– Проблема была не в этом. Не в деньгах, – говорил
горячо и убежденно.
– А в чем? – отважилась спросить она. – Может
быть, она не выдержала нагрузки – работа, дети? Да и вы, как я понимаю, не
подарок… А может, ей просто все осточертело?
– Бет уехала, когда узнала, что я переспал с ее
сестрой, – проговорил Лайам с тяжелым вздохом.
Саша опешила. Ничего себе – предать женщину, которая
двадцать лет вкалывала, чтобы кормить тебя и твоих детей! И это еще мягко
сказано! А ведь Ксавье сказал, она милая женщина. Выходит, этот Лайам тот еще
тип! Во всяком случае, его признание многое объясняет.
– Как же это вас угораздило? – спросила она тоном
строгой воспитательницы.
– Бет с детьми уехала на выходные. А мы напились до
чертиков. Когда она вернулась, я ей все рассказал. Я решил, Бекки все равно
расскажет. Они же двойняшки.
– Близнецы? – История была драматичная и
печальная, Саша переживала вместе с ним. Как и тогда, когда он рассказывал о
своем отце и братьях. Она определенно начинала ему симпатизировать, хотя и не
была уверена, что он заслуживает этого. Саша твердо решила помочь Лайаму, хотя
его предательство по отношению к жене повергло ее в ужас. Но в Лайаме была
какая-то детская наивность, непосредственность, хотелось прощать ему все,
независимо от того, что он натворил.
– Нет, не близнецы, но похожи. Бекки за мной много лет
увивалась. Я наутро сам не мог поверить, что сделал это. Но – случилось. –
Сейчас, рассказывая о своем грехопадении, он чуть не плакал. А когда признался
Бет, то плакал по-настоящему.
– Вы алкоголик? – спросила Саша серьезно. Он пил
много, но не пьянел.
– Нет. Просто дурак. В последний год мы с Бет часто
ссорились. Она хотела, чтобы я нашел себе постоянную работу. Ей надоело
горбатиться во имя искусства. Да тут еще родители – все уши ей прожужжали,
чтобы бросала меня и возвращалась домой. Отец у нее плотник, а мать –
учительница. Мои картины они в грош не ставят. Я и сам уже почти перестал в
себя верить. До сегодняшнего дня. – Он с благодарностью посмотрел на Сашу.
Определенно, в этом человеке была какая-то изюминка. Даже
после признания в супружеской измене Саша не в силах была осуждать его.
Конечно, эта история очень неблаговидная. Но все равно в Лайаме было нечто
неотразимое, Саша получала огромное удовольствие от общения с ним. Она готова
была признать, что он симпатичен ей как человек и даже как мужчина.
– А чем занимается эта Бекки? – спросила она.
– Работает в баре на одном горнолыжном курорте.
Зашибает бешеные бабки и гуляет с мужиками напропалую. Она всегда ко мне липла.
Наверное, меня к ней тоже влекло. Не знаю. Прожить двадцать лет с одной
женщиной – это не шутка. Бет была моей первой женщиной, и до этого случая я ей
ни разу не изменял, – тяжело вздохнул, вспоминая тот скандал, –
понимаю, нет мне никакого оправдания, – с горечью признался Лайам. –
Мне и самому тошно.
– Неужели она вас никогда не простит? – Саша никак
не хотела расставаться с надеждой, что все у них будет хорошо. Такому человеку,
как Лайам, нужна была опора, особенно теперь, когда ему предстоит много
работать.
– Я знаю Бет, вряд ли она простит. Она всю жизнь
завидовала Бекки. Той всегда все мужики доставались. А у Бет что? Я да трое
ребят. И еще работы целый воз. У меня никогда не получалось зарабатывать. Все
эти годы нас содержала Бет. И она всегда мне верила. Пока я не переспал с этой
куклой. На Рождество я звонил ей и детям, она сказала, что подает на развод. Я
ее не виню. Достал я ее до смерти. Хорошо, теперь у меня будет возможность
посылать им какие-то деньги. После стольких безденежных лет она их вполне
заслужила.
