— Завтра утром я лечу в Бостон. Я должна закончить одно
дело.
— Какое дело?
— Освобождение. Мне нужно разорвать последнее звено,
которое связывает меня с Майклом. — Тут, впервые за весь сеанс, Мари
улыбнулась. — У нас был общий секрет, своего рода залог нашей любви. Я
ничего не предпринимала, потому что надеялась, что Майкл вернется ко мне, но
теперь я должна поехать туда и довести свое освобождение до конца.
— Ты действительно готова к этому?
— Абсолютно. — Она сказала это так убежденно, что
Фэй ей поверила.
— И ты… правда этого хочешь?
— Да.
— А что, если сказать Майклу, кто ты на самом деле, и
посмотреть, что он предпримет?
Мари вздрогнула, не то от испуга, не то от негодования.
— Нет, Фэй, никогда! Наша любовь умерла. Теперь между
нами ничего нет и быть не может. — Она снова вздохнула и посмотрела на
лежащие на коленях руки. — Кроме того, это будет несправедливо по
отношению к Питеру.
— Сейчас ты должна думать только о том, что будет
справедливо по отношению к тебе — к Мари Адамсон.
— Именно поэтому я и улетаю в Бостон. Мне хочется
верить, что после того, как я окончательно разделаюсь со своим прошлым, я смогу
полюбить Питера по-настоящему. Он очень хороший человек, Фэй! Он так много для
меня сделал, а я…
— А ты не любишь его.
Эта мысль давно смущала Мари, но, пока она оставалась скрыта
в глубине ее души, она пугала ее не так сильно, как теперь, когда кто-то
посторонний произнес роковые слова вслух. Вздрогнув, Мари вскинула голову.
— Да нет же, я люблю Питера! — воскликнула она с
горячностью.
— Но ты только что говорила…
— Нет, Фэй, я говорила не в этом смысле. Просто,
просто… просто все это время между нами стоял Майкл.
— Это слишком похоже на предлог, на обычную отговорку.
— Не знаю, возможно… — Мари долго молчала, потом
добавила:
— В общем, меня все время что-то останавливало. Порой я
уже готова была сделать последний шаг, но чего-то все равно не хватало. Должно
быть, подсознательно я продолжала ждать Майкла и поэтому не могла отдаться
своему чувству к Питеру целиком. Мне казалось, что я совершаю что-то… не
правильное.
— Почему не правильное?
— Почему? — Мари задумалась. — Не знаю…
Просто, когда я с Питером, у меня иногда появляется такое ощущение, что он
совсем меня не знает. Нет, Питер, безусловно, знает, что представляет собой
Мари Адамсон, потому что он создавал меня своими руками и в физическом плане, и
как личность, но он понятия не имеет, каким человеком я была до аварии, что
любила, каких взглядов придерживалась.
— А разве ты не можешь рассказать ему об этом?
— Могу, но я не уверена, что ему хочется это знать.
Питер умеет заставить меня почувствовать, что я любима, но мне кажется, что он
делает это не ради меня.
— Да, — согласилась Фэй, — это, конечно, все
очень сложно. Под каждой крышей свои мыши.
— Да, примерно так, — кивнула Мари. — Но я
уже говорила, что Питер очень хороший человек, и я не вижу никаких причин,
которые помешали бы нам быть вместе.
— Вам ничто и не помешает, за исключением одного. Если
ты все-таки не любишь его…
— Но я люблю, люблю! — Мари так разволновалась,
что даже привстала с кресла, но тут же опустилась обратно.
— Тогда расслабься, и пусть все идет своим
чередом, — предложила Фэй. — Если возникнут какие-то проблемы, ты
всегда можешь прийти ко мне и посоветоваться. Но сначала тебе надо разобраться,
что ты на самом деле чувствуешь к Майклу.
— Поэтому-то я так спешу с этой поездкой в Бостон.
После нее я буду совершенно свободна.
— Хорошо, поезжай. Только как вернешься — загляни ко
мне еще раз. Договорились?
— Конечно! — воскликнула Мари, не скрывая своей
радости. Каждый визит к Фэй — будь то просто дружеская встреча или сеанс
психоанализа — приносил ей облегчение.
— Тогда удачи тебе…
Посмотрев на часы, Фэй с сожалением встала. Они проговорили
без малого полтора часа, и через час ей нужно было быть в университете, где Фэй
вела курс лекций.
— Позвони, когда вернешься во Фриско. Думаю, я сумею
выкроить для тебя часок-другой.
— Обязательно, Фэй.
— Вот и отлично. И не забывай о себе, когда будешь в
Бостоне. Не давай прошлому терзать тебя. А если будут проблемы — звони мне
прямо оттуда.
Знать, что в любую минуту она может обратиться за помощью к
Фэй, было очень приятно, и Мари сразу почувствовала прилив уверенности, да и на
душе у нее стало легче. Их беседа с Фэй многое расставила по своим местам, и
Мари чувствовала, что теперь ей будет легче объяснить все Питеру.
Глава 31
— …В Бостон? Но зачем, Мари? Я не понимаю…
Питер ужасно устал и был крайне раздражителен, что,
вообще-то, случалось с ним нечасто. Но сегодняшний день выдался очень нелегким.
Он провел три сложные операции, а в промежутке между ними ему пришлось присутствовать
на совещании, где обсуждалось строительство нового медицинского центра. Нет,
напрасно он согласился стать членом комиссии, консультировавшей архитекторов по
всем специальным вопросам, относящимся к медицине. Можно подумать, что у него
мало других дел!
— По-моему, — добавил он, с трудом сдерживая
очередной приступ раздражения, — эта твоя поездка — просто глупость.
— Ничего подобного, — отрезала Мари. — Как ты
не понимаешь, что я должна поехать! Мне это необходимо. Прошлое почти отпустило
меня, осталось сделать только последнее маленькое усилие.
— Я в этом не уверен. — Питер покачал
головой. — Когда мы чуть не столкнулись с тем «Ягуаром», ты закатила
полуторачасовую истерику. Ты еще не готова, Мари, и сама это знаешь, но вместо
того, чтобы договориться с Фэй о дополнительных сеансах, ты срываешься с места
и несешься через всю страну… Зачем?
— Этого я не могу тебе сказать, — серьезно
ответила Мари. — Но это очень важно для меня.
На его лице отразилось недоверие, и Мари с горячностью
добавила:
— Ты должен поверить мне, Питер! Поездка окончательно
освободит меня. Я, видишь ли, оставила незаконченным одно дело… Можешь считать
меня глупой, суеверной, какой угодно, но для меня это почти символический акт.
Я вернусь послезавтра…
— Я вовсе не считаю тебя глупой, — проворчал
Питер. — И все равно тебе не следовало…
— Я должна, — повторила она тихо, но в ее голосе
звучала такая решимость, что Питер, который собирался сказать что-то еще,
только вздохнул и откинулся на спинку дивана.
