Это было длительное, напряженное и крайне интересное совещание.
Вела его сама Марион, изредка прибегавшая к помощи Джорджа Каллоуэя. Они вдвоем
намечали стратегические проблемы, а Майкл подробно докладывал свои соображения
по всем деталям. Этот проект лежал целиком на нем — так захотела Марион. Заказ
был очень престижным — за таким охотились многие крупные
архитектурно-дизайнерские фирмы, и она рассчитывала, что успех поможет Майклу
упрочить свою репутацию и сделать себе имя в деловом мире.
Когда совещание закончилось, было уже почти шесть часов, и
Венди чувствовала себя выжатой как лимон. Она сумела выгодно подать свои идеи и
даже отстояла одну или две из них, когда Марион вдруг усомнилась в
целесообразности того или иного дизайнерского решения. На вопросы Майкла,
носившие еще более конкретный характер, Венди тоже отвечала толково, со знанием
дела, и ни разу не замялась и не сказала «не знаю». О чем бы ее ни спросили,
она не медлила с объяснениями, и у Бена были все основания гордиться ею.
— Отличная работа, крошка, — сказал он Венди,
когда они выходили из конференц-зала, и потрепал ее по плечу.
Его отозвала в сторону секретарша Марион, и Венди пошла
дальше одна. Она уже подходила к лифтам, когда ее неожиданно догнал Майкл.
— Ваш доклад произвел на меня очень хорошее
впечатление, Венди, — сказал он. — Думаю, что с вашей помощью мы
сумеем отлично справиться с этим заказом.
— Я тоже надеюсь. — От похвалы Венди буквально
расцвела, в особенности — от его похвалы. — Послушайте, Майкл… мистер
Хиллард… Мне очень жаль, если я сказала в парке что-то такое, что оскорбило вас.
Я вовсе не хотела лезть в ваши дела, и если мой вопрос был… бестактным, я прошу
у вас прощения.
Видя, что девушка действительно смущена и расстроена, Майкл
поспешно улыбнулся и махнул рукой.
— Нет, это я был груб и сожалею об этом. Это весна
виновата — из-за нее я то сплю на ходу, то начинаю обижаться на самые невинные
замечания. Скажите… могу ли я пригласить вас на ужин, чтобы как-то
компенсировать моральный ущерб?
Венди очень удивилась, услышав эти слова, но сам Майкл был
удивлен не меньше, а, пожалуй, даже больше ее. Ужин?.. Интересно, как это у
него язык повернулся? Вот уже год, как Майкл не ужинал с женщиной, если не
считать редких вечеров с матерью, и вот — на тебе!.. Впрочем, он тут же
подумал, что тут нет ничего особенного. Венди была довольно мила, она хорошо
поработала и заслужила награду. И она так застенчиво смотрела на него снизу
вверх своими голубыми глазами, так трогательно краснела в замешательстве…
— Вы… не должны…
— Я знаю, но мне бы этого хотелось, и если вы не имеете
ничего против… Вы свободны сегодня вечером?
— Да, — кивнула Венди. — Мне будет очень
приятно.
— Вот и отлично. Тогда я заеду за вами домой ровно
через час.
Майкл нацарапал ее адрес на последнем листке своего блокнота
и с улыбкой поспешил пройти к себе в кабинет. Ужин с Венди… Это, разумеется,
было чистое безумие, но почему бы нет?
Ровно через час, минута в минуту, он был уже у ее дверей.
Дом Венди был довольно приземистым, в один этаж; выстроенный из
желтовато-бурого ноздреватого песчаника, он мог похвастаться свежевыбеленными
угловыми столбами и покрытой светлым вишневым лаком дверью с отполированной
бронзовой ручкой и бронзовым же молоточком. В доме было четыре квартиры; Венди
занимала самую маленькую из них, но зато ее окна и второе крыльцо выходили в
небольшой, но очень уютный садик. Дорожки в нем были засыпаны песком, на
клумбах пробивались нежные нарциссы, а под кустами сирени была врыта небольшая
зеленая скамеечка.
В квартире Майкла встретила удивительная, пестрая, но все же
чем-то весьма притягательная смесь старого и нового. Антикварный, красного
дерева резной туалетный столик на «львиных лапах» со вставками из панциря
черепахи соседствовал здесь с ясеневой горкой тридцатых годов, а между ними
втиснулся торшер в стиле модерн с пластиковым голубым плафоном, напоминавшим
купол мечети. Все это каким-то образом неплохо сочеталось друг с другом —
должно быть, благодаря умело расставленным горшкам с цветами, бронзовым
подсвечникам и наброшенным на спинки кресел платкам с индейским или
мексиканским орнаментом.
Оглядев начищенное чуть не до зеркального блеска столовое
серебро, к которому Венди, похоже, питала нездоровое пристрастие, Майкл
опустился в одно из кресел, чтобы отдать должное легкой закуске, которую Венди
успела приготовить к его приходу. Они выпили по порции «Кровавой Мэри», потом
еще по одной. Время летело незаметно, разговор был легким, ни к чему не
обязывающим, и Майклу было почти жаль прерывать его, когда, поглядев на часы,
он понял, что им пора ехать: во французском ресторане, где он заранее заказал
столик, опоздавший рисковал остаться без места уже через пять минут после
назначенного времени.
— Боюсь, нам придется поторопиться, если мы хотим
успеть. Или не будем? — проговорила Венди, и Майкл вздрогнул — она,
казалось, прочла его мысли.
В глазах ее поблескивали озорные искры, и он невольно
задумался, пытаясь отгадать, что у Венди на уме. Возможно, раньше он понял бы
это сразу, но не теперь — слишком много прошло времени с тех пор, как он с
кем-то встречался, и Майкл боялся ошибиться, сделать неверный шаг.
— Не знаю, — промолвил он наконец. —
Откровенно говоря, я просто не вижу альтернативы…
— Я задумала отчаянную вещь… Что, если мы не пойдем в
ресторан, а соберем корзинку для пикника и отправимся на Ист-Ривер смотреть
пароходы?
Она смотрела на него с сомнением и надеждой и почему-то
напоминала ему маленькую девочку, которой пришла в голову отчаянно смелая и
дерзкая мысль. Майкл не сдержал улыбки. Он был в строгом темном костюме, она —
в длинном вечернем платье с блестками: для пикника на речном берегу это была не
самая подходящая одежда.
— Неплохо придумано, — все же сказал Майкл. —
А в твоем холодильнике найдутся подходящие продукты? Например, арахисовое
масло?
— Разумеется, нет! — с притворным возмущением
ответила Венди. — Зато у меня есть паштет из гусиной печенки и свежий
хлеб. Паштет я готовила сама.
Она так явно гордилась своими кулинарными способностями, что
Майкл поспешил изобразить восхищение.
— Признаться честно, — сказал он, — я не смел
и надеяться на паштет из гусиной печенки. Мое убогое воображение не может
подняться выше хот-догов, арахисового масла и пирожков с повидлом.
— Ну уж нет! — отрезала Венди, исчезая в кухне.
Не прошло и десяти минут, как она уже собрала вполне
приличную корзинку для пикника. В нее попали полбанки баклажанной икры, обещанный
паштет, батон хлеба, солянка в судке, увесистый ломоть ветчины, три сочные
груши, виноград и бутылка белого вина.
— Ну что, нам хватит? — обеспокоенно спросила
Венди, демонстрируя ему содержимое довольно вместительной спортивной сумки,
заменяющей корзину для пикника, и Майкл со смехом кивнул.
