Ольга брезгливо поморщилась и на всякий случай села за дальнюю часть стола. Задавать еще какие-нибудь вводные вопросы расхотелось, и она решила сразу перейти к делу.
– Я так понимаю, Федор сейчас с тобой проводит время, – она улыбнулась и обдала Катю холодным презрительным взглядом. – Все никак не нагуляется… Ах, мужчины, мужчины – вечно они думают не тем местом. – Ольга усмехнулась и, поднеся низкую чашечку к носу, вдохнула аромат кофе. – Я смотрю на это сквозь пальцы, – пожала она плечом, – все же им нужно давать некоторую свободу, но только до свадьбы… Много вас тут таких птичек было, и многие думали, что заполучили его раз и навсегда, но это самообман. Он всегда приходит ко мне, и в его душе существую только я. Так было, и так будет.
Врать было приятно, Ольга отчасти даже верила в то, что говорила. Она внимательно следила за выражением лица Кати, очень надеясь увидеть испуг, замешательство или злость.
Но Катя не доставила ей такого удовольствия.
– Тогда вам и волноваться не о чем, – улыбнувшись, ответила она. – Мы тут с ним немного… э…э… порезвимся, а потом он вернется к вам. И мне хорошо, и вам не жалко. Правда, здорово?
Ольга сделала небольшой глоток, обожгла язык, облизала губы и полезла в сумочку за сигаретой.
– Не надо курить, – торопливо сказала Катя, – во-первых, этим вы продемонстрируете свое волнение, а во-вторых, я начну чесаться в два раза сильнее – табачный дым совсем не сочетается с лишаями.
А девчонка не так проста, как показалось на первый взгляд… Ольга отложила сумку и усмехнулась.
– Ошибка всех девиц Федора именно в том, что они меня недооценивали, – спокойно сказала она, заправляя за ухо тот самый выбившийся из прически локон. – Могу спорить, он тебе даже не сказал о моем существовании, а ведь я на протяжении длительного времени являюсь ЕГО женщиной.
– Могу спорить, он вам тоже ничего не сказал о моем существовании, а ведь я могу выйти за него замуж тогда, когда мне этого захочется, – парировала Катя.
– Многие так думали, – улыбнулась Ольга. – А лично мне и не нужно знать о временных женщинах Федора. Меня мало интересует эта информация, и он это знает.
– Я – не многие, – спокойно ответила Катя.
– Пребывай и дальше в своих иллюзиях. А мне пора. Кстати, когда он укажет тебе на дверь, ты не могла бы прихватить с собой кошку? Не люблю животных. – Ольга поднялась из-за стола и взяла сумочку.
Глаза Елизаветы потемнели и стали синими.
– Я вас с удовольствием провожу, – сказала Катя и растянула губы в убийственной улыбке.
– Можешь не утруждаться, в квартире Федора я прекрасно ориентируюсь.
– Нет, я все же провожу. А если я найду ваш японский гребешок, обещаю, что буду чесать им руки.
Захлопнув дверь за Ольгой, Катя почувствовала, как боевой настрой испаряется, а на глаза наворачиваются слезы.
* * *
Клавдия Григорьевна помешала лопаточкой золотистый лук, приподняла крышку кастрюли, бросила в суп щепотку соли и, растягивая слова, произнесла:
– Не могу сказать, что она мне очень нравится… Слишком холодная и, кажется, совсем не любит Федора Дмитриевича. Но это, конечно, не мое дело.
– А часто она приходит?
– Не знаю, Катенька. Я ее видела несколько раз, а разговаривала с ней и того меньше.
– А почему вы думаете, что она его не любит?
– На мой взгляд, такие женщины могут любить только себя.
Сказав это, Клавдия Григорьевна тут же смутилась, поправила пучок седых волос и принялась ритмично тереть морковку. Обсуждать личную жизнь Федора Дмитриевича ей не хотелось, но уж больно эта тема увлекательная – попробуй удержись.
Катя взяла с тарелки веточку укропа, сунула ее в рот, подперла щеку кулаком и посмотрела на Клавдию Григорьевну. Ей хотелось задать еще несколько вопросов, но она не решилась. Вздохнув, она повернулась к окну и посмотрела на голубое, безоблачное небо. Сейчас она чувствовала себя уставшей и разбитой, будто в этом году ей исполнилось сто лет. Так не хотелось смотреть правде в глаза, но разве себя обманешь?..
Когда Ольга зашла в квартиру – сердце у Кати екнуло. Она ей проигрывала во внешности, и это так сильно задело… Впрочем, задел не только облик девушки с обложки журнала… Конечно, Архипов с ней встречается и, конечно, думает о ней каждую минуту, не зря тогда перепутал имена… И это так огорчительно и так несправедливо! Она посмотрела на свои покусанные руки, взяла из низкой вазы мандарин и стала его чистить. Оранжевая кожура упала на стеклянную столешницу, а гладкая долька отправилась в рот. Кисло-сладкий мандарин. Вкусный.
Ну и плевать! Подумаешь! И не надо было ничего спрашивать у Клавдии Григорьевны – у Архипова своя жизнь, и он имеет на нее право, потому что он свободен. Потому что с ней, с Катей, у него никогда ничего не будет, и поводов думать иначе она не давала. И рушить свой уклад жизни в один миг ради призрачного брака он не обязан. А Карл Антонович со своими играми пусть идет к черту! И… Архипов с ним за компанию!
– Однажды они поругались, – вдруг тихо произнесла Клавдия Григорьевна, но Кате ее голос показался раскатом грома, – и он ей сказал: «Не ищи привязанности там, где ее нет». Что уж он имел в виду – не знаю, но только после этих слов в его комнате стало тихо, а через несколько минут Ольга ушла. Я занервничала, схватила пылесос и пошла убирать коридор и гостиную. Прошмыгнула мимо его двери… он у окна стоял… Долго стоял. Наверное, думал о чем-то важном.
– А давно это было?
– Давно, – махнула рукой Клавдия Григорьевна и прислушалась. – Вроде музыка играет где-то, не твой телефон?
– Ага! – Катя вскочила со стула и побежала в гостиную, подхватила с дивана телефон и торопливо нажала кнопку. – Да?!
– Ты чего так кричишь? – раздался голос, а затем и смех Вадима.
– Бежала стометровку, – улыбнулась Катя.
– Как жизнь?
Ну, если не считать знакомства с Ольгой, то просто отлично.
– Все хорошо, подумываю завтра-послезавтра приехать к вам в гости. Карл Антонович приглашал, да и мне самой хочется.
– Может, за тобой заехать?
– Давай! Честно говоря, тащиться самой неохота.
Разговаривая с Вадимом, Катя почувствовала значительное облегчение и еще – внутреннее удовлетворение, точно у нее был неведомый враг, которому она сейчас делала больно. Это ощущение ей очень понравилось.
– Значит, еще созвонимся, – легко сказал Вадим.
– Да, – твердо ответила Катя.
Глава 22
– Разве ты не соскучился? – ее рука скользнула по плечу, а на лице появилась пленительная улыбка. – Сначала пропадал где-то целую неделю, потом короткая встреча в ресторане, и вот теперь – сидишь как статуя, совершенно не обращая на меня внимания.
