— Он репортер, милая, ничего более. Кто-то рассказал ему про меня историю, и он решил написать статью. Это никак не связано с тобой, но я позабочусь, чтобы с этого момента у твоей двери постоянно находилась охрана. Никто больше не войдет, — ей следовало бы установить охрану задолго до этого.
Тихий звук вырвался из горла Скайлер, нечто среде между смехом и плачем.
— Охрана? Не думаю, что вам стоит заходить так далеко. Думаю немного поздновато для охраны.
Франческа наклонилась над подростком и прикоснулась к ее лбу своими губами в небольшой ласке.
— Какая же ты глупышка, юная леди, если думаешь, что слишком поздно для охраны. Ты прекрасна и уникальна, редкое сокровище. Я намереваюсь защищать тебя и держать в безопасности постоянно. Нечего этому идиоту-репортеру вламываться в твою больничную палату и задавать тебе вопросы.
— Он спрашивал о странных вещах. Он хотел знать, видела ли я вас когда-нибудь в дневные часы. Разве не странно спрашивать о таком?
Внутри Франчески все замерло. Во всем Париже найдется множество людей, которые бы подтвердили, что они видели ее на протяжении дневных часов, также были фотографии, подтверждающие это. Ее фотографии с различных благотворительных вечеров не один раз появлялись в газетах. Репортер вскоре потерял бы к ней интерес, будь он не более чем обыкновенным писакой, она бы не соответствовала профилю того, что он искал. Но если он не простой журналист, если он член общества, охотящегося на представителей карпатской расы, ищущий доказательства их существования, ей необходимо об этом знать.
— Франческа? — голос Скайлер звучал устало и несчастно. — Я хочу отправиться с тобой домой. Когда я смогу уйти отсюда? Все пугает меня, даже доктор Брайс, а я знаю, что он желает только добра. Я просто не могу находиться рядом с ним больше. Он не чувствует ко мне расположения, как вы.
Скайлер была очень чувствительна к эмоциям остальных. Все интриги вокруг нее становились более интенсивными. Франческа должна заставить Брайса дать согласие забрать ребенка домой. Ей придется встретиться с ним лицом к лицу и, если потребуется, воспользоваться силой своего голоса. Они смогут лучше защитить ее, если она будет в их доме.
— Я думаю, ты права, милая. Я отыщу доброго доктора и получу его разрешение тебе уйти. Ты полюбишь дом. Он большой и просторный, заполненный многочисленными книгами и сокровищами.
— Я раньше видела витражи в церкви. Это то, что вы делаете?
— Большую часть времени я создаю витражи для частных домов. Иногда меня просят сделать окна для церкви или собора. Но больше всего мне нравится творить для домов. Я хочу знать о людях все и прочувствовать, кто они такие и в чем нуждаются. Я стараюсь заключить в узорах ощущения безопасности и покоя. — Франческа небрежно пожала плечами. — Иногда мне это удается.
— Вы сможете научить меня, как это делается? — в ее голосе слышался интерес. Настоящий интерес. — Раньше я рисовала картины с изображениями волков. Они так прекрасны. Я прочитала о них все, что смогла найти. Вот почему я люблю своего голубоглазого волка. Я всегда хотела изучать их, но понимала, что это никогда не произойдет. Не здесь, в любом случае. Но, может быть, мне удалось бы запечатлеть их образы в витражах.
— Ты можешь заниматься всем, чем захочешь, Скайлер, абсолютно всем. Если ты желаешь изучать поведение животных, я на все сто процентов за тебя. И я знаю, ты можешь создавать витражи. Я с радостью буду работать с тобой. Сейчас же отдыхай, а я пойду и поищу Брайса, — она нежно потрепала волка и, наклонившись, поцеловала девочку в лоб, прежде чем уйти.
Глава 12
Франческа, прикусив губу, аккуратно зарыла за собой дверь в палату Скайлер. Репортер уже её поджидал, в чем она ни капли не сомневалась. Она слышала звук его шагов, его беспрестанную ходьбу. Она знала о его решимости встретиться с ней лицом к лицу ещё во время разговора со Скайлер. Хорошо, ей так же хотелось этого. Франческе была нужна информация, а поскольку он удобно расположился за дверью, ей не придется искать его.
Мужчина развернулся с решительным выражением лица.
— Мне необходимо поговорить с вами.
Улыбка Франчески была загадочной и доброжелательной.
— Чем могу вам помочь?
Он пожирал её глазами, его взгляд нескромно скользил по её телу. В ней было что-то такое, что заставляло его чувствовать себя слегка безумным. То, как она смотрела, покачивание её бёдер, знойная улыбка. Он никогда не видел женщину, которая тронула бы его так, как это сделала она. Он любил женщин, когда они знали свое место, поэтому всегда покупал права на их тела и поддерживал отношения между ними всецело деловыми. Без суеты, без эмоциональных затруднений. Но эта отличалась от обычных женщин. В ней было что-то загадочное и сексуальное. Он мог беспрестанно смотреть в её глаза, вечно слушать звук её голоса. Неожиданно все его подозрения показались ему совершенно нелепыми. Не существовало никаких вампиров, охотящихся на представителей людской расы. Она была женщиной, одаренной необычными способностями, и он хотел защитить её ото всех, кто ищет её с целью последующего изучения.
Глядя репортеру прямо в глаза, Франческа чувствовала силу Габриэля, текущую через неё. Она не была похожа на её собственную, она была более агрессивной. Габриэль желал убедиться, что этот мужчина никогда не причинит ей боли, что он даже покончит с собой, чтобы спасти её. Он проделал это с легкостью, как и все прочее, приказы перетекали через её сознание в душу репортера. Она не представляла, как Габриэлю удается все это делать. Он помогал ей, одновременно охотясь на немёртвого и высматривая ловушки на своем пути. Он оказался способным действовать на нескольких уровнях одновременно, даже когда ставка была страшно высока: его собственная жизнь.
— Ничто не является более важным для меня, чем твоя жизнь, — его голос постепенно затихал, словно он где-то двигался.
Франческа не стремилась поддерживать связь между ними. Она хотела всецело сосредоточиться на репортере. Ей было необходимо узнать все, что он знал об обществе, частью которого был, об обществе, которое охотилось и убивало одинаково людей и карпатцев, называя их вампирами. Она улыбнулась ему.
— Вы Вудс, не так ли? Барри Вудс? Вы сказали, что являетесь репортером. Мне жаль, что так получилось прошлым вечером. Я страшно торопилась, было назначено ещё столько встреч, что едва могу припомнить, о чем точно мы разговаривали. Обещаю, что сейчас уделю вам все свое внимание. Не хотите пройти куда-нибудь и выпить по чашечке чая или чего-нибудь ещё?
— Не дави, Франческа. Он очень восприимчив к тебе, и само по себе это может стать опасным, — на сей раз в голосе Габриэля слышалось отчетливое рычание.
Она вздернула подбородок, хотя знала, что он не может её видеть.
— Уходи, я справлюсь с этой проблемой сама. У тебя есть задачи и поважнее, — она проговорила это слегка надменно, отрывисто-резко, советуя ему отстать.
