там чего?
– Вещдоки изымает.
– Ну, пускай изымает. Ты дверку-то прикрой пока, прикрой, Мишаня. Оно, конечно, все свои, но мало ли чего!.. Молодое-то поколение не при погонах, а мне с потерпевшей и со свидетелями пить не положено, и правильно, что не положено! Куда это годится, ежели все начнут с потерпевшими и со свидетелями пить!
Он махнул виски и пожевал лимон, сделав бессмысленные глаза.
– Ну, значит, так. Канал этот, по которому ворованные бриллианты шли, мы который месяц выпасаем, Манюня, а выпасти никак не можем. Там схема длинная, от Якутска до Москвы мильон посредников, концов не найдешь, а ты нашла! Потянется, говорю, теперь ниточка-то, потянется!.. – Он фыркнул и покрутил головой. – Понесло, на наше счастье, дурилку этого в книжный магазин! Чтец-декламатор, так его и разэдак! Он курьер бриллиантовый, а не удержался! Книгу спер! Ну, налей еще-то по одной, чего ты смотришь, парень?
Дэн проворно разлил виски.
– А бриллианты у Викуси забрали, ваше высокоблагородие? – спросила Маня.
– Изымаем.
– Небось перепугали ее, – озабоченно выговорила Маня. – Я, конечно, позвонила, когда ты сказал, что к ней тоже сейчас приедут, но…
