Судья никогда не слышал голоса более чистого и красивого, чем голос Габриэля. Все его существо потянулось к этому голосу, желая удовлетворить говорившего.
— Франческа, тебе нет никакой необходимости оставаться за ним замужем. Ты не обязана этого делать из-за того, что он восстал из мертвых, — вставил Брайс в ярости. — Он что, что-то сделал, и ты потеряла рассудок? Ты больше не знаешь этого мужчину! Ты не видела его в течение многих лет. Ты ничего о нем не знаешь. Ему следовало бы оставаться мертвым! — неожиданно поняв, что кричит, а его голос отличается от голоса Габриэля, Брайс замолчал и постарался успокоиться.
Скайлер с силой вцепилась в руку Франчески, ее невероятно длинные ресницы прикрыли ее большие серые глаза, спрятав появившийся в них ужас. Франческа незамедлительно дотронулась до ее сознания, успокаивая девочку, узнавая утешающую поддержку Габриэля.
— Мы с тобой Скайлер, прямо сейчас.
К шоку обоих, Габриэля и Франчески, девушка смогла ответить по ментальному каналу, чего не случалось раньше.
— Что если доктор не позволит им отдать меня вам? Я не смогу выжить без вашей помощи. Знаю, что не смогу. Было бы лучше просто отпустить меня, — отчаянный страх слышался в ней. Кто-то, кто дотрагивался до нее с нежным пониманием, кто-то, кого она знала, как хороших людей. Кто-то, кто понимал, насколько она отличается от других. Кто-то, кто ценил ее, несмотря на все те ужасы, что произошли с ней. Теперь она могла потерять своих спасителей.
Темные глаза Габриэля прошлись по ребенку, прижавшемуся к Франческе в поисках защиты.
— Посмотри на меня, — команда была тихой, но ей невозможно было не повиноваться. — Ты будешь доверять мне, будешь доверять Франческе и поверишь, что мы все это уладим. Нет нужды бояться. С теми, кто находится под моей защитой, никто не будет плохо обращаться. Франческа продолжит исцелять тебя, и ты перестанешь волноваться по пустякам, особенно таким, как этот неприятный спор. Они не смогут управлять твоей жизнью, малышка. Им это никогда не будет позволено сделать. Они только считают, что обладают властью.
Скайлер видимо расслабилась, позволив своему дыханию вырваться в одном долгом вздохе облегчения. Франческа обнаружила, что улыбается Габриэлю лучезарной улыбкой, любовь сияла в ее глазах.
Глава 9
Брайс наблюдал за лицом Франчески. И, видя какое выражение появилось на нем, когда она с гордостью посмотрела на Габриэля, обнаружил, что безмолвно ругается. Он понимал, что должен отступить, иначе потеряет ее. До этого момента он никогда не испытывал ревности и обнаружил, что это на редкость неприятное чувство. Что на него вообще нашло? Неужто это его настоящий характер? Конечно, для Скайлер лучше всего будет остаться с Франческой, да и как иначе? Но Брайс не хотел делить Франческу ни с кем, вот в чем дело-то. У Франчески было много знакомых, которые считали себя ее друзьями, но только ему одному она разрешила приблизиться к себе. Он привык занимать в ее жизни особое место. И подросток не вписывался в его планы на будущее. Франческа знакома со многими людьми, у нее есть деньги, и она свободно вращалась в наиболее влиятельных кругах. Она была красивой, и ее одинаково любили как мужчины, так и женщины. А сопровождая ее на благотворительные балы и вечера, он добился того, что его также стали принимать.
Габриэль пошевелился. Это было всего лишь движение мышц, едва заметное, но все же пугающее. В Габриэле было что-то устрашающее, хотя Брайс не смог бы сказать, что именно. Что-то в его глазах, не совсем человеческое. Он постарался было отвести взгляд от этих черных пустых глаз, но вместо этого начал тонуть в них, прямо в их середине. И тотчас же ему стало стыдно за себя. Брайс почувствовал настойчивую потребность забрать назад свои слова. Он прочистил горло и проговорил вопреки своей воле.
— Франческа является идеальным опекуном. В этом нет никаких сомнений.
Брайсу удалось вырвать свой взгляд из власти этих черных холодных глаз. У него было ощущение, что Габриэль в душе смеется над ним. К своему удивлению, Брайс обнаружил, что сжимает кулаки. Он не был жестоким мужчиной, но в данный момент ему отчаянно хотелось кого-то ударить. У него также было странное чувство, что Габриэль точно знает, о чем он думает, знает и намеренно противодействует ему. Это читалось в каждом его взгляде, его улыбке, его безжалостных глазах. И почему Франческа не видит, что эти глаза холодны, как сама смерть?!
Габриэль улыбнулся, блеснув идеально-белыми зубами.
— Конечно, Франческа является идеальным опекуном. А как ты думаешь, Скайлер? — его голос был мягким, нежным и таким красивым, что голос Брайса по сравнению с ним показался грубым. И даже больше, от того, как он произнес имя Франчески, Брайсу захотелось что-нибудь швырнуть. В его тоне было что-то очень интимное, очень собственническое.
Судья повернулся, чтобы взглянуть на молодую девушку.
— Это так, Скайлер, ты хотела бы жить с Франческой? Все зависит от тебя. Если ты предпочитаешь ответить в частном порядке, мы сможем очистить комнату, так что только двое из нас услышат то, что ты скажешь.
Скайлер покачала головой, теснее прижимая к себе плюшевого волка.
— Я знаю, чего хочу, — ответила она тихо, но отчетливо. — Я хочу жить с Франческой.
Судья улыбнулся ей лучезарной улыбкой, словно она была гениальным ребенком.
— Естественно. Я вижу, что между тобой и Франческой уже установилась тесная связь. Я полагаю, мы сможем устроить слушание как можно скорее? — он впился непреклонным взглядом сначала в адвоката, потом в Брайса.
И если адвокат Франчески уверенно кивнул, то Брайс поежился.
— Мы не урегулировали вопрос об обстоятельствах жизни Франчески к моему удовлетворению. Как-никак, именно я должен решить, безопасным ли будет окружение Скайлер или нет, прежде чем выписывать ее. Она перенесла страшную травму. И я не знаю, поспособствует ли жизнь в одном доме с мужчиной, с незнакомцем, ее выздоровлению.
— Брайс…, — Франческа вложила добрую долю чувств в его имя, — пожалуйста, не заставляй меня из-за этого обращаться в суд. Скайлер и мне необходимо быть вместе как одной семье.
Брайс провел рукой по волосам.
— Я оспариваю не это, Франческа. Я просто считаю, что мы не должны двигаться слишком быстро. Проверке, как правило, подвергаются все, кто хочет взять опеку над ребенком, и я не считаю уместным отказываться от этого, поскольку мы ничего не знаем об этом твоем приятеле.
— Но именно Франческа стремится к опеке, — сказал судья, — не Габриэль. У меня было достаточно времени изучить досье, подготовленное месье Феррье на Габриэля, и я считаю его хорошим и порядочным человеком, вполне подходящим для ухода за ребенком.
— Какое досье? Я не видел никакого досье, — запротестовал Брайс.
И вновь судья был пойман и удержан на долгое время стремительным черным взглядом Габриэля. Он тепло улыбнулся.
