– Это вряд ли, – возразил он. – Нет, не
похоже. Скорее у него к маме действительно чувство. – Во всяком случае, он
на это надеялся и, собственно, ради этого и позвонил сейчас маме. – Мам, у
вас это серьезно? – без обиняков спросил он, и Саша растерялась. Она не
знала, что сказать. Точнее – какое подобрать определение. Они любят друг друга,
но никаких далеко идущих планов не строят. Они только-только начали
задумываться о будущем.
– Не знаю. – Саша не стала кривить душой. Она
всегда была честна с детьми. И про Лайама она не хотела говорить до поры до
времени, пока сама во всем не разберется. Это была не ложь, а сознательное
умолчание, а это не одно и то же.
– И давно это у вас? – спросил Ксавье, надеясь,
что это не знакомство на одну ночь и не порыв слепой страсти, иначе он сам
окажется дураком в глазах Татьяны, которой он заявил, что мама относится к
таким вещам со всей серьезностью и, видимо, очень дорожит этими отношениями.
Отчего Татьяна лишь еще горше зарыдала. Она и помыслить не могла, чтобы мать
связала свою жизнь с этим альфонсом-художником. Стыда не оберешься. Она никогда
с этим не смирится. Татьяна не сомневалась в том, что ее мать всю жизнь должна
быть верна памяти отца. Ей и в голову не могло прийти, что жизнь матери еще не
подошла к финалу.
– Мы вместе уже полгода. С января, – всхлипывая
ответила Саша. Лайам слышал их разговор, лежа рядом с ней в постели. Поняв, что
Саше надо дать возможность поговорить с сыном наедине, поднялся и пошел вниз
варить кофе.
– Ты за него замуж собираешься? – продолжал
расспросы Ксавье.
– Господи боже ты мой… Не знаю я! Я ему все время
твержу, что это невозможно. И, по-моему, Татьяна это только что подтвердила. Я
не стану делать ничего такого, что может восстановить вас против меня. Мы с
Лайамом еще сами не поняли, куда это нас может завести. Может, и вовсе никуда.
– Мам, этим ты нас против себя восстановить не можешь.
Да и ничем другим тоже. Мы тебя любим. Дурь у Тати пройдет. Это она от
неожиданности. Мы тебе желаем только счастья. – Ксавье говорил за себя и
за сестру, но Саша знала, что Татьяна его мнения не разделяет. Во всяком
случае, сейчас.
Очередное воспоминание о ночном скандале, когда они с
Лайамом стояли голые напротив Татьяны и кричали друг на друга, вызвало у нее
стон. А эта пощечина! Татьяна описала все брату в точном соответствии с
действительностью.
– Это было ужасно! Мы сначала подумали, к нам вор
лезет. Лайам выскочил в коридор раздетый, с кочергой в руке.
– Она мне так и сказала, – подтвердил Ксавье. Он
был старше сестры на два года, а это многое меняет. И Лайам был ему друг, а не
чужой человек. В первый момент новость об их романе с Сашей его тоже сразила,
но он хотя бы знал, что мамин возлюбленный – приличный человек. Татьяна же о
нем не знала ничего. – Хорошо еще, он ее в темноте по голове не стукнул.
– Он зажег свет, чем сделал только хуже – она нас сразу
увидела.
На этот раз Ксавье рассмеялся:
– Да, мам, накрыли вас! Что ж, бывает! Но лично для
меня главное, чтобы ты была счастлива. С Татьяной я потом поговорю. Я ей велел
принять валиум и лечь спать.
– Она пьет валиум? – удивилась Саша.
– Нет. Но уверен, она его возьмет у знакомых. Просто
вчера у нее был такой голос, что я подумал, ей не мешает успокоиться. Вам бы
надо было ее из пожарного шланга окатить. Я ее даже сначала не узнал по
телефону. Она со мной говорила таким голосом, будто сошла с ума. – А кроме
того, понял Ксавье, она успела как следует выпить и была не совсем трезва.
