Углубившись в воображаемый мир, Нэнси перестала поглядывать
под ноги и тут же обо что-то споткнулась. Пошатнувшись, она взмахнула руками и
невольно вскрикнула. Питер специально предупреждал ее, чтобы она была
поосторожнее и старалась не падать. Даже активный отдых вроде тенниса или бега
трусцой был ей все еще противопоказан, и вот теперь она чуть не грохнулась! К
счастью, ей удалось сохранить равновесие и удержаться на ногах. Чувствуя, как
громко стучит сердце, Нэнси выпрямилась и тотчас поняла, что она здесь не
единственное существо, которому и больно, и страшно. У ее ног, негромко скуля,
сидела небольшая собачка, держа на весу отдавленную лапу. Шерстка у нее была
светло-бежевой, с коричневыми пятнами.
Увидев, что на нее обратили внимание, собака перестала
скулить и негромко тявкнула, и Нэнси не сдержала улыбки.
— Ну, извини, извини, — проговорила она
негромко. — Ты, знаешь ли, тоже меня напугала.
Она наклонилась, чтобы потрепать песика по голове, и он,
вежливо привстав, завилял хвостом. У него был довольно комичный вид, и Нэнси,
хоть и не очень хорошо разбиралась в собаках, сразу поняла, что пес только
недавно вышел из щенячьего возраста. Он был худым и, вероятно, голодным, и Нэнси
пожалела, что у нее в карманах нет ничего такого, чем она могла бы его
угостить. Поэтому она снова потрепала его по голове и выпрямилась, радуясь
тому, что не упала сама и не разбила фотоаппарат.
Пес снова гавкнул, и Нэнси улыбнулась ему.
— Ну все, пока!..
Махнув ему рукой, она пошла прочь, но собака заковыляла
следом, все еще припадая на переднюю лапу. Она не отставала буквально ни на
шаг, и в конце концов Нэнси снова остановилась.
— Ступай домой, слышишь? — сказала она как можно
тверже. — Твой хозяин небось тебя уже обыскался…
Но стоило Нэнси сделать шаг, как пес снова последовал за
ней, а когда она остановилась — уселся на мостовую, преданно глядя на нее
темно-карамельными глазами и ожидая, пока она пойдет дальше.
Нэнси не выдержала и рассмеялась. Несмотря на неухоженный
вид, пес все же был очень забавным и милым, и Нэнси снова наклонилась, чтобы
почесать его за ушами. Одновременно она попыталась отыскать в его густой шерсти
ошейник, но его там не было.
И внезапно ей пришла в голову мысль сфотографировать его.
Пес держался перед камерой совершенно свободно и
естественно. Он прыгал, играл, позировал, наклонив набок косматую голову, и
вообще развлекался как мог. Нэнси сделала десятка два неплохих снимков и
собралась идти, но пес, как выяснилось, вовсе не желал с ней расставаться.
Похоже, нежданно-негаданно Нэнси приобрела нового друга.
— Ну что ж, пошли, — вздохнула она, и щенок
послушно последовал за ней в порт. Нэнси переменила кассету и сфотографировала
заваленные лангустами прилавки, торговцев креветками, нескольких пьяных
Санта-Клаусов, группу туристов, птиц на причальных кнехтах и покачивающиеся на
воде лодки и прогулочные катера. Вскоре стемнело. Нэнси, проведя время приятно
и с пользой, направилась со своим новым другом к ближайшей закусочной.
В закусочных и кафе быстрого обслуживания она чувствовала
себя уже совершенно свободно. Достаточно было просто пониже наклонить голову,
чтобы поля шляпы скрыли ее повязку, и она сразу же переставала чувствовать на
себе любопытные и сочувственные взгляды. Сегодня же, заказав черный кофе для
себя и хот-дог для пса, Нэнси настолько расхрабрилась, что улыбнулась официанту
и поблагодарила его. И это оказалось совсем не так трудно, как она думала.
Выйдя из закусочной, Нэнси дождалась, пока хот-дог достаточно
остынет, и поставила красную картонную тарелочку на край тротуара. Пес
расправился с ней в один присест и лаем выразил ей свою признательность.
— Это значит «спасибо» или «хочу еще»? — спросила
Нэнси, пес гавкнул снова, и кто-то из редких прохожих остановился, привлеченный
этой сценой.
— Как его зовут?
— Я не знаю, — честно ответила Нэнси. — Он
удочерил меня совсем недавно.
— Вы не сообщали о нем в службу поиска пропавших собак?
— Пока нет, но я обязательно сделаю это. Кто-то, должно
быть, очень расстраивается, что потерял такое сокровище.
Прохожий объяснил, как это делается, и Нэнси поблагодарила
его. «Пожалуй, — решила она, — в службу поиска собак лучше позвонить
из своей квартиры, если, конечно, на обратном пути щенок не сбежит».
Но он не убежал и даже сам остановился перед ее парадным,
словно жил здесь всегда. Нэнси впустила его внутрь и, отвезя на лифте наверх,
сразу же позвонила в Общество по предупреждению жестокости в отношении
животных, но, когда она описала приметы пса, ей сказали, что с заявлением о
пропаже такой собаки никто пока не обращался. Когда же Нэнси поинтересовалась,
как ей теперь быть, дежурный ответил, что мисс либо придется смириться с тем,
что отныне она — обладательница собаки, либо отвезти пса в клинику, где его
усыпят.
Нэнси была так возмущена, что едва не нагрубила говорившему
с ней служащему. Она с трудом сдержалась и, сидя на полу под телефоном, крепко
обняла щенка за спину.
— Усыпить такого милого крошку… — пробормотала
она. — Черта с два!
Потом Нэнси внимательно оглядела свое приобретение и
добавила уже несколько спокойнее:
— Ты хороший песик, только очень уж грязный. Как насчет
того, чтобы принять ванну?
В ответ щенок вывалил из пасти длинный розовый язык и
замотал им из стороны в сторону, одновременно виляя хвостом, и Нэнси, приняв
это за выражение согласия, понесла его мыться.
Сначала она боялась, что пес, сопротивляясь, намочит ей
повязку на лице, но он вел себя очень спокойно, и Нэнси даже решилась
воспользоваться шампунем. Когда она смыла пену, то оказалось, что пес был вовсе
не палевым с бурыми пятнами, а белым с коричневыми, отдаленно напоминавшими по
цвету молочный шоколад. Это действительно был очень милый песик, и Нэнси
искренне надеялась, что о его пропаже так никто и не заявит.
У нее никогда раньше не было собаки: пока Нэнси жила в
приюте, о том, чтобы держать домашних животных, не могло быть и речи, а в
бостонском доме, где она снимала квартиру, держать собак и кошек не разрешали
владельцы. «А позволят ли здесь?» — подумала Нэнси и сразу же позвонила
управляющему. Оказалось, что в ее нынешнем доме подобных ограничений не
существует, и она вздохнула с облегчением.
Достав щенка из ванны, Нэнси перенесла его на коврик и
принялась вытирать полотенцем, а он перекатился на пол и, блаженно закатывая
глаза, болтал в воздухе всеми четырьмя лапами. Потом она задумалась, как его
назвать. Когда-то Майкл рассказывал ей о первом щенке, который у него был. Его
звали Фред, и это имя показалось Нэнси вполне подходящим.
— Как тебе понравится имя Фред, дружок? — спросила
она. — Ничего?
Пес пролаял два раза, и Нэнси решила, что это означает «да».
