Сунув шар в коробку, Алька поймала себя на мысли, что уже учитывает волшебную инструкцию, и очень удивилась этому факту. Отлично на нее Даша влияет! Еще немного, и она тоже поверит в Деда Мороза, Снегурочку, Бабу Ягу, кикимору болотную и добрых фей.
– Спасибо, – ответила Алька. – Чувствую, скоро счастье ко мне привалит.
– Не смейся, – надулась Даша. – У меня шары много-много лет были и не разбились. Я их и на елку вешала, и комнату свою украшала, и однажды в гости брала…
– Чего?
– Меня в гости одноклассница пригласила – у нее день рождения в конце декабря, ну я один и взяла… Три часа тряслась, берегла, салаты толком не поела… А он целехонек остался! Не случилось такой ситуации… подходящей… – объяснила Даша. – Я вот думаю, может, не мое счастье в них спрятано, а? Может, я только хранитель…
«Та-а-ак… – мысленно протянула Алька, – это мы сейчас далеко зайдем… В Москву, в Москву, в Москву… срочно!»
– Время покажет, – подвела она черту под разговором, взяла коробочку и добавила: – Собирайся быстрее. Андрею за рулем до ночи сидеть, мы, конечно, привалы сделаем, но лучше бы поторопиться.
– Я быстро, честное слово, быстро! – выпалила Даша, переключившись на вещи и сумки. – Мне немного осталось…
Вернувшись в большую комнату, Алька поняла, что понятия не имеет, как ей везти шар. На вытянутой руке? Прижав к груди? В сумке? На коленях? Анекдот! И смешно, и… волнительно. Наверное, услышав в следующий раз слова «а у меня для тебя есть подарок…», она вздрогнет и вскрикнет: «Спасибо, не надо!»
Или всучить его Зубареву? Пусть мучается до конца дней своих!
«Нетушки, это мое счастье, – неожиданно улыбнувшись до ушей, подумала Алька. – Обойдется!»
– А мне подарили елочный шар, – сообщила она и добавила: – Волшебный, между прочим.
– Везет тебе, – ответил Андрей.
Алька подошла к нему, показала сначала коробочку, а затем и красный шар.
– Красивый? – спросила она тоном, не терпящим возражений.
– Очень. Необыкновенно хорош.
На сборы ушло еще минут сорок, а затем они рванули по направлению к Москве. Даша сидела сзади и наслаждалась каждым мгновением путешествия. Иногда в ее глазах подпрыгивали хитринки, иногда она оборачивалась и смотрела на заснеженную дорогу.
Алька везла коробку с шаром на коленях – решение, после которого она зачислила себя в общество сумасшедших. Слова волшебной инструкции настойчиво кружили в голове еще час, и отмахнуться от них не получалось. Но потом все стихло, и мысли устремились в другую сторону… Она возвращается. Возвращается.
Покосившись на Андрея, Алька поджала губы. О чем он думает? Интересно, как он к ней относится? Считает глупой, взбалмошной, ненормальной? «А ведь мы вряд ли встретимся в ближайшую тысячу лет…»
– Андрей, а вы мне дадите номер своего телефона? – раздался звонкий голос Даши. Глаза ее вспыхнули, а на щеках появились ямочки. – Я вас очень хочу поздравить с Новым годом… Ну, когда он будет. Можно?
– Можно, – ответил он. – Записывай…
* * *
К вечеру душа превратилась в яичницу глазунью, которая подрагивает и нагло смотрит, нервирует. «Я устал! Все надоели! Наташка, не прощу тебя никогда!»
Воробьев мрачно оглядел кабинет, быстро оделся, сбежал по ступенькам и выскочил на улицу. Интуиция первый раз доходчиво объяснила, что конец декабря и в лучшем случае начало января он будет сам исправно варить себе кофе, принимать телефонные звонки, посылать всех куда подальше и разгребать завалы бумаг. Наталья не вернется.
– Отдел кадров нужно замуровать или закидать тухлой селедкой, – зло процедил он, ища виноватых. – Кругом одни клуши!
После этих слов он вновь вспомнил дамочку-экскурсовода, и раздражение совершило троекратное сальто.
«Вот все у нее плохо: ни шмотья нет, ни денег, от мужа ушла, физиономия так себе, а туда же! Извините, спасибо, и снегирь замечательный!»
Воробьев всплеснул руками и, продолжая непримиримую борьбу с непокоем, сел в машину и рванул в сторону ЦУМа. Быстро доехав, он широким шагом направился к ювелирному салону, ткнул пальцем в витрину и звучно сказал: «Беру!»
– Футляр не желаете? – спросила продавец.
– Желаю! – кивнул Глеб Сергеевич.
Брошь-птичку он купил не для сбежавшей секретарши. А для себя. И назло. Назло дамочке-экскурсоводу. Теперь можно класть снегиря перед собой на стол и высказывать ему все, что думаешь!
* * *
Ночь выдалась звездной, отчего расставание казалось каким-то неестественным, ненастоящим. Даша отошла чуть в сторону, задрала голову к небу и сделала бессмысленную попытку сосчитать яркие крупинки – слишком красиво, даже сказочно, в такие моменты ничего плохого произойти не может. Пройдясь по тротуару, она бросила быстрый взгляд на Андрея с Алей, затем наклонилась, зачерпнула горсть снега и подбросила его вверх.
– Здорово, – выдохнула она и переключила внимание на окна. Теперь она будет жить на четвертом этаже. Раз, два, три, четыре… Все окна темны. Ну да, люди спят и видят добрые сны. – Здорово, – повторила она.
Алька решила не затягивать прощание, наоборот, сделать его коротким и сухим. Пусть Зубарев не думает, что их небольшая прогулка до Волгограда значит для нее больше, чем поход в супермаркет за продуктами. Впрочем, как и прошлые сцены в его квартире. И все поцелуи, вместе взятые. Неважно, считает он себя победителем или нет, ей – все равно. Она пойдет вперед, не оглядываясь, не вспоминая – подумаешь!
– Спасибо за помощь, – официально произнесла Алька, – вы мне больше ничего не должны.
– Искупил вину? – с усмешкой спросил Андрей.
– Да.
– Жаль, я бы еще куда-нибудь съездил. Если ты узнаешь, что у тебя есть брат на краю земли – обращайся.
– Непременно, – ответила Алька и выдала сдержанную улыбку, мол, вряд ли обращусь именно к вам… Протянув руку для рукопожатия, она вздернула нос и добавила: – Я еще не решила: рассказывать отцу правду, кто мне помог, или нет… В ближайшее время ему явно будет не до этого, но потом… – Теперь она улыбнулась лукаво. – Прощайте.
Андрей знал, что отпустит ее без лишних слов, поддержит любую игру (пусть так, пусть так…), и не стал задавать себе вопрос: «почему?» – тоже протянул руку и сжал Алины пальцы.
Несмотря на холод, обоим стало жарко.
– Я рад, что помог тебе, – ответил он ровно.
– Даша! – позвала Алька. – Бери сумку, нам пора.
Глава 8
Глеб Сергеевич Воробьев и его затяжной шок
Воробьев категорически не любил пятницы, пожалуй, он и сам не смог бы объяснить, почему. Конец рабочей недели, и настроение соответствующее, вроде впереди выходные… Хотя выходные он сейчас тоже не жаловал по той простой причине, что проводить их было не с кем. Раньше – с Наташкой. А теперь – с серебряным снегирем, что ли?
