В путешествии по диким краям человеку без них придется трудно.
Теперь оставалось последнее мероприятие в операции прикрытия. Новиков снова завел вездеход, поездил на нем по двору и поляне перед домом, стараясь порезче дергать рычагами, взрыть дерн, оставить как можно более бросающиеся в глаза следы, чтобы отвлечь внимание от и так едва заметной колеи, идущей в сторону обрыва. Тупым скошенным рылом транспортера снес створку ворот, проехался гусеницами по упавшему столбу и, врубив третью скорость и полный газ, пересек поляну, давя кусты и подлесок, вломился в лес.
Здесь еще с дней первых исследовательских походов тянулась пробитая Шульгиным дорога, проходимая лишь на тяжелой технике, но все же проходимая. А вокруг стояла вообще такая чащоба, что застрял бы и пятидесятитонный «Катерпиллер» с бульдозерным ножом.
Новиков хотел было доехать до водораздела, откуда лесные ручьи, сливаясь в реку, начинали течь на юго-запад, в сторону города-муравейника квангов. И там, включив демультипликатор и постоянный газ, отправить «ГТТ» в самостоятельное путешествие вниз по склону. Пусть Дайяна гадает, не у своих ли товарищей по оружию решил землянин искать убежища и защиты?
Только отъехав километра полтора от Большой Западной поляны, он сообразил, что нарушает категорическое условие Антона и чересчур уже удалился от Сильвии. С трудом развернулся на узкой дороге, чуть не застрял между древесными стволами и погнал обратно, выжимая предельно возможную здесь скорость. И все равно едва не опоздал.
Вывернул на последнюю прямую перед поляной и ткнулся лбом в стекло, слишком резко взяв на себя рычаги фрикционов. В просвете между соснами он увидел заходящий на посадку аггрианский летающий гроб. А еще один плавно кружил выше, покачиваясь в восходящих потоках воздуха, как дирижабль.
Новиков на самых малых оборотах съехал с дороги в заросли колючих кустов, которые укрыли транспортер непроницаемой для глаз завесой, заглушил дизель и выпрыгнул наружу.
Больше всего он опасался, что Сильвия, впав в панику, не выдержит и начнет стрелять. Противоположного, что она окажется предательницей и сдаст его землякам, Новиков как раз не боялся. Хотя почему предательницей? Это сотрудничая с ним, она предает своих. Да и так тоже сказать нельзя. Если они хотят ее «развоплотить», разве нежелание подчиниться уготованной судьбе можно назвать предательством? Только если пользоваться сталинской логикой…
Андрей не знал, делает ли его синхронизатор Антона невидимым в оптическом спектре или лишь для поисковых приборов, а может быть, просто защищает от механического или психического воздействия, но на всякий случай старался не показываться агграм на глаза. Поляна, когда потребовалось обогнуть ее по периметру, прячась за кустами и деревьями, оказалась неожиданно большой. С крыльца дома она такой не воспринималась.
Новиков бежал, уворачиваясь от целящихся в глаза сучьев и веток, спотыкаясь на скрытых травой колдобинах, и ему казалось, что под ногами у него движущаяся в обратную сторону тренировочная дорожка — так медленно он приближался к цели.
А оба летательных аппарата уже приземлились посередине двора. Из первого высадились три фигуры в белых ракообразных скафандрах и Дайяна «о натюрель», то есть в коротком темно-зеленом платье, едва закрывающем колени. Это пристрастие к земной моде настолько поразило Андрея, что он даже остановился посмотреть повнимательнее, да заодно и дух перевести.
Значит ли факт ее умения обходиться без скафандра, что она присутствует здесь нематериально, в виде фантома, или же это какая-то высшая форма адаптации, позволяющая существовать и в прямом, и в обращенном времени? В любом случае интересно, только как теперь вести себя, если придется все же вступать в бой?
Второй аппарат выпустил наружу еще пятерых тяжелозащищенных аггров. Они рассыпались по двору, демонстрируя неплохие армейские навыки. Заняли ключевые точки, позволяющие держать под наблюдением и обстрелом все подходы к ограде. Дайяна в сопровождении двух не слишком проворно двигающихся «солдат» направилась к крыльцу. За это время Новиков успел пробежать еще сотню метров. Снова остановился, прячась за толстым, покрытым потеками смолы, медно-красным стволом «пицундской» сосны.
