– Нет.
– Точно?
– Да.
Он продолжал смотреть мне в глаза, я продолжала терпеливо не отводить их.
– Ты можешь идти, – сказал Максим, нарушив затянувшуюся паузу, – спасибо тебе.
– За что спасибо? – улыбнулась я, расслабляясь.
– За откровенность, – спокойно сказал Воронцов.
Я вышла, сердце дико стучало. Не удержавшись, прижалась ухом к двери и прислушалась, на лбу от напряжения выступили капельки пота, а во рту пересохло.
– Она явно врет, – донесся голос Воронцова.
– Скорее о чем-то умалчивает, – поправил Максим.
Душевный человек этот Максим.
– Врет, умалчивает и сейчас наверняка подслушивает, – смеясь, сказал Виктор Иванович.
Я улыбнулась – как же можно его не любить?!
Глава 18
Он рядом, и я, конечно же, взволнована
Вечер я проводила в обществе Юрия Семеновича. Он собирал листву вдоль забора, а я, сидя на досках, помогала ему тем, что раскачивала ногой в такт его движениям – занятие сложное, требующее полной мобилизации мышц и внутренней сосредоточенности.
– Вроде следователь толковый, – сказал садовник, поправляя кепку.
– Он не следователь, а частный детектив, хотя кто его знает... – ответила я, барабаня пальцем по шершавой доске.
– Вопросы задавал.
– Мне тоже.
Юрий Семенович помолчал и опять принялся за работу.
– Нашел бы Максим поскорее этого вора, – сказала я, поглядывая на охотничий домик.
– Думаю, пришлый кто-то, не найдет он его.
– Почему пришлый?
– Так крутятся тут у забора всякие...
– Кто?
Садовник пожал плечами. Я укоризненно посмотрела на него.
– Мужики какие-то... Один толстый, а другой – замызганный, помятый. То один придет, то другой, надоели.
– Вы их когда видели?
– Да вот вчера, позавчера...
– А Максиму об этом сказали?
– Нет.
– Почему? – поинтересовалась я и перестала раскачивать ногой.
Я вдруг забеспокоилась относительно Осикова: не хотелось бы мне увидеть его с наручниками на пухлых запястьях.
– Не спрашивал он про чужих.
– А если спросит, скажете?
Юрий Семенович опять пожал плечами.
– Интересно, Максим думает, что кто-то из своих украл «Живую слезу» или нет... – стала я размышлять вслух.
– Доберется и до пришлых, дело времени. Петровна на тебя жаловалась хозяину, так я вступился.
– Спасибо, – я улыбнулась.
– Ругал уже?
– Да нет, чего меня ругать, бесполезное это занятие.
– И то верно.
Вспомнив про тест для Сольки, я заторопилась.
– Пойду поболтаю с Воронцовым.
Юрий Семенович выпрямился, нахмурился и махнул рукой – благословил, значит.
Поговорить с Виктором Ивановичем мне удалось только поздно вечером: он был занят делами и вопросами, связанными с кражей. Очередь из желающих приехать в эти края и провести расследование, как я поняла, не выстроилась, и Максим договорился, что возьмет всю ответственность на себя – это устроило всех.
Дождавшись, когда дом почти уснет, я на цыпочках направилась к Воронцову за тестом. Стучать в дверь побоялась, поэтому тихонько поскреблась.
– Заходи.
Воронцов сидел за столом, вокруг него были разбросаны бумаги, которые я тут же автоматически принялась собирать и складывать в стопку. Откинувшись на спинку кресла, он молча следил за моими движениями. Какие же у него каштановые глаза!
– Я соскучился, – наконец сказал Виктор Иванович.
– Я тоже.
Мне нравится быть с ним наедине.
Мурашки побежали по спине, сердце запрыгало, а душа, развалившись на розовых подушках, захихикала, дразня меня.
– Оставь бумаги в покое, я сам потом уберу.
– Вы столько раз сегодня называли меня горничной, что я прониклась этим и, как видите, теперь стремлюсь к чистоте и порядку.
– Ты брала колье?
– Нет, зачем мне оно? – я равнодушно пожала плечами.
Он встал из-за стола, и кресло, отъехав в сторону, стукнулось о стену. Бум... такой глухой звук... такой же, как и стук моего сердца.
– Как вообще такое могло прийти вам в голову? – возмутилась я, судорожно соображая, как бы поскорее взять себя в руки.
– Я пока не нашел для себя объяснения твоего присутствия здесь.
Наклонившись, я подняла еще один листок. Виктор Иванович направился ко мне. Как там принято говорить в таких случаях? Вся жизнь пролетела у меня перед глазами? Нет, не вся, да и не так уж она и летела. Мелькнуло несколько ярких воспоминаний: как мы в первый раз встретились, как встретились во второй раз...
Однажды я отправилась покупать газету с объявлениями о трудоустройстве, а машина, в которой ехал Воронцов, совершенно наглым образом меня сбила. Я отделалась легким испугом, а он шоком, который я же ему и устроила. А потом в один прекрасный день Виктор Иванович стал моим начальником, и я, как самая лучшая секретарша на свете, две недели пичкала его сверхполезным зеленым чаем. Уверена, теперь его почки день и ночь благодарят меня за эту заботу.
– Я соскучился.
– Вы это уже говорили, – напомнила я, обходя стол.
Он шагнул за мной. По кругу – мы стали двигаться по кругу.
– Если ты повторишь, что тоже соскучилась, мне будет приятно.
– Ну-у-у, – протянула с удовольствием, – не на столько уж я и соскучилась, чтобы говорить об этом два раза.
Я соскучилась, тысячу раз по тебе соскучилась, только я не признаюсь... не сейчас, а может, и никогда.
– Вообще-то, я пришла по делу, – произнесла я официальным тоном.
– По какому? – улыбнулся Воронцов, наклоняя голову набок.
– Я вас кое о чем просила, или вы забыли?
Голова уже кружилась – хватит, хватит ходить вокруг стола. Я остановилась и вздохнула. Воронцов подошел совсем близко и взял меня за руку. Волнение, что он сейчас почувствует мою дрожь, заерзало в душе, но руку я не отдернула.
– Я просила вас привезти тест на беременность.
Виктор Иванович наклонился, отодвинул ящик стола и достал узкий длинный картонный конвертик.
– Держи.
– Спасибо, очень мило с вашей стороны в столь тяжкую годину не забыть о моей маленькой просьбе. Давно я не встречала такого чуткого и заботливого человека.
