Книга Андреевское братство [= Право на смерть ], страница 150. Автор книги Василий Звягинцев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Андреевское братство [= Право на смерть ]»

Cтраница 150

А может быть, вообще думать ни о чем не нужно? Все разумное действительно, все действительное — разумно…

Я сообразил, что испытываю зверский голод. Почти сутки без пищи, нервные и физические перегрузки, да и регенерация, наверное, потребовала огромного расхода энергии, если, конечно, она не извлекается гомеостатом непосредственно из мирового эфира.

В большом белом холодильнике, выпущенном, кстати, судя по алюминиевой табличке, в 1962 году на московском заводе имени Лихачева, нашлись яйца, ветчина, чешское пиво в коричневых стеклянных бутылках. Едва я успел расколоть о край сковороды третье яйцо, в глубине коридора лязгнула входная дверь и послышались громкие голоса.

— О! С выздоровленьицем! — воскликнул, появляясь на пороге, Александр Иванович, одетый, как и ночью, в военную форму, только теперь при дневном свете я увидел на ней знаки различия комиссара ГПУ второго ранга. Отчего же не первого?

— И завтрак, смотрю, поспел. Весьма к месту. На двоих хватит или как? Ребята, вы там подождите чуток…

Я выглянул, к кому это он обращается. В дальнем конце коридора привалились плечами к стенкам двое крепких парней в неуместной здесь желто-зеленой камуфляжной форме, увешанные всевозможным оружием и амуницией сверх всяких мыслимых пределов. Словно бы готовились к двухнедельным автономным боям на Сейшельских островах.

— А отчего бы и ваших охранников к столу не позвать? — спросил я тоном, который и мне самому показался неприятным. Я испытывал сейчас сильнейшую антипатию к человеку, которого всего неделю назад готов был считать чуть ли не идеальным образцом мужчины эпохи смутного времени.

— Обойдутся. Вестовых и ординарцев к столу приглашают только в определенных обстоятельствах. Сейчас таковых не наличествует. Кстати, еще в приказе Николая II Александровича от 1896 года сказано: «…запрещается господам офицерам употребление спиртных напитков в присутствии нижних чинов, хотя бы и услужающих…» А именно означенные напитки я и имею в виду немедленно употребить…

Слегка натужное, на мой взгляд, балагурство Шульгина вызвало у меня новую волну раздражения. Он, похоже, это почувствовал, слегка сбавил тон.

— Охота вам дурака валять, Александр Иванович, — пробурчал я, ставя на стол сковороду. Меня сейчас нервировала не только его манера поведения, но и вообще весь он, неприлично веселый и благополучный после всего, что произошло за двое истекших суток. С кем-нибудь из своих близких знакомых по прошлой Земле я бы, наверное, вообще не стал разговаривать, но сейчас решил ограничиться максимально холодным тоном.

Но он если и уловил мои эмоции, то предпочел их просто не заметить.

— Когда ж и повалять дурака, как не сейчас. Ответственнейшая и важнейшая для судеб всего прогрессивного человечества операция завершена более чем успешно. Бог даст, еще несколько лет стабильности нам обеспечено, а что там дальше будет… Нет, налить по чарочке надо всенепременнейше да заодно и мнениями обменяться, уточнить кое-что, точки там над разными буквами расставить…

По-прежнему сохраняя каменное выражение лица, я слегка посторонился, когда Шульгин в обход моей спины проник к холодильнику, извлек из него покрытую инеем бутылку и резким движением большого пальца сбросил металлическую пробку.

— Ладно, за победу, штабс-капитан! — Шульгин мало что разлил пол-литровую бутылку водки за один прием в два граненых стакана, так и выцедил свой разом, медленно, но не отрываясь, будто в жару холодный апельсиновый сок. Меня аж передернуло от отвращения. Однако, чтобы не слишком уж обострять обстановку, я тоже пригубил свою посудину, сделал два маленьких глотка.

Видимо, Александр Иванович уловил мое настроение.

— Что, парень, думаешь, с алкашом дело имеешь? С утра — и стаканами! Ужас какой-то… — усмешка его была не то чтобы двусмысленная, скорее — мудрая и грустная. — А знаешь, что такое настоящий дзен? Это умение разлить четвертинку на два полных стакана. И — не выпить! Да ты не расстраивайся. Вот посмотри… — Он, потянувшись через стол, отстегнул с моего запястья браслет и надел его на руку себе.

— Водка — это что? Алкалоид и вообще яд. Значит, через N минут он из моего организма выведется полностью. Но сам процесс употребления — приятен. — И тут же посерьезнел. — У тебя, Игорь Викторович, чувствую, претензии ко мне серьезнейшие имеются. Господин корветтен-капитан, как я понимаю, до сих пор не окончательно врубился в ситуацию и предполагает, что с ним обошлись не совсем по-джентльменски. Ведь так? Охотно приношу свои искренние извинения, не упуская, однако, возможности заметить, что на войне как на войне, война же — дело грязное по определению. И ни малейших этических норм я не нарушил. Обижаться же на то, что руководитель операции, генерал, кстати, по воинскому званию, не раскрыл офицеру, забрасываемому в тыл врага, весь стратегический план, ограничившись лишь необходимым минимумом, я считаю — неуместно. Или в вооруженных силах вашего отечества иные понятия? Тогда — еще раз милль пардон!

Произнесенная с благодушной усмешечкой, но по сути довольно резкая отповедь меня несколько образумила. Да ведь и в самом деле — я просто забыл в суматохе дней о своем истинном статусе. Это я там, у себя, даже оказываясь в больших штабах, в обществе многозвездных генералов, ощущал себя независимым корреспондентом солидных информационных агентств, никому не подчиненным и лишь в самой малой степени ограниченным рамками естественной субординации, а здесь-то…

Меня подвела психология. Я слишком всерьез отнесся к нашим непринужденно-дружеским отношениям, как они сложились с первых дней знакомства и с Шульгиным, и с Новиковым. И забыл о вроде бы вскользь сказанных словах о генералах, офицерах и кандидатах в рыцари.

Осталось только с достоинством наклонить голову, словно бы принимая извинения.

Шульгин, похоже, тоже счел инцидент исчерпанным.

— Конечно, жаль, что не удалось выдернуть тебя раньше. После гибели Рейли операция утратила смысл. Однако если бы хоть Ванда уцелела… Мы еще кое-что могли бы подправить… Да что теперь говорить. Я оказался слишком занят в другом месте, чтобы следить за вами непрерывно. Думал, Сидней не такой дурак, чтобы бездарно подставиться под выстрел…

— Вы его знаете? — по-глупому спросил я.

— Кто же не знает старика Рейли? Звезда британской разведки, главнейший спец по русским делам. Нынешний Джеймс Бонд, можно сказать. Но и на старуху бывает… Вон его старший коллега Лоуренс куда круче был, а банально на мотоцикле убился, на пустой сельской дороге… Не сейчас, правда, но это неважно…

Я читал о полковнике Лоуренсе, герое африканских войн прошлого века, но о Сиднее Рейли в тех книгах не упоминалось, кажется.

Шульгин оборвал себя на полуслове, будто ему показалось, что он сказал лишнее.

— Давай-ка, Игорь Викторович, одевайся, и поедем. А выпить тебе все-таки надо. Чтобы прийти в адекватное обстановке состояние. — Он непринужденно отлил из моего стакана половину в свой, после чего буквально вставил мне его в руку.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация