Майкл в ярости сжал кулаки и стал надвигаться на нее, но
встретил такой холодный и спокойный взгляд Мари, что на мгновение опешил.
Воспользовавшись его замешательством, Мари подошла к своей папке, которая
лежала на песке, на чехле от треножника, и, достав оттуда первую попавшуюся
фотографию, протянула ему.
— Ты хотел фотографию? На, возьми. И не нужно никаких
денег. Я дарю ее тебе. Делай с ней что хочешь, только убирайся!
Не сказав больше ни слова, Майкл вырвал фотографию у нее из
рук и, круто повернувшись, зашагал к шоссе, где он оставил машину.
Мари даже не обернулась, чтобы посмотреть ему вслед. Вместо
этого она вернулась к работе, и фотографировала до тех пор, пока не отсняла все
интересное. С пляжа она поехала прямо домой и, наскоро позавтракав яичницей с
кофе, — заперлась в лаборатории. После обеда Мари вышла с Фредом в парк и
там снова снимала, а вечером опять сидела в своей темной комнате. Несколько раз
звонил телефон, но она не брала трубку — она не желала разговаривать ни с кем,
даже с Питером. Спать она легла далеко за полночь и уснула едва ли не в тот же
момент, когда голова ее коснулась подушки.
Как ни удивительно, в эту ночь Мари спала спокойно, без
сновидений. Должно быть, утренний разговор на берегу освободил ее от тяжелого
груза ненужных иллюзий, от какой-то частицы прошлого. А может, ей было так
хорошо и спокойно просто оттого, что она снова увидела Майкла. Пусть она даже
ненавидела его, встреча с ним принесла ей неожиданное облегчение.
Утром Мари разбудил будильник, который она с вечера завела
на восемь часов, планируя снова съездить на побережье. Приняв душ и надев
джинсы и ковбойку, Мари выпила две чашки кофе. На все это у нее ушло минут
сорок, так что без чего-то девять она уже спускалась по лестнице, раздумывая о
том, сколько и каких кадров ей предстоит отснять сегодня.
Выйдя на улицу, Мари невольно ахнула.
Напротив ее подъезда стоял грузовик с платформой. На
платформе был укреплен огромный рекламный щит с многократно увеличенной
фотографией. Той самой фотографией, которую она со злобой вчера швырнула
Майклу. Сам Майкл сидел в кабине и довольно ухмылялся, высунувшись в окно.
Эта его выходка так подействовала на Мари, что она
опустилась на ступеньку и принялась хохотать. Он называл ее сумасшедшей, а сам…
Нет, нормальному человеку такое и в голову не могло прийти! Подумать только —
Майкл не просто увеличил снимок до поистине чудовищных размеров, но и привез
его на грузовике к ее дому! Одно это могло свидетельствовать о серьезном
умственном расстройстве.
Майкл выбрался из кабины и, перейдя через улицу, сел рядом с
ней на ступеньку.
— Как вам это нравится? — спросил он.
— Я думаю, что вы просто неподражаемы, Майкл. —
Сама того не заметив, Мари назвала его по имени, но он воспринял это как
должное.
— Я это знаю, — согласился Майкл. — Но
скажите честно, Мари, разве он не здорово смотрится? А если мы увеличим
остальные ваши работы и украсим ими здания медицинского центра? Разве это будет
не чудо?
Мари ничего не ответила.
— Давайте вместе позавтракаем и обо всем
поговорим, — неожиданно предложил Майкл.
Она знала, каким занятым человеком был президент корпорации
«Коттер-Хиллард». «Должно быть, он освободил сегодняшнее утро специально для
меня», — подумала Мари и вдруг почувствовала себя до глубины души
тронутой. Майкл забавлял ее, и она поняла, что ей вовсе не хочется затевать
новую ссору.
— Мне бы следовало сказать «нет», — кокетливо
произнесла она, — но я не скажу.
— Так-то лучше, — заметил Майкл. — Поехали. Я
доставлю вас куда скажете.
— В этом? — Мари посмотрела на грузовик и снова
начала смеяться.
— Конечно! — Майкл, казалось, даже
оскорбился. — А почему бы и нет?
— Ну что ж, поехали, — согласно кивнула Мари.
Они поднялись в кабину грузовика, и Майкл повез ее в порт, в
местный ресторанчик под названием «Рыбацкая верфь».
Завтрак с Майклом прошел, к огромному удивлению Мари,
спокойно и даже приятно. По обоюдному молчаливому согласию они отложили военные
действия на потом и наслаждались анчоусами с луком, салатом из креветок,
блинчиками с начинкой из рыбного паштета и крепчайшим кофе. На десерт была
клубника со сливками.
— Ну что, убедил я вас? — спросил Майкл,
откидываясь на спинку стула и вытирая губы салфеткой. Он выглядел на редкость
самоуверенно, и Мари не сдержала улыбки.
— Нет. Но зато я приятно провела время. Спасибо, мистер
Хиллард.
— Наверное, это я должен быть благодарен вам за то
одолжение, которое вы мне сделали, но это не мой стиль.
— А каков он, ваш стиль?
— Вы хотите сказать, что у меня появился шанс объясниться?
Прежде я только слушал, что думаете обо мне вы… — В его голосе прозвучали
резкие нотки.
«Должно быть, — решила Мари, — некоторые мои
вчерашние замечания попали в цель».
— Хорошо же, я расскажу вам о себе. В каком-то смысле
вы правы — я действительно живу только ради своей работы, ради бизнеса.
— Почему? Разве в вашей жизни нет места ни для чего,
кроме… кроме вашей корпорации, о который вы мне вчера с таким энтузиазмом
рассказывали? У вас, по-моему, даже глаза загорелись…
— Не перебивайте и слушайте. Сами напросились… — Майкл
немного помолчал. — О чем я говорил? Ах да!.. У большинства самых крупных
бизнесменов, возможно, действительно нет никаких других интересов, которые не
относились бы к бизнесу. Для этого просто не остается ни места, ни времени.
— Но это же глупо! Я хочу сказать, нет никакой
необходимости отказываться от личной жизни ради успеха в делах. У некоторых
людей есть и то и другое…
— А у вас?
— Подловили меня… — Мари невесело рассмеялась. —
Пока моя жизнь похожа на вашу, но когда-нибудь у меня будет и успех, и…
счастье. Во всяком случае, я знаю, что такое возможно, и стремлюсь к этому.
— Может быть, вы и правы. Может быть, моя цель в жизни
действительно стала другой, не такой, как раньше… — При этих его словах лицо
Мари несколько смягчилось, но Майкл не обратил на это внимания. — Дело в
том, мисс Адамсон, что некоторое время назад моя жизнь круто изменилась. К
сожалению, я не получил того, о чем когда-то мечтал, но жизнь неплохо
компенсировала мне мои потери. Чертовски неплохо!.. — Майкл имел в виду
свой пост президента корпорации, но сказать об этом вслух почему-то
постеснялся.
— Вы, как я понимаю, не женаты… Я не ошиблась?
— Нет, я не женат. У меня просто нет на это времени. И
желания тоже нет.
«Восхитительно, — подумала Мари, — просто
восхитительно… Какая редкостная самоотверженность! Какое самопожертвование!
Будь ты проклята, Марион Хиллард…»
