– Да уж, спасибо, – теперь на лице Федора появилась ехидная улыбка. Но про себя он удивился – Евро ни с кем и никогда не знакомилась и не общалась. Если кто-нибудь приходил, она сразу пряталась и не вылезала, пока не хлопнет входная дверь. А сейчас вон – облизывается и урчит.
– Так вы будете называть ее Елизаветой? – Катя на всякий случай нахмурилась, намекая на серьезность вопроса.
– Буду, – согласился Федор. Он помолчал немного и добавил: – Я бы хотел извиниться перед тобой.
Кусок котлеты, скользнув в горло, застрял, и Катя громко закашляла. Кхе, кхе! – выдала она, пытаясь сообразить, о чем это он, неужели о том самом моменте, когда…
– На острове я назвал тебя другим именем…
Кхе, кхе! – точно, он именно об этом!
– Полагаю, что тебе было неприятно…
Вот еще! Размечтался! Кхе, кхе!
– Извини, я не хотел тебя обидеть.
И все? А где подробные объяснения: кто эта Ольга, сколько ей лет, как выглядит, где они познакомились, какие у них отношения, давно ли он ее видел, собирается ли встречаться вновь и так далее?!
Хотя какое ей до всего этого дело? Никакого!
Вы напрасно извиняетесь, – Катя наконец-то откашлялась и отодвинула опустевшую тарелку в сторону. – Ваша личная жизнь меня совершенно не волнует…
Ну давай же, скажи, что женщина с таким именем никакого отношения к личной жизни не имеет…
Федор промолчал.
– И нет нужды вспоминать об этом… Я всего лишь выполняю пожелания Карла Антоновича, и уж извините, но ваша персона меня интересует мало.
Вот так! Получи за все переживания, за дурацкое смущение и за непонятно на чем основанную обиду!
Катя встала из-за стола и подошла к раковине. Помыла тарелку и, развернувшись, с вызовом посмотрела на Федора.
– А вы что, действительно полагали, будто меня это может задеть? – она приподняла бровь и хмыкнула.
Федор покосился на кошку, которая неотрывно наблюдала за сценой, точно на ее глазах разыгрывалась битва титанов, но тут же поднялась, виновато посмотрела на Катю и покинула кухню.
– Ты должна мне два поцелуя, – сказал он и подошел ближе. Совсем близко.
– Что?
Катя сделала шажок назад, но отступать было некуда – спина встретила преграду в виде мойки.
Не думает же он… прямо сейчас… или думает?
– Ты забыла?
– Но вы сами от них отказались и отдали мне продукты просто так!
– А теперь я передумал.
Он сказал это так просто, что Катя потеряла дар речи. На секунду она даже подумала, будто это с ней что-то не так и совершенно нормально требовать поцелуи, обещанные несколько дней назад за рис и порошковое картофельное пюре. Да чего он вообще так смотрит! Кто из них чокнутый – она или он?! Конечно же, он! Тысячу раз – он!
– Знаете, что я хочу вам сказать, Федор Дмитриевич… – Катя выставила вперед руку, не давая ему сократить оставшиеся тридцать сантиметров, но он сделал еще маленький шаг, и ее пальцы коснулись жесткой ткани рубашки.
– Продолжай, я внимательно слушаю.
Каждый раз, вот каждый раз, когда он становился таким спокойным, в какой-то мере даже строгим, она чувствовала неуверенность, и это раздражало. О! Как же это раздражало!
– Вы не имеете права меня целовать без моего разрешения, – четко продолжила она и на всякий случай добавила: – а то я все дядюшке расскажу.
Федор засмеялся, но почти сразу оборвал смех.
– Мне действительно хочется тебя поцеловать, и так как я очень боюсь гнева Карла Антоновича, я, конечно же, спрошу у тебя разрешения. Можно?
– А вы где провели эту ночь? – поинтересовалась Катя, размышляя – опустить руку или все же лучше не стоит?
– В Санкт-Петербурге. Был в командировке. – Он улыбнулся. – Ты не ответила на мой вопрос.
– Нельзя.
– Точно?
– Точнее не бывает.
– Ладно, – он пожал плечами, развернулся, достал из кобуры мобильный телефон, нажал на несколько кнопок и, напевая незатейливую мелодию, вышел из кухни.
Катя так и осталась стоять с поднятой рукой.
– Дурак, – сказала она, качая головой. И тут же достала свой мобильный и набрала номер Вадима. Сейчас она договорится о встрече и пойдет веселиться в ресторан и ни о чем не будет думать и ни за что не станет гадать, с кем сейчас разговаривает Федор Дмитриевич Архипов…
* * *
Запах попкорна увеличивал слюноотделение как минимум в два раза. М-м-м… Как же хотелось отправить в рот теплый хрустящий солоноватый комочек! И лучше не один, а сразу два или три.
– Комедия, ужасы, триллер, – предложил на выбор Вадим, кивая на рекламные щиты, расположенные около кассы.
– Триллер, – быстро ответила Катя, сглатывая набежавшую слюну. – Пусть будет интересно и страшно!
Вадим купил билеты, долгожданный попкорн, две маленькие бутылочки пепси и парочку шоколадок – с изюмом и орехами. Устроившись в мягких бархатных креслах, они с аппетитом одновременно набросились и на сладкое, и на соленое, запивая все это колючей газировкой.
– Как там Карл Антонович? – поинтересовалась Катя, убирая обертку в сумочку. – Скучает, наверное, по мне.
– Скучает, – улыбнулся Вадим. – Только о тебе и говорит.
– Серьезно?
– Почти.
– Ну-ну.
Настроение у Кати было прекрасное – второе испытание, придуманное дядюшкой, оказалось глупым и необременительным. Архипов дал ей ключи, и теперь она сама себе хозяйка и может делать, что хочет. В данный момент она вообще находится в обществе другого, не предназначенного в мужья мужчины – это ли не свобода? Мужчины… Катя покосилась в сторону Вадима и отправила в рот несколько комочков попкорна.
Хм… В голове пронеслась озорная мысль – заманчивая и волнующая. Конечно, было бы неплохо назло кое-кому закрутить настоящий роман кое с кем – рушьтесь чужие планы, рушьтесь! Но пока все же делать этого не стоит… А вообще он симпатичный… высокий, черноволосый, ямочка на подбородке и смотрит на нее всегда пристально, и слушает внимательно… Катя сделала глоток пепси и заерзала в кресле. А если она ему нравится?..
– Я был очень рад, когда ты позвонила, – произнес Вадим, и тут же свет в зале стал постепенно гаснуть.
Фильм оказался не таким уж интересным, и не таким уж страшным – злодей вызывал скорее умиление, а конец разочаровал банальностью, но это ничуть не огорчило.
– В следующий раз пойдем на комедию, – сказала Катя, садясь в машину.
– Договорились, – кивнул Вадим, поправляя зеркало заднего вида. – Дребезжит, зараза, – вздохнул он и спросил: – Ну что, домой?
