Хорошо бы сейчас засветить ему как следует в морду. И вернуться… Туда…
— Не нервничай, — сказал он спокойно, видимо, уловив мое настроение. — Людям в нашем положении приличествует мудрость. Чтобы не ошибиться… Ты думаешь, это все иллюзия? Гипноз? Происки… Чьи происки? «И удалился Христос в пустыню, и там дьявол искушал его»? Совсем нет. Тебе показали еще одну реальность, созданную именно для тебя. Как реальность, из которой ты сюда пришел, создана под настроение твоих новых приятелей. Ты понял? Совершенно подлинная реальность, где ты сумеешь быть воистину счастливым.
Я подумал: «Ну а вдруг он прав?» И спросил:
— Но там же масса несообразностей. И исторических, и вообще… Реальность наскоро и примитивно выдуманная…
— Лишь до тех пор, пока ты можешь сопоставлять и сравнивать. Уйди туда совсем, и все будет оправданно и единственно возможно…
…Как будто ничего не изменилось и все же стало чуть-чуть другим. Куда сочнее и естественнее. Засверкали капельки росы на листьях пышного куста сирени, над розовыми шариками клевера с гудением закружились шмели. Вдали заржал протяжно конь, ему откликнулся другой, поближе.
— А вон тебе и гурии, в натуральном виде…
Я обернулся.
По ту сторону невысокой штакетной ограды, в глубине запущенного соседского сада, на краю заросшей иван-чаем и пастушьей сумкой поляны, распахнулась низкая дверь бревенчатой баньки. Следом за клубами пара на лужайку выскочили две… Нет, в самом деле гурии, только славянского образца.
Молодые, фигуристые, докрасна распаренные, с распущенными соломенными мокрыми волосами до пояса, с чуть-чуть утрированными, как в эротических мультфильмах, прелестями. И оказалось, это не какие-нибудь абстрактные модели, нет, а именно Алла и Ирина.
Одна — моя многолетняя подруга, другая — вроде бы женщина-мечта… Полностью игнорируя наше близкое присутствие (а не увидеть нас в нормальной ситуации они никак не могли), молодухи с радостным смехом и визгом подскочили к сорокаведерной бочке возле угла баньки, здоровенным черпаком вылили друг на друга по нескольку ведер дождевой воды и бросились обратно. Причем уже на пороге Алла влепила Ирине оглушительный шлепок по тугой ягодице.
— Красота, — меланхолически сказал Артур. — Дворовые девки веселятся. Патриархальные радости жизни. А вот и княгинюшка…
«Если Елена сейчас проявится на пороге — ох как я ему врежу!» — подумал я с ненавистью и азартом.
Артуру или тому, кто стоял за ним, не хватило ума или деликатности вовремя остановиться.
Елена появилась. Точно такая, какой я видел ее в последний раз, летом 2038 года. Вернее — какой я не успел тогда ее увидеть. Сначала я услышал голос княжны, сердито что-то выговаривающий служанкам, а потом она вышла из предбанника на порог, конечно, по замыслу режиссеров, тоже обнаженная, но величественная, тонкая, с надменно вскинутой головой. За нею выбежали прежние красавицы, уже чуть меньше похожие на оригиналы. Псевдо-Алла накидывала ей на белоснежные плечи простыню, а псевдо-Ирина, упав на колени, старалась обуть на стройненькие ножки сандалии…
Но самое смешное — как они ошиблись! Не появись сейчас Лена «в натуре», а эдак мелькни за окном легкой тенью, я скорее всего поддался бы искушению. Снова ее увидеть и, возможно…
Выходит, что пятнадцать долгих лет воспоминание о той влюбленности сверлило мою душу, как червяк, и оттого, наверное, происходили все мои странные, бессмысленные зачастую метания.
Но, увидев Лену наяву, красивую, конечно, но, искренне признаться, довольно ординарную восемнадцатилетнюю девчонку, я испытал облегчение.
Нельзя дважды войти в одну реку. И первая любовь хороша только в воспоминаниях.
И уж никак не следовало бы им изображать мою нынешнюю женщину служанкой.
Безо всякой злобы, единственно, чтобы показать, «кто в лавке хозяин», как выразился бы папаша моего альтер-эго, правоверный еврей Моисей Риттенберг, я Артуру врезал. Как давно собирался. В целях самовыражения.
Законы Ньютона в этом вымышленном мире действовали безупречно.
Тем более удара он не ждал. И поднимался с шелковой травы довольно долго. Вот только крови на его губах я не заметил.
А кровь должна была быть обязательно. И несколько выбитых зубов. На всякий случай я остался в стойке, ожидая возможной сдачи. Артур же просто махнул рукой и снова сел на бревнышко.
Девушки исчезли, хотя по этому сценарию они могли бы приветствовать мою победу радостными криками. А самая из них восторженная бросилась бы мне на шею…
— М-да, — сказал я после продолжительной паузы, увидев, что отвечать на мой демарш Артур не собирается. — Но как же так у вас выходит? Вы что мне предлагаете? Остаться здесь, без памяти о прошлой, уже прожитой жизни, значит, в итоге не получить на самом деле ничего. Какая разница вот лично мне, что там случилось с неведомым князем в искусственной реальности номер икс? Меня ведь также не волнует судьба любого моего прямого предка, жившего полтыщи лет назад.
— Но…
Я остановил Артура.
— А если память сохранится — ведь это ж будет уже полная ерунда. Я так и стану относиться к происходящему, как к цирку. Анализировать, отмечать все несообразности и анахронизмы, через неделю или две Елена надоест мне, как бездарная актерка, пытающаяся… — Я снова махнул рукой. — Сам, что ли, не понимаешь? Не гений я и уж тем более не Бог, чтобы измыслить мир, который будет мне же самому казаться единственно возможным, безупречным. «И увидел Бог, что это хорошо…» — Я рассмеялся издевательски. — А еще все время помнить о потерянном настоящем мире. То есть фактически выйдет так, что с переходом сюда все мои родные и знакомые умрут для меня. Одномоментно…
— Все это можно было бы и совместить, — сказал Артур спокойно, словно воспринимая мои слова всего лишь как очередную фазу торга.
— А ты бы заодно пошел ко мне дворецким. Или кем? Боярином думным? Согласен?
— Да, безусловно! — он даже вскинулся, намереваясь встать.
— Сиди, «боярин», — я остановил его мановением пока еще княжеской руки. — Что тебе обещали очередную псевдожизнь, я догадался, но может, скажешь — для чего все это? Зачем и кому я нужен именно здесь?
Он долго молчал, затягиваясь и медленно выдыхая дым. Глаза его подернулись пеленой беспамятства.
Что — конец первого акта? Так и оказалось.
— С чего ты взял, будто я что-то от тебя хочу? — спросил он наконец. — Откуда ты вообще здесь появился? И зачем?
— Да как тебе сказать? Сценарий-то писал не я. И даже не читал его. Наверно, так и задумано?
— Задумано… Только кем? Я что-то плохо сейчас соображаю. Ты все-таки умер наконец, или…
— Прогуляться вышел, — закончил я за него. — Ты же сам просил, вот я и пришел. Долг платежом красен. Можешь объяснить, что с тобой на «Призраке» случилось? Ну, тогда… Вечером мы попрощались, вы с Верой ушли к себе. В твою каюту. О чем с ней говорили, помнишь? Она зачем-то разделась… Когда я вас увидел, лежала на палубе… без всего, с халатиком в руке. Вы с ней что, этими делами тоже занимались?..
