Последние слова Бен произнес с чрезвычайной гордостью.
Очевидно, он ожидал, что она ахнет от радости, запрыгает на одной ножке или
проявит свой восторг каким-либо иным способом. Но Мари не оправдала его
ожиданий.
— Понятно, — проговорила она. — А какую фирму
вы представляете, мистер Эйвери?
Она ждала ответа затаив дыхание, напряженно ждала, хотя
заранее знала ответ. И когда он прозвучал, она вздрогнула, словно ее ожгли по
глазам плетью.
— Я работаю в корпорации «Коттер-Хиллард», мисс
Адамсон.
— Спасибо за предложение, мистер Эйвери, — холодно
ответила Мари, — но оно меня не интересует.
— Но почему? Я не понимаю… — Его голос звучал
растерянно и даже обиженно, но Мари это было безразлично.
— Я не собираюсь обсуждать это с вами, мистер Эйвери.
Вы спросили — я ответила. Я не хочу работать на корпорацию «Коттер-Хиллард».
Надеюсь, я достаточно ясно выразилась?
— И все-таки, может быть, мы могли бы встретиться с
вами и обсудить…
— Нет.
— Но я уже переговорил с руководством, и…
— Это ваши проблемы. Я сказала — «нет». И спасибо за
звонок, мистер Эйвери.
Бен еще что-то говорил, но Мари очень спокойно опустила
трубку на рычаг и вернулась в свою «темную комнату». Нет, она никогда не будет
работать на Марион Хиллард. Марион не захотела, чтобы она стала женой ее
сына, — теперь Мари не хотела, чтобы эта женщина была ее нанимательницей.
Ни нанимательницей, ни кем другим.
Но не успела она закрыть за собой дверь «темной комнаты» и
задернуть плотную портьеру, как телефон зазвонил снова, и Мари невольно
чертыхнулась. Она была совершенно уверена, что ей снова звонит Бен — это было
бы вполне в его характере. Поэтому, вернувшись в кухню, она схватила трубку и
рявкнула в нее:
— Я сказала — «нет»! И, пожалуйста, больше сюда не
звоните!
Но это был вовсе не Бен. С раскаянием и смущением Мари
узнала голос Питера.
— Боже мой, Мари, что я такого сделал? — Он
смеялся, но в его голосе звучали и растерянность, и беспокойство, и Мари
поспешила все ему объяснить.
— Ах, это ты!.. Извини, ради бога, Пит. Просто мне
только что звонил один… очень настырный заказчик.
— По поводу выставки?
— Более или менее.
— В галерее не должны были давать твой телефон кому ни
попадя. Мне следовало предупредить Жака, чтобы он собирал все предложения у
себя и только потом передавал тебе. — Питер явно расстроился. Он не
предусмотрел всего, и вот теперь Мари звонят какие-то недоумки.
— Хорошо, я сама скажу Жаку. Голос Мари показался
Питеру каким-то странным, и он с тревогой спросил:
— С тобой все в порядке?
— Да, конечно. — Как она ни старалась, в ее
интонациях отразились и растерянность, и беспокойство, и Питер без труда
расслышал их.
— Ладно, Мари, я приеду к тебе через час. Лучше не
подходи больше к телефону. Если этот придурок позвонит еще раз, я с ним
разберусь.
После этого они обменялись еще несколькими фразами, и Мари
положила трубку. Она чувствовала себя виноватой перед Питером за то, что не
сказала ему всей правды о звонке Бена Эйвери. Бен не был ни маньяком, ни
психопатом — просто он работал на Марион Хидлард, но Мари ни при каких
обстоятельствах не хотелось рассказывать Питеру, что именно это расстроило ее
больше всего. Ему вовсе незачем было знать, как слаба ее решимость никогда
больше не вспоминать Майкла.
Она бы и не вспомнила, если бы Бен не позвонил…
К счастью, в этот день Бен больше не беспокоил ее, и к тому
времени, когда вечером они с Питером поехали в итальянский ресторан, Мари почти
совсем успокоилась.
Бен позвонил на следующее утро, застав ее буквально в
дверях. Мари как раз собиралась отправиться в город, чтобы немного поснимать.
— Доброе утро, мисс Адамсон. Это снова Бен Эйвери.
— Послушайте, мистер Эйвери, мне казалось, что мы с
вами еще вчера все выяснили. Ваше предложение меня совершенно не интересует.
— Но вы даже не дали мне сказать… и понятия не имеете,
от чего отказываетесь. Почему бы вам не сменить гнев на милость и не пообедать
со мной и моей коллегой? Мы могли бы все объяснить подробно, и тогда… В конце
концов, встреча со мной ни к чему вас не обязывает, не так ли?
«Быть может, и не обязывает, Бен, но если бы ты только знал,
как это больно!..»
— Прошу прощения, мистер Эйвери, но я занята.
Услышав это, Бен, сидевший вместе с Венди в своем номере в
отеле, только закатил глаза. Случай безнадежный — вот что это означало. Мисс
Адам-сон не только не изменила своего решения, но ни капли не смягчилась, и,
судя по всему, той же позиции она собиралась придерживаться и впредь. А Бен
никак не мог понять — почему. У него, правда, сложилось такое впечатление, что
у молодой фотохудожницы есть какие-то личные счеты… Нет, не с ним, а со всей
корпорацией «Коттер-Хиллард», но что это могут быть за счеты, он даже
представить себе не мог.
— А как насчет завтра, мисс Адамсон?
— Послушайте, Бен… мистер Эйвери, я не собираюсь
встречаться с вами ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Вообще никогда. Ваше
предложение меня не интересует, а почему — это уж мое дело. И обсуждать это я
не собираюсь ни с кем — ни с вами, ни с вашей, как вы выразились, коллегой.
Надеюсь, это ясно?
— К несчастью, да. Абсолютно. И все же мне кажется, что
вы совершаете большую ошибку. Профессиональную ошибку. Если бы у вас был агент,
он сказал бы вам то же самое.
— К счастью, у меня нет агента, и я могу позволить себе
роскошь поступать так, как мне хочется.
— Повторяю, мисс Адамсон, вы совершаете ошибку! Я вам
еще позвоню, может быть, к тому времени…
— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Эйвери, но
на вашем месте я бы не беспокоилась. Все равно я не передумаю.
Глава 22
Стояло морозное февральское утро, и Бен Эйвери, втянув
голову в плечи и подняв воротник пальто, бегом преодолел почти всю дорогу от
метро до офиса корпорации на Парк-авеню. К вечеру наверняка пойдет снег, думал
Бен на бегу. Он просто физически чувствовал приближение снеговых туч, хотя
почти по-ночному темное небо оставалось безоблачным и звездным. Часы на
фонарном столбе показывали половину восьмого утра, но Бен решил прийти сегодня
пораньше, чтобы разобраться со множеством дел, накопившихся за время его
командировки в Сан-Франциско.
В Нью-Йорк они с Венди вернулись только вчера, но уже
сегодня — а если точнее, то в половине одиннадцатого утра — им предстояло
выступить на созванном Марион совещании с отчетом о проделанной работе. Что ж,
по крайней мере, у него есть для нее несколько хороших новостей.
