– А вы почему интересуетесь? – подозрительно спросила Альжбетка, и теперь уже Солька пнула ее ногой.
– Приятный человек, просто интересно, – ответил Максим, делая равнодушный вид.
Не верьте ему, девочки, не верьте!
– У него все хорошо, готовится к свадьбе, – ответила Солька.
– Каким образом? – поинтересовался Виктор Иванович.
– Так он много спит и ест, – пожала плечами Альжбетка, – потом-то не до этого будет.
– Вас с ним Аня познакомила? – ненавязчиво поинтересовался Максим.
Он посмотрел на меня слегка иронично – мы оба понимали, что происходит.
Образовалась секундная пауза, девчонки явно были в замешательстве.
– Извините, – вскочила Солька, – но меня сейчас вырвет!
Она с грохотом отодвинула стул и пулей полетела в сторону туалета. Я еле сдержалась, чтобы не прыснуть со смеху. Вам, Максим Сергеевич, похоже, не переиграть моих соратниц.
– Вы же знаете, – делая смущенное лицо, сказала я, – наша Ефросинья в положении, она готовится стать матерью.
– Я столько над этим думаю, – откидывая челку со лба, пробормотала Альжбетка, – ну как же это могло произойти?
– Наверное, – усмехнулась я, – таким же образом, как и у всех.
– Не скажи, – мотнула она головой, – у учительниц ботаники это должно происходить как-то иначе.
– Уверяю тебя, – засмеялась я, – все, как обычно.
– Пожалуй, мне надо еще над этим подумать, – Альжбетка хмуро сдвинула брови и положила на тарелку кружочек помидорки.
– А ты почему так мало ешь? – спросил Воронцов.
– Слежу за фигурой, – с гордостью ответила Альжбетка.
Солька, непрерывно закатывая глаза (все должны были понимать, как ей тяжело справляться с токсикозом), вернулась за стол.
– Извините, – еще раз вздохнула она.
– Может, воды? – заботливо предложил Воронцов.
– Нет, спасибо, я лучше мяса с салатиком. – Солька прошлась по мисочкам уже по пятому кругу, и на ее тарелке образовывалась гора, напоминающая египетскую пирамиду. – Мне надо много кушать, – уверенно сказала она и заработала вилкой.
Все понимающе посмотрели в ее сторону.
– Так как вы познакомились с Арсением Захаровичем? – еще раз спросил Максим.
– Извините, – тут же среагировала Солька и опять выскочила из-за стола. Зажала рот руками и часто-часто захлопала ресницами.
– Я бы на вашем месте сменила тему, – посоветовала я, – мне кажется, у бедной Сольки токсикоз на Арсения Захаровича.
– Да, такое бывает, – закивала Альжбетка, – а еще у нее токсикоз на Марию Андреевну и Вероничку.
Максим усмехнулся. Он хотя и понимал, что это все – хорошее представление, но заставлять Сольку постоянно бегать из-за стола в туалет не мог.
– А вот скажите, – томно заговорила Альжбетка, – вы многих посадили в тюрьму?
– Порядочно, – кивнул следователь.
– И как?
– Что – как?
– Эти люди приходят к вам в кошмарных снах?
– Нет, – засмеялся Максим.
– А вот если бы вы нас посадили, мы бы к вам постоянно приходили, – заверила Альжбетка, – а я так по два раза за ночь.
– Тогда этот сон вряд ли был бы кошмарным, – галантно ответил Максим.
Фу, дешевый прием.
Альжбетка сразу поправила волосы и забарабанила пальцами по столу. Наверняка она уже сегодня планировала влезть в его сон, который (можно даже не сомневаться) все же станет убийственно-жутким. Учительница ботаники вновь вернулась на место, одарила меня довольной улыбкой и принялась за трапезу – кушай, моя маленькая и любименькая Солька!
– А когда же вы найдете преступника? – спросила Альжбетка.
– Да уж, плохо работаете, товарищ следователь, – жуя, проговорила Солька.
– Это дело времени, – ответил Максим.
– Не волнуйтесь, – заверил Воронцов, – мой друг в своем деле – лучший.
«Ага, как же, ходит кругами вокруг меня, нет, чтобы делом заниматься».
Через часик девчонки засобирались – пройтись к реке, и я взялась их немного проводить. Максим с Воронцовым хотели составить нам компанию, но я, мягко говоря, осерчала (могу я побыть с девчонками хоть двадцать минут наедине?!), и нас оставили в покое.
– Он точно тебя не обижает? – спросила у ворот Альжбетка.
– Да нет, выспрашивает и вынюхивает только, – ответила я.
– Это видно, – тяжело вздохнула Солька.
– Ты молодец, – похвалила я ее.
Учительница ботаники гордо вздернула нос.
– А как у тебя с Воронцовым? – спросила Альжбетка.
– Все как надо, – смущенно потупила я взор.
– Да ты что! – воскликнули девчонки.
– Ага, – кивнула я, – вы идите, а я хочу немного прогуляться, потом поболтаем.
– Ты, если что, сразу звони или пиши, – строго сказала Солька, поглаживая свой живот. Наелась она, наверное, на сто лет вперед.
– Обязательно.
Девчонки, сытые и радостные, отправились к реке, а меня же ноги понесли в лес. Не было мне покоя, как магнитом туда тянуло. Где, где разгадка всего этого?..
Обойдя участок, я опять оказалась на месте, где недавно лежал убитый Служаков – пусто, по-прежнему ничего интересного не зацепило глаз. Я направилась в лес, поддавая ногой облетевшие листья.
– Здесь я пряталась, укутавшись в плед, – тихо сказала и свернула с тропинки. Вспомнились ощущения холода и страха.
Маленькая канавка и муравейник, сломанная береза и пенек, обросший мхом... Подняв с земли тоненькую веточку, я стала ее разглядывать. Холодная, сухая веточка. Я перепрыгнула через яму и обернулась – роскошный дом Воронцова виднелся среди деревьев. Какая-то птица издала резкий звук, и я вздрогнула. Глупо.
Небольшая полянка, дальше – стройный ряд елок. Земля усыпана иголками, кругом сухо, а ветки так переплелись, что совсем не просто пробраться через эту живую изгородь.
– Не пойду туда, неохота царапать руки и лицо, – поежилась я.
– Мя-я-я-у-у-у... Мя-я-я-у-у-у...
Такие звуки мог издавать только кот. Я улыбнулась – это наверняка верный друг деда Остапа. Сейчас я тебя поймаю, голубчик!
Посмотрев на елки, я повернулась к ним спиной, закрыла лицо руками и, подглядывая в щелочки между пальцами, с большим трудом стала пробираться задом сквозь плотную стену веток. Пахло грибами, хотя, наверное, их сезон уже прошел. Мя-яя-уу-у. Где же ты?
...Я почти прошла это место, но остановилась и обернулась...
Под одной из елок почва была перемешана с иголками – как-то это выбивалось из общей картины: кто-то совсем недавно был здесь. Я подошла, наклонилась и, подняв маленький комочек земли, раскрошила его пальцами. Ну что ж, будем рыть... Хорошо, что у меня не такой маникюр, как у Альжбетки, – не жалко ногти ломать.
