Алька напряглась. Вероятно, у нее началась паранойя, если в каждой незнакомке мерещится Даша. Конечно, сестра может быть такой: невысокой, с овальным личиком, с русой челкой, выбивающейся из-под шапки, с большими глазами и большим ртом… Вполне, почему нет? Но… Аля вспомнила, как совсем недавно сама ловила снежинку…
– Колдует, – раздался сзади голос Андрея. И в его голосе и словах была подсказка.
– Это она?..
Но ответа не последовало.
Вынув руки из карманов, Алька внимательно посмотрела на девчушку и… с удивлением обнаружила внешнее сходство. Да, волосы другого цвета, рост… Но… Необъяснимые, неуловимые по отдельности, невероятные черточки, капельки, крошки соединялись в единое целое и…
– Ты приехала!!! – Двор взорвался от звонкого счастливого голоса девчушки. – Я знала, что ты приедешь!!!
Она бросилась к ним, и шапка почти сразу слетела с головы – прямые русые волосы рассыпались по плечам, и снежинки, вдруг ускорив движение, потянулись следом за этим маленьким вихрем радости.
– Вопрос решился, – раздался ровный, но с оттенком улыбки голос Андрея.
Алька шагнула вперед и остановилась, и тут же девчушка практически влетела в нее, как луч солнца влетает в окно.
– Ты же Алевтина?
– Да.
– А я Даша! Даша Кузнецова! Это я написала письмо! – Она вцепилась в Альку и затрясла ее, разбрасывая во все стороны брызги искреннего восторга. – А она говорила, что я тебе не нужна, что ты мне не позвонишь и не приедешь! Но ей-то откуда знать, правда?!
То ли Даша слишком сильно кричала, то ли слишком сильно трясла, но только чувства Альки мгновенно разморозились. Никто и никогда не был ей так рад, много вариантов встречи она представила и разобрала, но все это меркло перед широко распахнутыми серо-голубыми глазами младшей сестры и ее оглушающими криками.
«Младшая сестра…» – мысленно произнесла Алька с изумлением. Нереальная девочка, написавшая письмо, приобрела контуры и очертания… Да что контуры! Что очертания! Она стояла совсем близко и млела от восторга.
– Это кто тут говорил, что я не позвоню и не приеду? – с вызовом спросила Алька.
– Соседка, она несчастная, у нее души нет. Я не обращаю на нее внимания, – протараторила Даша.
– Понятно…
– У меня масло и яйца закончились… и молоко! Но это ерунда. Есть печенье! Не пойду в магазин, не пойду, не пойду, не пойду…
– Если нужно, я могу сходить в магазин, – предложил Андрей, и девушки одновременно посмотрели на него.
– Хорошо, спасибо, – деловито ответила Алька. – Познакомься, это Андрей Зубарев.
– Очень приятно, – щедро улыбнулась Даша и подумала: «Наверное, он ее муж или жених, сразу же видно – любят они друг друга».
Глава 7
Два чуда и волшебство в придачу
За последующие полтора часа Даша узнала многое:
1. Они не муж и жена, не жених и невеста, Зубарев – друг Глеба Сергеевича Воробьева;
2. Соседка – Кумова Евдокия Егоровна – «форменная дура» (Аля усиленно настаивала именно на такой характеристике, и отсутствие души не считала уважительной причиной), и «пусть скажет спасибо, что пора собираться в Москву… эх, некогда натянуть алые паруса на голову этой курице!»;
3. Да, Аля приглашает ее – Дашу, свою сестру – в Москву;
4. Ответ «поеду, не поеду» совершенно не нужен – все крутится, вертится вокруг, решается само собой и остановить события невозможно;
5. Глеб Сергеевич Воробьев еще не знает, какое счастье его ждет.
Даша сидела на диване и переводила взгляд с Альки, перебирающей фотографии и письма, на Андрея, отстраненно попивающего чай с булкой. Наблюдать за ними было интересно и забавно, и вопрос не сразу долетел до ушей.
– А когда умерла… мама?
– Двенадцать лет назад. Я маленькая была, – ответила Даша.
– А ты ее помнишь?..
– Да. Но… они с отцом ругались все время, я в основном у бабули жила, то есть здесь.
– А тебе сколько лет? – задала следующий вопрос Алька.
– Восемнадцать с хвостиком!
Даша выглядела младше и прекрасно об этом знала, иногда ей даже нравилось изображать девочку-припевочку. В такие моменты она представляла себя Алисой в Стране Чудес, которая то вырастает, то уменьшается, то вырастает, то уменьшается. Водить за нос взрослых иногда было презабавно. Она вновь посмотрела на Альку, а затем на Андрея и спрятала хитрую улыбку, сжав губы. Но ямочки предательски проявились на щеках – контролировать их никогда не получалось. «Когда у тебя ямки эти появляются и глазищи горят, я сразу вздрагиваю! – говорила бабушка. – Задумала ты, значит, страшное!»
– Давай собираться, – сказала Алька, убирая сокровища младшей сестры обратно в сундучок от детского новогодне-конфетного подарка. – Ехать нам долго, хорошо хоть снег валить перестал.
– Ага, я быстро! – подскочив, выпалила Даша и серьезно спросила: – Лыжи и санки брать? – Через секунду на ее лице плясала улыбка. – Шучу, – бросила она и унеслась в другую комнату паковать сумку.
Андрей сделал последний глоток чая и посмотрел на Альку.
– Сдается мне, – многозначительно произнес он, – мои опасения оправдались. Вы два достойных друг друга чуда.
Аля встала, прошлась немного, прислонилась спиной к дверному косяку и скрестила руки на груди. Поездка подходила к концу, но игра еще не закончилась. Сожаления о чем-либо? Сожалений нет. Алька бросила в сторону Андрея взгляд и с вызовом спросила:
– А не боитесь, что я расскажу отцу, кто мне помог привезти Дашу в Москву?
– Нет, – ответил он.
– Почему?
– Не вижу в этом ничего постыдного.
– Но мой отец разозлится на вас.
– Возможно.
– И?
– И ничего, мы разберемся.
– А хотите, я не скажу ему правды, – Алька наклонила голову набок и сверкнула зелеными глазами.
– Мне кажется, – улыбнулся лишь уголками губ Андрей, – ты хочешь потребовать у меня что-то за эту маленькую услугу.
– Хочу.
– И что же?
– В том-то и дело, что пока не знаю! – воскликнула Алька. – Хочется потребовать чего-то ужасного! Чтобы вы сначала побледнели, а потом покраснели… У вас есть предложения?
У него были предложения, которые заставили бы ее побледнеть, покраснеть или… взорваться! Последнее скорее всего. Но он не успел их озвучить – в комнату вернулась Даша и, смущаясь, произнесла:
– Аля, можно тебя на минуточку…
– Конечно, – сказала Алька и вышла из комнаты следом за младшей сестрой.
«Театр, – усмехнулся Андрей, будучи уверен в том, что смущение Даши Кузнецовой было наигранным. – В девочках течет одна кровь и в этом можно не сомневаться!»
