А принесло неряшливого парнишку-курьера, который, протянув объемный конверт, выклянчил чаевые и вполне удовлетворенный ускакал вниз, перепрыгивая через ступеньку.
Сергей плюхнул конверт на стол и посмотрел на него с равнодушием. Опять какая-нибудь реклама – пластиковые окна, Интернет, каталог одежды или иная дребедень. Отправитель не указан, из ориентиров – только его собственный адрес.
Оторвав край конверта, он вынул три номера журнала «Артэль» и удивленно приподнял брови – с чего бы ему получать такие подарки? Потом он попытался вспомнить, а не договаривался ли он о чем-нибудь с Белозерцевым, но потом заметил, что из каждого журнала торчит маленькая закладка-липучка.
Сергей открыл первый номер на заложенной странице. Глаза профессионально сфотографировали разворот, а затем побежали по строчкам.
«Поймал он меня около оврага, я только успела заметить, что топор он в руке больше не держит…»
«Он мне чаю налил – вкусного, горячего…»
«Я до сих пор не представляю, кто он…»
Она писала о нем.
Саша.
«Он мало разговаривал и хмурился. Спросил – не дует ли мне, а то можно закрыть окно…»
«У него лицо такое… открытое, глаза серые, волосы очень коротко стриженные – черные. Свитер на нем тоже был черный…»
О нем.
Ощущения были странные – приятная невесомость. Он точно вновь оказался рядом с ней, протянул руку, и она положила в его ладонь свою. И он крепко сжал ее пальцы, чтобы не убежала, не исчезла…
Второй журнал.
Третий…
«…я все думала, когда же это случилось? Может, в лесу? Но нет, я тогда так перепугалась! Наверное, утром, на следующий день, только я этого не поняла… А может, когда я увидела его в редакции… нет, все же в лесу…»
«…он рядом и сердце перестает биться – правда, правда! Бум – и тишина. Каждый раз я стараюсь взять себя в руки, но не получается…»
«…бал для меня очень много значил, я никогда не была на таких мероприятиях и никогда не надевала такое платье. Это настоящее волшебство – красивое, музыкальное. С одной стороны, я боялась оказаться среди незнакомых людей… ну, я бы не так ела, не так танцевала, не то говорила и вообще… но, с другой стороны, я могла увидеть Сергея. И даже могла с ним поговорить… ну-у-у, о чем-нибудь. А если бы он пригласил меня на танец, я бы стала самой счастливой на свете…»
– Я пригласил тебя на танец, – тихо произнес Сергей и улыбнулся.
«…он пригласил меня на танец! Это был вальс. Очень красивая музыка и он совсем близко! Кажется, я ни разу не наступила ему на ногу…»
– Ни разу.
«…мы немного поговорили и пошли смотреть картины. Щеки у меня горели, надеюсь, он ничего такого не заметил…»
– Прости, но я заметил.
«…он особенный и когда дотрагивается, у меня в животе становится горячо…»
– Сейчас ты меня смутила.
Сергей положил журнал на стол.
Тогда на балу он на секунду задался вопросом: а как здесь оказалась Саша? Пригласительный билет – дорогое удовольствие, и представить, что Белозерцев подарил его новому сотруднику, который еще и месяца не проработал – невозможно. Но вопрос улетел в даль…
А все, оказывается, очень просто. Самое обыкновенное реалити-шоу на страницах журнала… «Молодец, Андрюха… стратег, тактик… Фокина, наверное, теперь спит спокойно…». Сергей выдвинул стул и сел. Только с героиней вы переборщили… перестарались – поймали бабочку и сунули между страниц, странно, что грузом не придавили…
«Да я и сам хорош…» Он покосился на ровные строчки печатных букв и вновь улыбнулся. В животе у нее горячо… с ума можно сойти.
Сергей взял мобильник и набрал номер Белозерцева (это же он прислал журналы – кто же еще…), но на вызов ответа не последовало – длинные гудки и обрывистый звук «кляк-кляк». Ладно, он дозвонится позже.
«…я все думала, когда же это случилось? Может, в лесу?»
А когда же это случилось с ним? И случилось ли? Сидел же в четырех стенах, ел пиццу, работал и почти не думал о ней. Почти…
«…он особенный…»
«Да уж… знала бы ты, чего я хочу…»
Глава 23
Липкий листочек счастья
Кажется, стопка бумаг на ее столе никогда не растает. Марина отъехала в кресле немного назад, положила ногу на ногу и с сожалением посмотрела на пустой пластиковый стаканчик. Когда-то она получала настоящее удовольствие от работы, а сейчас превратилась в робота. Даже полюбила пить чай и кофе из одноразовых стаканчиков, хотя можно было завести чашку. Яркую, красивую чашку. Но, увы.
Четверг, сегодня четверг…
– Из командировки он вернется завтра…
Андрей Юрьевич звонил, интересовался рабочими моментами, спрашивал про Сашу, вернее, про ее дневник. Да, все хорошо, все в порядке… До тошноты хорошо.
Марина поднялась и, двигаясь по периметру кабинета, стала закрывать жалюзи на окнах. Не офис, а аквариум! Нет никакой возможности побыть одной.
Мобильник в сумочке сначала загудел, а затем запиликал, но она не поспешила ответить на вызов – надоели, все надоели.
Наконец она взяла трубку. «Сотникова» – определился номер. Вот уж чудо из чудес, последний раз она звонила миллион лет назад.
– Да.
– Привет. Как дела?
– Нормально, – равнодушно ответила Марина.
– А я через три дня опять лечу в Париж, даже не спрашивай зачем – не скажу, могу только намекнуть, что скоро появится разгромная статья об одном очень известном модельере. Половину своей коллекции он содрал у… Ну, потом узнаешь, – игривый голос Ники на пару секунд смолк и послышался дорожный шум. – Даже десятиминутные пробки меня выводят из равновесия… А ты все сидишь в своей стекляшке? И когда Белозерцев тебя куда-нибудь отправит…
– Мне и здесь хорошо. – оборвала поток щебета Марина.
Зачем она позвонила? Болтает, будто лучшая подружка…
– Это ты зря, хотя, дело твое…
– Вот именно.
– О, не обижайся, пожалуйста, кажется, любое упоминание Белозерцева тебя нервирует. И мы обе знаем почему, – Ника хихикнула. – Не могу поверить, что ты не в состоянии его подцепить, у меня таких проблем никогда не было…
– И поэтому ты в тридцать лет одна, – припечатала Марина.
– Во-первых, не в тридцать, – отчеканила явно уязвленная Сотникова, – а в двадцать девять, во-вторых, я никогда не бываю одна, в-третьих, у меня есть цель и рано или поздно я своего добьюсь.
– Удачи.
Ника помолчала, чем опять удивила Марину. Может быть, ей что-то нужно, но она не знает, как об этом спросить? Похоже на то.
– Ты давно видела Ермакова? – наконец вызвала истинную причину звонка Ника. Он к Белозерцеву не приезжал?
