– Я не хочу ждать до завтра. Саша, пожалуйста… разреши
мне подняться к тебе.
– Не думаю, что это удачная мысль. – Она окончательно
проснулась. – Мы наконец все расставили по своим местам. Мы друзья. Давай
не будем ничего портить рассуждениями о том, что и почему у нас не сложилось.
Ты счастлив. Я счастлива. И нет смысла все начинать сначала.
– Я не собираюсь ничего обсуждать. Я просто хочу тебя
увидеть.
– Я выгляжу точно так же, как два часа назад, только
теперь я не в джинсах, а в ночной рубашке.
– Ну пожалуйста… Ведь ты завтра улетаешь. – В его
голосе слышалась мольба.
– Я позвоню тебе из Парижа. – Саша была
непреклонна.
– Я не хочу разговаривать с тобой за тридевять земель.
Сейчас ты здесь. Я хочу тебя видеть.
– Ты пьян? – забеспокоилась она.
– Нет. Но если ты меня не пустишь – напьюсь.
Она знала, что он обязательно осуществит свою угрозу. Ни
одной разумной причины для встречи она придумать не могла. А вот против нее
была масса доводов. Сашу по-прежнему влекло к Лайаму, и она не хотела больше
никаких безумств.
– Черт… Ну хорошо. Поднимайся. Но имей в виду: если
будешь себя плохо вести, я вызову охрану и тебя выставят на улицу.
– Я не стану делать глупостей. Обещаю.
Саша встала с постели, набросила халат и прошла в гостиную.
Не успела и поясок завязать, а Лайам уже был тут как тут. Он коротко постучал в
дверь. Саша открыла и посмотрела на него. Высокий, худощавый, красивый. Внутри
у нее все опять всколыхнулось, но на сей раз она не стала себе потакать. Она
отступила в номер и пригласила его войти.
– Прости… Сам не знаю, что на меня нашло… Но я должен
был тебя увидеть; Саша.
– Ну вот, считай, что увидел. – Она улыбнулась и
села в кресло, а Лайам подошел, опустился на колени и обвил ее руками.
– Прости, что я так глупо себя вел. Я думал, что ты
меня унижаешь, и взбесился. В тот вечер мне захотелось, чтобы ты взяла меня с
собой. Чтобы ты мною гордилась. Только тогда я не сумел тебе все как надо
объяснить.
– Я тоже не лучшим образом себя вела. И чем сильнее ты
злился, тем упрямее становилась я. Я же говорила тебе, это невозможно. У нас
никогда ничего не могло сложиться.
– Это и теперь возможно, если захотеть. Я много над
этим думал.
– Пожалуйста, не начинай все сызнова. Я не хочу с тобой
спорить. И глупостей я больше делать не стану! – Говоря это, она скрестила
руки на груди. Саше ужасно хотелось его обнять, но она твердо решила ничего
такого не допустить. Она по-прежнему испытывала к нему сильное влечение. А
Лайам был не совсем трезв. Смертельно опасное сочетание, в чем они уже не раз
убеждались.
– Кто твой вчерашний спутник?
– Обаятельный, умный, респектабельный и неимоверно
скучный, – не задумываясь, выпалила она и только тут спохватилась. –
Ушам своим не верю. Что же это я говорю?! Я замечательно провела время с
исключительно интеллигентным и достойным человеком. Сама не знаю, почему я так
сказала. – Саша расстроилась. Слова сами сорвались у нее с языка.
– Может быть, потому, что это правда, а? Саша, я тебя
люблю. – В его голосе было отчаяние. – И пусть наши отношения будут
тайной для всех – для меня не имеет значения. Теперь я понимаю, что конспирация
– вынужденная мера. В противном случае все может пойти вверх дном. И мне
безразлично, что мы вообще никогда не покажемся в обществе вместе. Я просто
хочу быть с тобой, хочу вернуть то, что у нас было, пока я все не испортил.
– Ничего ты не испортил, – остановила его
Саша. – Мы оба в равной степени виноваты. Не надо было ничего начинать. Я
же тебе говорила, Лайам! А знаешь, может быть, нам еще повезло. Мы друг друга
обидели, но хотя бы не сделали ничего непоправимого. А в следующий раз все
может обернуться куда хуже. Давай расстанемся, пока не натворили дел. Я буду
твоим агентом, ты – моим художником. – Он стоял перед ней, потом нагнулся
и поцеловал. Ненавидя себя за это, Саша ответила. – Ну, хорошо, я тебя
люблю. Но это ничего не меняет. Я не собираюсь поддерживать никаких отношений.
Это невозможно. Невозможно. Сколько мне раз тебе повторять? – Он снова
поцеловал ее, а когда отпустил, она совсем задохнулась. – … пожалуйста… не
надо… Мы опять потеряем голову.
Он не мог остановиться и все целовал и целовал ее. А она
целовала и целовала его.
– Я уже и так потерял голову, – несчастным голосом
произнес он. – Места себе не нахожу с тех самых пор, как ушел от тебя в
Париже, глупец.
– Вовсе ты не глупец. И я не хочу ни от кого тебя
прятать. Ты был прав. Ты заслуживаешь лучшего. А я тебе этого дать не могу. Я
не готова объявить на весь свет, что у меня появился возлюбленный на десять лет
моложе.
– Девять, – сказал он между двумя поцелуями.
– Что – девять? – У Саши голова шла кругом. Все
мысли перемешались.
– На девять лет, а не на десять. Не надо
преувеличивать.
– Хорошо, на девять. Все равно я не готова делать это
обстоятельство достоянием гласности. И ты достоин лучшего, чем играть роль
тайного любовника.
– Я лучше буду твоим тайным любовником, чем чьим-то
официальным.
– Я занимаюсь твоими делами, я представляю твои
интересы.
– А я хочу, чтобы ты была моей возлюбленной. – Это
было единственное, о чем сейчас, в пылу поцелуев, мечтала и она. Но стоит
вернуться к этому, как все опять запутается, как тогда в Париже. – А я хочу
быть твоим шальным художником.
Саша рассмеялась.
– Ну, ты в любом случае мой шальной художник, даже если
я для тебя только дилер.
– Саша, ну давай сделаем еще одну попытку. Пожалуйста!
Ради нас обоих. Я тебя действительно люблю.
– Я тебя тоже люблю. Но я не хочу, чтобы мы опять
мучили друг друга. А это вполне может случиться. И ты это знаешь. Я непременно
сделаю что-то такое, что тебя взбесит, невольно чем-то тебя обижу. И ты явишься
на музейный совет в набедренной повязке и кроссовках.
– В набедренной повязке? – Лайам сделал шаг назад
и вгляделся в ее лицо. – В набедренной повязке? У меня ее даже нет!
– Так купи! – улыбнулась она. – У каждого
шального художника должна быть набедренная повязка.
– А тога не подойдет? Я мог бы нагрянуть на музейный
совет или на официальный прием, завернувшись в простыню. Он чувствовал, что
Саша сдается, и продолжал глупую болтовню.
– Это слишком просто, – проговорила Саша в
промежутке между поцелуями. Он уже держал ее в объятиях, потом поднял на руки,
отнес в спальню и уложил на ту самую постель, где они впервые принадлежали друг
другу. Он замер и испытующе посмотрел на нее.
– Если ты не хочешь, я тебя не заставляю, – тихо
проговорил он.