Признаки поспешной эвакуации аггрианская «бандерша» наконец заметила. С видимым даже на расстоянии недоумением она осмотрела все, что приготовил для долгожданных гостей Новиков, проследила взглядом следы гусениц на мягкой и сырой земле, потом, осторожно ступая совсем здесь неуместными туфлями на каблуках по ступеням лестницы, поднялась на веранду. Андрею это показалось сценой из военного фильма, в которой немецкие каратели по наводке осведомителя нагрянули на партизанскую базу и застали ее только что покинутой. По логике сценария им бы сейчас с гортанными криками разбежаться по своим мотоциклам и бронетранспортерам и затеять лихую погоню со стрельбой.
Но криков никаких не было. Изображая из себя не эсэсовца, а скорее Шерлока Холмса, Дайяна медленно расхаживала по веранде, высматривая какие-то интересующие ее следы происшедшего. За это время Андрей явно успел бы добраться до берега и воссоединиться с Сильвией, но ему было интересно, а с обрыва веранда была не видна. Попытка же незаметно погрузиться на катер и отплыть заведомо обречена на неудачу — его движки работают слишком громко. Остается либо дожидаться, пока аггры убедятся, что птички улетели, и сами уберутся отсюда, или в крайнем случае попытаться повторить подвиг Шульгина, вступив с противником в открытый бой. Пользуясь внезапностью, Андрей мог рассчитывать перестрелять всех девятерых, пока они поймут, что вообще происходит. Из опыта было известно, что попадание утяжеленной пули в любую точку скафандра вызывает его мгновенную разгерметизацию и аннигиляцию в потоке антивремени.
Пока Новиков размышлял о разумности и своевременности перехода к активным действиям, а также о том, что в пистолете у него всего одна обойма и стрелять в случае чего придется без права на промахи, ситуация внезапно и резко изменилась.
Дайяна замерла, как охотничья собака, делающая стойку, медленно повернулась в сторону ведущей к берегу тропы и выбросила вперед выпрямленные руки с широко расставленными пальцами. Андрею показалось, что при этом ее короткие и пышные волосы, уложенные в аккуратную прическу, выпрямились и встали дыбом, сделав голову аггрианки похожей на спелый одуванчик.
Несколько секунд — и из леса появилась Сильвия. Неестественно клонясь вперед, словно против сильного ветра, она шла, путаясь ногами в высокой траве, лицо ее казалось лицом мраморной статуи. В правой руке она держала ремень автомата, и никчемный «АКМС» волочился за ней, цепляясь стволом за землю. Бросить его она не догадывалась или просто не осознавала, что вообще происходит. Наверное, маячки-имитаторы залетели слишком далеко и не могли перебить своими импульсами подлинный ментальный фон Сильвии.
Вцепившись пальцами в шершавую кору дерева, Новиков зачарованно смотрел на эту жутковатую картину.
ГЛАВА 13
Ирина чувствовала себя плохо. Не оставляла тревога за Новикова. Вроде бы привычная ко всяким превратностям жизни инопланетной разведчицы (кстати, почему разведчицы? Дурной стереотип, разведкой как раз она не занималась никогда. Она была, если так можно выразиться, дипломатом-нелегалом, причем весьма невысокого ранга), зная, как сложна и многовариантна окружающая, искусственно созданная реальность, она должна была спокойнее относиться к возможным эксцессам, подстерегающим людей, рискнувших вмешаться в тайны естества. Всякое ведь уже случалось с ней и с ее друзьями, но всегда самые невероятные коллизии заканчивались благополучно. Берестин, попав в развилку времен, целых четыре месяца прожил в параллельной реальности, пока она с Левашовым не вытащила его оттуда. А эпопея Валгаллы, а сталинский эпизод Андрея… И многое другое тоже. А теперь ведь Новиков не один, с ним Сильвия, опытный и подготовленный ко всяким превратностям жизни специалист, намного превосходящая по своим умениям и способностям саму Ирину. Бояться вроде бы нечего… А может быть, как раз того, что он связался с Сильвией, чрезмерно доверился ей и переоценил свои собственные возможности…
