– Не нужен мне никакой роман, – отрезала Саша уже
без смеха. Она не хотела развивать эту тему ни с сыном, ни с кем-либо еще.
– Да я уж знаю. Но, может, со временем… – Отца нет
уже четырнадцать месяцев, и Ксавье, как никто другой, знал, как ей одиноко. Она
изо дня в день ему звонит, и он всегда слышит в ее голосе грусть. Ему было
больно на мать смотреть. Татьяна сейчас далеко, и все общение с мамой лежит на
нем. И она, как ему кажется, намного с ним откровеннее. Между ними существовали
те доверительные отношения, какие нередко бывают у матери с сыном. Они были
настоящими друзьями.
Саша сказала, что на следующей неделе летит в Нью-Йорк, где
у нее заседание совета, а к Рождеству вернется.
Ксавье и Татьяна должны были прилететь в Париж в день
Рождества. А еще через день они все уезжали в Сен-Мориц. Сашин потенциальный
клиент имел там дом. Саша надеялась, что до отъезда сделка с ним будет
заключена.
На другой день он заехал за ней и повез к Алену Дюкассу в
«Плаза Атене». Саша предпочла бы поужинать просто, но элегантно в «Вольтере»,
но бизнес есть бизнес, не ей здесь выбирать. Саша поняла, что ее клиент хочет
произвести впечатление. Но ее никогда не волновала изысканная еда, сколько бы
звездочек ни имел шеф-повар. Кстати, у Алена Дюкасса их было три.
Как и можно было предположить, еда была потрясающая.
Разговор завязался легко и не разочаровал Сашу. Сделка казалась на мази. Гонзаг
де Сен-Маллори повез Сашу домой. Приятный, образованный, богатый, имеет
графский титул, правда, невероятный сноб. Граф де Сен-Маллори. Он дважды был
женат, имел пятерых детей – по крайней мере, которых сам признавал. А еще Саше
было известно о трех его отпрысках, которых он признавать отказывался. Во
Франции, а тем более в Париже сплетни расходятся быстро. О похождениях графа
ходили легенды, все его любовницы были прекрасно обеспечены.
– Я тут подумал, не повесить ли мне на пробу эту
картину в моем доме в Сен-Морице, прежде чем принять окончательное
решение, – задумчиво произнес граф, когда они ехали в его «Феррари». Такие
машины в Париже были редкостью, из-за тесноты на улицах парижане предпочитали
что-то более компактное. У Саши был крохотный «Рено», его было удобно парковать
и маневрировать на дороге. Саша не испытывала ни малейшего желания кичиться дорогой
машиной в Париже, да и где бы то ни было. – Может, вы могли бы заехать и
высказать свое мнение? – предложил он, подруливая к особняку, где
располагалась Сашина галерея и ее дом.
– Это будет нетрудно, – согласилась она. – Мы
можем отправить полотно к вам в Сен-Мориц, а через две недели я тоже буду там с
детьми. – При этих словах лицо у него вытянулось.
– Я надеялся, вы остановитесь у меня. Может, детишек в
другой раз свозите? – Он с легкостью решил вопрос с чужими детьми. Но Сашу
такой вариант не устроил.
– Боюсь, это невозможно, – ответила она, глядя ему
прямо в глаза, чтобы не оставалось недомолвок. – Поездка запланирована
давно. Да и вообще, провести отпуск с детьми для меня большая радость. –
Она хотела дать ему понять, что он напрасно старается. И ее дети здесь ни при
чем. У нее не было желания смешивать бизнес с удовольствием, и уж тем более – с
этим распутником. В свои пятьдесят четыре граф славился связями с молоденькими
дамами.
– Я полагаю, продать картину в ваших интересах? –
столь же определенно отреагировал Гонзаг. – Надеюсь, вы меня понимаете,
мадам?
– Я вас понимаю, граф. Картина выставлена на продажу.