Короче, сестра была никакая, и он отправил ее спать, пообещав все обсудить
потом. – А могу я с Лайамом поговорить?
Саша отправилась искать его на кухню. Тот протянул ей чашку
кофе, а она ему – телефонную трубку. При звуке знакомого голоса Ксавье
хохотнул:
– Мне что же, теперь тебя папочкой величать?
– Это намного лучше, чем то, как меня назвала твоя
сестрица. Слышь, старик, ты меня извини. Я совсем не хотел никаких скандалов.
Никогда бы не поступил так ни с твоей мамой, ни с тобой.
– Да понимаю я все… Дело житейское. – Тут Ксавье
вспомнил о своей роли главы семейства и встал на защиту маминых
интересов. – Ты ее любишь? – строго спросил он. Ксавье надеялся на
положительный ответ, Лайам ему нравился и должен был вести себя достойно, а не
порхать, как мотылек. Он не хотел, чтобы его мамой кто-то воспользовался, тем
более – друг.
– Да, люблю, – громко ответил Лайам и обернулся на
Сашу, которая со страдальческим видом съежилась в кресле. Она испытывала
невероятное унижение.
– Позволь спросить о твоих намерениях.
– Пока что мы оба пытаемся разобраться, что к чему и
чего мы хотим. Ответ дать ни я, ни она пока не готовы. От меня потребовалось
немало усилий, чтобы убедить твою маму хотя бы попробовать. Подозреваю, прошлая
ночь может многое испортить. А мне, ты же знаешь, еще нужно дождаться развода.
Тут он сам обратился с вопросом к Ксавье: – Если решимся – благословишь? Ксавье
задумался. К такому вопросу он не был готов.
– Если вы считаете, что можете сделать друг друга
счастливыми, я бы возражать не стал. Я, конечно, не ожидал ничего подобного, но
жизнь порой преподносит сюрпризы. Может, у вас как раз и получится. Это вам
решать. А я тем временем сестру постараюсь привести в чувство.
– Спасибо тебе, – голосом отозвался Лайам. Он,
конечно, имел в виду не столько обработку разъяренной сестрицы, сколько
готовность Ксавье благословить их на долгосрочные отношения, хотя и
душеспасительная беседа с Татьяной была бы нелишней. Особенно это важно было
для Саши, которая никак не могла прийти в себя. Потом Лайам вернул ей трубку, а
сам вышел на веранду.
Ксавье продолжил разговор с матерью и снова стал ее
успокаивать. Саша тихонько всхлипывала, ему было ее жаль. Он прекрасно понимал,
каким кошмаром стал для нее ночной скандал.
– Мам, постарайся успокоиться. Я поговорю с Тати. Для
тебя сейчас главное – прийти в себя. Не думай о том, что случилось. У Тати все
уляжется. И у тебя тоже. Лайам хороший малый. Сказал мне, что любит тебя. А
больше тебя ничто не должно волновать.
– Я его тоже люблю, – всхлипнула Саша, – но
терять ради него своих детей не собираюсь.
– Да никого ты не потеряешь! Ну, покричит она немного,
ногами потопает, она же у нас капризная. Такой уж характер, ничего не попишешь.
Ты имеешь право быть счастливой. Если, конечно, Лайам – то, что тебе нужно.
Можешь рассчитывать на мою поддержку. А если у вас все удачно сложится, и на
Татьянину тоже. А не сложится – будем считать эксперимент неудавшимся и
как-нибудь вместе посмеемся.
Но в данный момент всем было не до смеха. Ксавье, правда,
был на высоте – проявил неожиданную зрелость и великодушие – в
противоположность сестре.
Саша была ему благодарна, они еще немного поболтали, потом
распрощались, и Саша вышла вслед за Лайамом на веранду. Он в задумчивости
смотрел на море. Услышав шаги Саши, он повернулся.
