– Н-да… – покачала головой Дашенька. – Сыщик, называется!
– Если бы ты не стала целоваться с Егором и я от расстройства и волнения не выпил бы рябиновой настойки, я бы ни за что не уснул! – попытался выгородить себя Тихон.
– Это я, что ли, во всем виновата? – фыркнула Даша.
– А кто же еще!
– Ты!
Тихон надулся и отвернулся к окну, Дашенька насупилась и уткнулась в журналы. Пять минут в комнате стояла тишина. Первым не выдержал новоиспеченный сыщик.
– Ну вот зачем ты с ним целовалась? – тихо спросил он.
– Не знаю, – так же тихо ответила Дашенька, и они оба тяжело и шумно вздохнули.
Она старалась не вспоминать вчерашний ужин, и особенно старалась не вспоминать тот долгий, волнительный и… очень приятный поцелуй. Она потом смеялась и шутила и дерзко смотрела Егору в глаза – ничего же не случилось, не так ли, дорогой? Но сердечко подрагивало… и еще… и еще оно пело.
– А может, это Леночка его шантажирует? – сменила тему Даша. – Знает же, какой он замкнутый человек, и прекрасно понимает, что такой скандал для него нежелателен. Пришла, соблазнила и теперь пишет письма крупным почерком.
– Я тоже об этом думал, но она замужем и несколько рискует в таком случае.
– Ничем она не рискует, ну, не даст Берестов денег, так она просто не будет об этом никому рассказывать. Не получилось, да и ладно. А вообще, я бы на его месте не переживала, он взрослый мужчина, свободный – подумаешь, нашалил!
– Он не просто взрослый мужчина, он весьма взрослый мужчина, и это – дом его покойного друга… Берестов боится поссориться с Евдокией Дмитриевной, и шантажист этим пользуется. Кстати, и Максима Леонидовича, и Леночку можно вычеркнуть из числа подозреваемых, у них есть алиби, и брошь ни тот, ни другой украсть не могли.
– Почему нет? – возразила Дашенька, приступая к потрошению следующего журнала. – Леночка вообще могла все это устроить только для прикрытия. Украла брошку и бегом к другу семьи за алиби. И письма, кстати, могла заодно состряпать, надеясь, что все откроется и каждый будет знать, что, пока Евдокия Дмитриевна отсутствовала, она сама была очень занята и брошку не видела и не брала.
Тихон вздохнул и развел руками:
– Ну никак не удается сократить количество подозреваемых хотя бы на одного человека. Если так рассуждать, то и Берестов остается под вопросом. Видя, что девушка проявляет к нему симпатию, он мог ее соблазнить после того, как украл брошь, тоже, так сказать, позаботился об алиби. Шепнул мне об этом на ушко – и он вне подозрения. А письма ему только на руку – есть повод продемонстрировать свою невиновность.
– Да уж, искать преступников не так легко, как кажется, – тоже вздохнула Дашенька. – А я-то думала: с чего это Леночка так заволновалась, когда я с ней на кухне про Берестова разговаривала, а у них, оказывается, приключилась двухчасовая страсть.
– Поменьше об этом думай, – строго сказал Тихон.
– Не волнуйся, я до сих пор уверена, что детей приносят в больших почтовых сумках уставшие аисты, – она положила вырванный листок ровненько на стопочку. – Давай лучше подумаем, что нам делать. До Нового года остались считаные дни, брошь мы не нашли, а тут еще Берестов со своим эротическим приключением.
– Даша!
– Ну, с мимолетным увлечением. Так пойдет?
– Пойдет, – поджал губы Тихон.
– Сегодня Ирма была в бордовой кофте, а на кофте Акулины Альфредовны узор такого же цвета. Как только они переоденутся, я проберусь в их в комнаты и посмотрю, нет ли зацепок на рукавах, если увижу выдернутую ниточку, то можно считать: преступника мы нашли.
– Я приглядываюсь ко всем, пытаюсь определить, кто бы мог совершить кражу, но у меня ничего не получается.
– Не надо отчаиваться, ты же сам говорил: не все сразу, – улыбнулась Дашенька.
Взяв в руки последний журнал, она раскрыла его на первой странице и уже подняла руку, чтобы оторвать лист, как наткнулась на нечто странное.
Глянцевые прелести амазонки Мэри были щедро исписаны печатными буквами. «Доброе утро», «Гони деньги», «Об этом узнают все» – красовались фразы на пышных достопримечательностях брюнетки. Почерк – везде разный.
– Попался, голубчик, – произнесла Дашенька и, поднявшись с пола, протянула журнал Тихону. – Я же говорила, не надо расстраиваться раньше времени.
– Что это? – удивленно спросил он, не веря своим глазам. – Вадим… Письма подбрасывал он?
Дашенька ткнула пальцем в грудь красотки и кивнула:
– В этом можно не сомневаться! Тренировался парень, руку набивал. А я-то еще переживала, что за мою месть Акулине Альфредовне достанется именно ему, а он, похоже, вполне заслуживает хорошенькой взбучки.
– Ничего себе, – выдохнул Тихон. – Ну ты, Дашута, молодец!
– Да я тут как раз ни при чем – чистая случайность.
– Мы раскрыли преступление! Мы раскрыли преступление! Понимать же надо!
Дашенька посмотрела на Тихона с умилением. Испытывая невообразимую радость от маленькой удачи, он, пританцовывая, кружил по комнате, размахивая уликой.
– Только ты Максиму Леонидовичу скажи, что мы весь дом перевернули, прежде чем нашли шантажиста, – усмехнулась она.
– Само собой, Дашута, само собой!
Глава 16
Беги отсюда, беги!
Бух, бух, бух…
Она спускалась по лестнице, гордо подняв голову.
Бух, бух, бух – ухала огромная сумка по ступенькам. Виолетта была не в силах оторвать ее от пола и поэтому просто тянула за длинные лямки за собой.
Бух, бух, бух…
Акулина Альфредовна, сняв очочки, оторвалась от газеты и подняла голову вверх. Увиденное ей не понравилось. Она вот уже полчаса почитывала прессу в гостиной и, конечно же, не догадывалась, какие грядут перемены.
Феликс, ее верный паж, сидел неподалеку около окна и с умным видом взирал якобы на небо. Звезды к обеду, как ни странно, не высыпали, но, надеясь, что его поза и вид говорят о многом, а именно – о связи с космосом, он терпеливо смотрел на стекло, по которому ползала пузатая муха. Феликс ее внимательно изучал, особенно его волновали два важных вопроса – есть у этой мухи плешь или нет, и если есть, то как она с этим живет? Муха потирала лапки, вертела золоченой попкой и отказывалась вступать в контакт с озадаченным астрологом. Это нервировало и угнетало.
Бух, бух, бух…
– Ты куда-то собралась? – сощурилась Акулина Альфредовна. Ответ был и так ясен, но она вдруг так растерялась, увидев дочь с огромной сумкой, что не сразу собрала слова в кучу и выдала этот вопрос.
– Замуж собралась, – отчеканила Виолетта, нарочно дернув сумку сильнее. Бух!
Акулина Альфредовна отложила газету и медленно встала. Ее планы, мечтания, принципы и многое другое никак не вязались с тем, что сейчас происходило.