Картина, но не я. Даже если цена – миллион долларов. Когда буду в Сен-Морице, с
удовольствием заеду и взгляну, как она смотрится, – добавила она чуть
мягче. Но граф уже кипел. Оба выразились предельно ясно. И ему не понравилось
то, что он услышал. Женщины ему никогда не отказывали, тем более в таком
возрасте. Да для нее была бы честь, если бы он с ней переспал! Печальная,
одинокая женщина. По-видимому, не настолько одинокая, как ему казалось. И не
настолько жаждущая этой сделки.
– В этом нет нужды, – ледяным тоном ответил
он. – Я решил не покупать картину. К тому же у меня есть серьезные
опасения, что это подделка. – С этими словами он вышел из машины, чтобы,
как того требуют приличия, открыть ей дверцу. Но Саша его опередила и уже
стояла на тротуаре.
– Благодарю за чудесный ужин, – сухо произнесла
она. – Вот уж не думала, граф, что вы, с вашей репутацией, покупаете себе
женщин, да еще за такие деньги. Я полагала, что мужчина с вашим обаянием и умом
в состоянии заполучить их бесплатно. Спасибо еще раз за приятный вечер. –
Не давая ему опомниться, она подошла к калитке, набрала код и вошла во двор.
Через несколько секунд раздался рев мотора. Саша вошла в дом. От возмущения ее
трясло. Этот подонок думал купить ее вместе с картиной. Решил, что она так
рвется продать полотно, что согласится лечь с ним в постель. Это уже переходит
все границы. При Артуре никто и думать не смел так с ней обращаться. Охваченная
дрожью, Саша позвонила сыну и рассказала ему, что произошло. Когда она передала
свои последние слова, Ксавье злорадно рассмеялся:
– Мать, ты великолепна! Радуйся, что он напоследок не
сбил тебя своим «Феррари».
– Уверена, он бы с удовольствием это сделал. Какой же
гад!
Ксавье опять засмеялся.
– Да уж! Но ты должна быть польщена. Я слышал, он
гуляет с девицами моложе нашей Татьяны. Он тут у нас часто появляется, в
«Аннабель».
– Меня это не удивляет. – Ксавье назвал известный
ночной клуб в Лондоне, излюбленное место развлечений светской публики, в том
числе богатых старичков в окружении юных девиц. Они с Артуром там тоже в свое
время бывали и даже являлись его постоянными членами. – Почему мужчинам
это всегда сходит с рук?
– Многим женщинам это нравится. Думаю, с ним охотно
переспали бы многие владелицы галерей, если бы наградой была столь крупная
сделка.
– Ну да, а на другой день картину он бы вернул. –
Еще в самом начале ее работы отец предупреждал ее о такого рода клиентах. Гонзаг
де Сен-Маллори был всего лишь один из многих, к тому же не умел себя вести, по
крайней мере с Сашей.
Она легла в постель, но все никак не могла успокоиться. А
наутро объявила управляющему, что сделка с графом не состоится.
– Да? Но ведь ты с ним вчера в ресторан ходила? –
удивился Бернар.
– Ходила. Он очень плохо себя вел, пусть радуется, что
по морде не схлопотал. Как выяснилось, он рассчитывал приобрести картину в
комплекте с моими услугами. Решил, видите ли, что я в Сен-Морице буду жить у
него, а отдых с детьми отложу на другой раз.
– И ты отказалась? – воскликнул Бернар с деланым
изумлением. – Какой же из тебя торговец, Саша? Господи, подумать только –
миллион долларов! Как безответственно ты относишься к делу своего отца! –
Он любил над ней подшутить. За пятнадцать лет совместной работы они стали
добрыми друзьями.
– Заткнись, Бернар, – Саша и проследовала в
кабинет. Никогда в жизни она не получала столь оскорбительных предложений.
Через неделю, в Нью-Йорке, она рассказала об этом своей тамошней управляющей.
Та была шокирована.
