– И что ты там делала?
– Смотрела игру.
– Какую?
– Баскетбол.
Отлично! Здоровые парни в трусах и майках матерятся и толкаются, желая получить мяч, а она смотрит и слушает. Отлично!
– И?
– Что «и»? – Катюшка непонимающе приподняла брови. «Папа, ну как тебе объяснить?» – Я пришла домой в пол-одиннадцатого. Это же не ночь? Я вообще не понимаю, почему ты недоволен.
Петр Петрович и сам не мог четко сформулировать претензии. Работа, работа, работа… Он не знает, с кем она дружит, как проводит свободное время, о чем мечтает, наконец! Собственно, это его вина, но и у нее ответственности в словах и поступках не наблюдается. Нет ответственности. Ау-у, ответственность, где ты?..
– Ты должна приходить домой не позже десяти часов, и я хочу знать, где ты находишься. И зачем тебе мобильный телефон, если ты не даешь себе труда его зарядить?
– Так получилось…
– Это не ответ. – Немного успокоившись, Петр Петрович откинулся на спинку кресла и покачал головой. – Катя, – строго продолжил он, – я не хочу, чтобы ты совершила ошибки, о которых впоследствии пожалеешь, ты еще наивна и мала…
– Двадцать один год, между прочим, – обиженно буркнула Катюшка.
– В твоем возрасте лучше всего сосредоточиться на учебе, не нужно забывать о самодисциплине и дальнейших перспективах. Ты же умная девочка, и все в твоих руках. Но если начнешь разбрасываться, если станешь позволять себе небрежность и…
Дальше Катюшка уже не слушала. Голос отца потянулся к потолку, затем к книжным полкам, а потом устремился к окну и вылетел на улицу. А Сергея можно назвать красивым. Руки у него и ноги такие… мужские. Длинная светлая челка, острый нос… И смотрел он на нее с интересом. Девчонки умрут от зависти, если узнают. Потому что он взрослый, а это шаг к серьезным отношениям – надолго. А у нее как раз еще не было серьезных отношений – с затяжными поцелуями, огненной страстью и трепетной любовью. Как у Полины, как у Оли, как у многих женщин на планете Земля. Он должен в нее втрескаться по самые уши! Должен превратиться в бедного трубадура, который ходит по свету и слагает песни о прекрасной кареглазой Екатерине и о своем глубоком чувстве, сжимающем сердце до боли…
Катя представила Сергея с тромбоном в руке, в линялой футболке, порванных на коленях джинсах, давно потерявших цвет и само право на существование, и скептически сморщила нос. Не-а, трубадур из него не выйдет. А Дон Кихот? Ламанчский? Или какой он там?.. На старой кляче с копьем!
– …ты меня слушаешь? – раздраженный голос безжалостно разорвал очередной образ на две лохматые части. – Расскажи, о чем ты думаешь, обещаю, я все пойму.
О, как заманчиво!..
Она даже не успела осознать своих порывов, своих «да» или «нет», как на свободу вырвалась правда…
– Я влюбилась, – выдохнула Катя, улыбнулась и неуверенно добавила: – Наверное, влюбилась…
Первый раз в жизни Петр Петрович Шурыгин захотел, чтобы у него оказались проблемы со слухом. И чтобы эти слова явились не чем иным, как самой обыкновенной слуховой галлюцинацией. Он ослышался, обманулся, неправильно понял… Его дочь, его малышка не может влюбиться сейчас. Абсурд! Очередная детская глупость!
– Ты влюбилась? – коротко спросил он, крепко вцепившись в подлокотники кресла.
– Ну-у-у, это еще не точно… я сегодня познакомилась с молодым человеком, который… вроде понравился, – Катюшка выдала информацию порционными вагончиками и замерла, ожидая ответную реакцию. А что такого? Миллионы девушек каждый день знакомятся, общаются и строят планы на будущее. «Папочка, пойми же меня, пойми!» Полины нет… кому излить душу? Сам же попросил рассказать о наболевшем!
– Та-а-ак, – протянул Петр Петрович, тщательно подбирая слова для дальнейшей нравоучительной беседы, которую хотелось решительно сократить до емкого: «Чтобы я этого больше не слышал, марш в постель!» Она совсем еще мала, а кругом шныряют наглые, самоуверенные негодяи, мечтающие только об одном! Когда-то он и сам был таким негодяем и прекрасно знает, к чему ведет «тактика ближнего боя».
– Он играл в баскетбол, а я сидела на скамейке болельщиков, – робко уточнила Катюшка, потупив взор. Ага, так и было. Он играл, она сидела…
А потом Сергей пригласил ее в путешествие.
А вдруг папа отпустит? Вот возьмет сейчас и отпустит?!
Да, она должна отстаивать свои права!
– И как зовут этого… героя? – процедил Петр Петрович, хотя правильнее было спросить: «Как зовут этого камикадзе?»
– Сергей Романенко. Он немного старше меня… – сгладила углы Катюшка, тщетно пытаясь понять настроение родителя. – И, папа… – Она вдруг улыбнулась и радостно выпалила: – И, папа, он пригласил меня на озера! Романтично, правда? Помнишь, Полька отправилась любоваться фонтанами в Питер на целую неделю с братом одноклассницы? А помнишь, она попыталась добраться автостопом чуть ли не до Новосибирска, желая попасть на рок-фестиваль, но на полпути застряла в какой-то глуши, где проходил совсем другой фестиваль – любителей пива… Помнишь? Я пока не уверена, что хочу поехать, но я никогда не была на Валдае. Там турбаза, и у каждого будет отдельная комната. – Катюшка подскочила и заходила по комнате. – Папа, а может, мне и правда махнуть на озера? – Она остановилась, наклонила голову набок, шмыгнула носом и закусила нижнюю губу. – А?
«Точно так же много лет назад она стояла на новогоднем утреннике в детском саду, – вспомнил Петр Петрович, сжимая зубы. – Только огромного белого банта с разноцветными блестками не хватает».
Довольно! Он слишком долго и терпеливо слушал этот восторженный бред. Какой еще, к черту, Валдай?! Полина? О да, он помнит все ее выкрутасы, и седина у него появилась как раз после славного фестиваля пива в деревеньке не то под Тюменью, не то под Екатеринбургом, больше напоминавшего банальную молодежную пьянку, чем культурное мероприятие с участием знатоков! Никакого Валдая, никакого Сергея Романенко с загребущими руками, никаких отдельных комнат на краю вседозволенности не будет! Хватит с него Полины!
Из-за стола Шурыгин поднимался медленно, словно черная туча, долго копившая раздражение и злость. Его аристократическое лицо вмиг огрубело, в глазах сверкнул огонь, а пальцы сжались в кулаки. Довольно! Хотя бы младшую дочь он оградит от болезненных разочарований, и он сделает это даже наперекор ее собственным наивным желаниям! «Какой-то здоровый детина будет ее обжимать за сотни километров отсюда?.. Довольно!»
– Катя, ты меня сейчас очень удивила. Ты действительно считаешь, что я могу благословить тебя на все четыре стороны, отпустить с малознакомым парнем неизвестно куда и спокойно продолжить работу, делая вид, будто так и надо?! – Голос Петра Петровича становился жестче и резче с каждым словом. – Ты действительно так считаешь? – Он чуть подался вперед и приподнял брови. – О какой любви идет речь, если ты знакома с ним несколько часов?!