«Все-таки Лайам порядочный человек, хоть и витает в облаках,
как многие артистические натуры, – размышляла Саша. – И вот теперь он
расплачивается за свое легкомыслие одиночеством».
– Давно вы детей не видели?
– Да с тех самых пор, как она уехала. О ее родителях я
и не говорю. Небось убить меня готовы. Отец-то точно в бешенстве.
– Она что же, рассказала им все как есть?
– Нет, Бет так бы не сделала. Бекки рассказала. Она
меня теперь тоже ненавидит. Она-то надеялась, что я разведусь с Бет и женюсь на
ней. Говорила, с юных лет в меня влюблена. С близнецами иногда случается такое.
А Бет говорит, Бекки всю жизнь на нее зуб имела. Красивая девка, а замуж не
берут. В пятнадцать лет она залетела, родила, так родители заставили отдать
ребенка на усыновление. Думаю, после этого у нее крыша поехала. Лет шесть
назад, когда ее парню должно было исполниться восемнадцать, она стала его
искать, и тут выясняется, что за два года до этого ее сын погиб в
автокатастрофе. Лоб в лоб. Она страшно переживала. Наверное, себя во всем
винила. Может, и сестру ненавидит за то, что у той растут трое детей. Не знаю.
Кто разберется в их отношениях?! Мне уж точно это не под силу…
– Да уж… Выходит, вы шагнули на минное поле.
– Истинная правда! Бет говорит, Бекки нарочно все подстроила.
Двадцать лет подходящего момента ждала. Три бутылки дешевого белого – и я
пустил псу под хвост двадцать лет брака с самой хорошей и порядочной женщиной
на свете.
– Почему же вы не хотите полететь в Вермонт и
поговорить с ней? Я могу выплатить вам аванс. Я все равно собиралась это
сделать. – Даже не будучи посвященной в детали семейной жизни Лайама, Саша
поняла, что деньги ему нужны позарез.
– Поздно уже, – откровенно ответил Лайам. –
Она уже сошлась со своим давним кавалером, он ухаживал за Бет еще в школе.
Грозится расписаться, как только развод оформим. У него в прошлом году умерла
жена и оставила его с четырьмя детьми на руках. Деньги у него есть, он владеет
отелем на горнолыжном курорте. И готов содержать Бет с детьми. Наверное, это
лучше, чем быть женой шального художника. Похоже, и она так думает, –
обреченно добавил Лайам.
– Какой же вы шальной художник, Лайам? – искренне
удивилась Саша. Конечно, здравомыслящим человеком Лайама назвать было трудно,
но Саша надеялась, что работа и успех смогут изменить его жизненные установки.
Если они вообще у Лайама были. Во что Саше было действительно сложно поверить,
так это в то, что такой интересный мужчина за всю свою взрослую жизнь был
близок всего с одной женщиной – собственной женой. Если не считать этот
идиотский эпизод с ее сестрой-двойняшкой. Глядя на Лайама, можно было
предположить, что его постоянно окружает целый хоровод девиц и он щедро дарит
им свое внимание. Такое впечатление у Саши сложилось и со слов Ксавье, когда
сын рассказывал ей о своих с Лайамом похождениях. Но оказалось, что в жизни
Лайам не очень похож на Лайама из рассказов Ксавье. Да, он дурашливый,
легкомысленный, но искренний и добрый.
– Иногда я шальной художник и есть, – ответил
Лайам. – иногда мне так хочется снова стать ребенком! Но от этого ведь
никому не хуже?
– Это как сказать… Разве не на вас лежит вина за то,
что Бет оставила вас?! А ваши дети! Разве они не пострадали? Да и вы сами… Да,
конечно, и на вашей невестке вина лежит.
