Эжени стремительно вышла и через минуту вернулась. В руках
она держала корзинку, а Саша смотрела на нее со все возрастающим недоумением.
Ну, конечно же! Это был тот самый щенок, с которым они с Лайамом вчера играли в
зоомагазине на набережной. Малыш был до смерти напуган, и Эжени – не меньше.
Она боялась Сашиной реакции. Но, к ее большому облегчению, на ошеломленном лице
хозяйки медленно расплывалась улыбка.
– О господи… И что мне с ним делать? – Сашу
переполняли эмоции.
– Посыльный из зоомагазина сказал, ты догадаешься, от
кого подарок, – неуверенно проговорила Эжени.
– Да, догадываюсь. От Лайама Эллисона, нашего нового
художника. – Какой смысл скрывать это от Эжени? Рано или поздно она все
равно прознает. Главное, чтобы не догадалась об остальном. Эжени подошла к Саше
и вручила ей щенка. Тот сразу же принялся энергично облизывать Сашу, как вчера
– Лайама. – Господи… Даже не верится… – Она подержала щенка, потом
аккуратно спустила на пол. Через минуту пес оставил на ковре лужицу. –
Ерунда какая, – сказала Саша, счастливо улыбаясь, а Эжени облегченно
вздохнула, видя, что хозяйка в хорошем настроении.
– Какой симпатяга! – тоже улыбнулась она, а щенок
стал бегать по кабинету и с интересом все обнюхивать. И каждые несколько секунд
подбегал к Саше. Саша внимательно изучала его черные лапы с белыми «носочками»
– как его зовут?
Саша немного подумала и улыбнулась.
– Назовем его Соке
[2]
. – Она помнила, в
какой восторг привели Лайама эти белые «носочки». – А еду для него не
привезли? – Она понятия не имела, чем кормить щенка.
– Посыльный сказал, он привез все, что может вам
понадобиться. Даже корзинка, если захотите взять его с собой в Нью-Йорк. Даже
попонка и ошейник с поводком в тон.
Саша была изумлена. Вот тебе и шалопай Лайам! Он,
оказывается, все продумал. Саша знала, как у него туго с деньгами, и была
особенно тронута этой расточительностью. Щенок был не из дешевых, не говоря уже
об аксессуарах и корме. Какой же он щедрый! Подарить ей щенка! Это был жест от
чистого сердца. Сумасброд, мальчишка! Но он неотразим! Дождавшись, когда Эжени
удалится, Саша сняла трубку. Лайама она застала в студии, он ответил по
мобильному.
– Поверить не могу, что ты это сделал. Сумасшедший! И
потом, Лайам, ты же потратил кучу денег! И что мне теперь с ним делать?
– Должен же кто-то составить тебе компанию. По крайней мере,
пока я в Лондоне. Он себя хорошо ведет? – Замечание про деньги он оставил
без ответа. Это ее не касается. Ему хочется ее баловать, она это заслужила.
– Он прелесть. Лайам, меня никто никогда так не
радовал.
– Приятно слышать. – Он был доволен. Он опасался,
что она станет сердиться, и теперь был рад услышать обратное. Но Саша еще не
пришла в себя от потрясения. – Как назовешь малыша? – спросил Лайам.
– Соке, – торжественно объявила Саша, и Лайам
расхохотался.
– Отлично. Пусть носит носки за нас двоих. Теперь я
буду от них навсегда избавлен! – Он хорошо помнил, как выглядит щенок.
– Ты сумасшедший! И поступки твои безумные. Ну вот, что
ты опять выкинул? Кто так поступает?
– Вот и хорошо, что безумные. Тебя надо чуточку
встряхнуть. Тебе нужны сюрпризы. И поменьше правил.
Соке с интересом оглядывал хозяйку, потом задрал лапку и
снова налил на ковер. Саше стало ясно, что отныне все правила отменяются вовсе.
Для Лайама, для щенка, для нее самой. Псу всего два месяца от роду, и его не
скоро приучишь проситься. Все ковры в доме придется убрать.
– Лайам, твой сюрприз удался на славу. Во всяком
случае, тебе удалось меня поразить. Никак не приду в себя. Но щенок такой
трогательный! Как бы то ни было, спасибо тебе!
– Я тут подумал… Что, если я его в выходные навещу?
Только не надо нервничать. Я не тебя навещать собрался. Только щенка.
Саша молчала. Она понимала, что Лайам, конечно, прислал
щенка не для того, чтобы ею манипулировать. Он слышал тишину ее дома, он
чувствовал ее грусть и хотел как-то расшевелить ее, полагая, что щенок может
скрасить ее жизнь. А если она ему позволит, он готов сделать то же самое.
– Не знаю, – наконец ответила Саша. – Лайам,
мне страшно. Если у нас что-то завяжется, ничем хорошим это не кончится. Я
абсолютно уверена, что в конечном счете мы оба пожалеем. – Особенно она,
если Лайам очень скоро найдет себе кого-то помоложе, а она будет без памяти в
него влюблена. Она так и видела его в обществе двадцатилетней, тридцатилетней,
но уж никак не пятидесятилетней женщины.
– Совершенно необязательно. Саша, ну что тебе дался мой
возраст?!
– Дело не только в возрасте. Дело во всем. Я
представляю твои коммерческие интересы. Если наши личные отношения сложатся
неудачно, это неизбежно отразится и на деловых. Ты не разведен. В любой момент
можешь вернуться к своей жене. Я тебя на девять лет старше, ты должен общаться
с женщинами вдвое меня моложе. Ты хочешь быть «шальным художником», а моя жизнь
консервативна и упорядочена, ты от нее с ума сойдешь. – В последнее время
она и сама все больше скучала. Кроме того, где бы она с ним ни появилась, она
не будет чувствовать себя спокойно, опасаясь, что он выкинет какой-нибудь
номер. Но этого она ему не сказала. – Нет ни одного разумного довода в
пользу наших отношений.
– А разве для любви нужны разумные доводы? – В его
голосе слышалось отчаяние. Саша перечислила все свои сомнения, как пункты
контракта, побуждающие воздержаться от его заключения. Но так была устроена ее
жизнь, она к этому привыкла.
– Нужны. Отношения между мужчиной и женщиной сложны и
без того, чтобы в них участвовали двое абсолютно разных людей. У нас различный
круг общения, мы живем в разных городах… А, кроме того, никакая это не любовь,
это физическое влечение. Стоит тебе появиться – и на меня что-то накатывает, я
просто теряю голову.
– В эти выходные ты не теряла голову, – напомнил
он. – А жаль! Мне показалось, что мы вели себя очень прилично.
– И как долго, ты считаешь, это может продолжаться?
– Надеюсь, что совсем недолго, – рассмеялся он, и
Саша улыбнулась. Щенок продолжал резвиться у ее ног. – Я, как вернулся в
Лондон, всю ночь под холодным душем простоял. Остужал страсти.
– Именно об этом я и говорю. Если мы будем общаться,
рано или поздно один из нас, а скорее – мы оба потеряем голову и сделаем то, о
чем потом будем жалеть. – Саша чувствовала к нем такое влечение, что
достаточно было поднести спичку, чтобы любовный пожар сжег ее.
– Что же нам теперь делать? – Лайам был
обескуражен. Ее невозможно убедить! Она такая же упрямая, как он.
– Я стану твоим дилером, заметь, я успешный и опытный
специалист. А ты будешь себя хорошо вести.
– Ненавижу, когда мне диктуют, что делать. И ты
прекрасно это знаешь! Я не маленький! – возмутился он.
