Как только обед завершился, Пакстон побежала на кухню и,
оставшись одна с Квинни, зашептала:
— Господи Боже мой, она такая чопорная и строгая, я не
представляю, о чем Джордж с ней говорит? — Но на самом деле Аллисон была
именно той женщиной, какая нужна Джорджу — идеальная южанка. Он был достойным
сыном своей матери. — А что мама думает о ней? — Пакстон было
любопытно, но Квинни пробурчала:
— Я не знаю, она мне не, говорила.
— Вероятно, это то же самое, что смотреться в зеркало…
Или она не замечает этого?
Остаток вечера был невыносимо скучен, как и все время ее
пребывания дома. Они ходили в церковь в Сочельник и утром в Рождество. Она
встретила некоторых своих друзей и была поражена, узнав, что две одноклассницы,
решившие не поступать в этом году в колледж, успели выйти замуж, а еще одна,
вышедшая замуж еще в июне, уже беременна. Пакстон чувствовала себя слишком
юной, чтобы даже подумать о такой ответственности, а они на всю жизнь привязали
себя к мужьям и детям.
Она опять вспомнила о Питере, о котором постоянно думала все
эти дни. Он звонил ей каждые несколько дней, но, так как Пакстон все время
брала трубку сама, никто не знал, как часто это происходит. Однажды к телефону
подошла мать и заметила, что ей кажется странным, что парень из Калифорнии
звонит все время. Она лишь надеется, что это не значит ничего неприятного.
«Неприятным» в ее представлении мог быть только роман с молодым человеком не из
Саванны.
Пакстон побывала в редакции городской газеты. Несмотря на то
что мистер Вильсон предложил поговорить о ней с главным редактором, она не
воспользовалась такой возможностью и сама договорилась о работе летом во время
каникул. Она позаботилась об этом без особой радости, теперь все, что могло
отдалить ее от Питера, действовало угнетающе. Предстоящая летняя разлука
доставляла ей беспокойство: Пакстон не хотела целиком быть зависимой от него,
она так много собиралась сделать в жизни, чтобы выполнить обещания, данные
самой себе. Правда, он обещал ждать ее, и она верила Питеру. Он повторил это
обещание, когда звонил в Саванну на Рождество.
Пакстон согласилась уехать из дома перед Новым годом,
поддавшись уговорам Питера. Мать так была занята Джорджем, Аллисон и
собственными друзьями, что не придала этому решению Пакстон никакого значения.
Когда Пакстон объявила, что хочет провести новогоднюю ночь вместе с друзьями из
колледжа, мать ответила, что это нехорошо по отношению к ней, но спорить не
стала. В день отъезда она все утро проговорила с Квинни на кухне. Няня опять
подхватила свой ежегодный кашель, и Пакстон взяла с нее обещание непременно
сходить к врачу.
Матери надо было к парикмахеру, поэтому она попрощалась
заранее. Джордж отвез Пакстон в аэропорт. Прощаясь с ним, она передала свои
наилучшие пожелания Аллисон. Джорджу показалось это фамильярным.
— У вас ведь серьезные намерения насчет друг
друга? — не смогла не полюбопытствовать Пакстон об их связи. Брат
ненавидел само это слово «связь».
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал он
ледяным голосом, и она не сдержала улыбки. Ему стукнул тридцать один год, и,
если он до сих пор не понимает, о чем она говорит, — это тяжелый
случай. — Не подобает девушке спрашивать об этом.
Она снова подумала, насколько проще и душевнее были
отношения между Питером и Габби, чем между ней и Джорджем.
— Я думаю, ты действительно нравишься ей, и она
нравится маме, — это все, что она могла сказать. Не хотелось врать,
говорить, что Аллисон ей по душе.
— Надеюсь, так оно и есть, — растерянно произнес
он, молясь про себя, чтобы сестра перестала задавать вопросы.
— Береги себя. — Она поцеловала его в щеку, без
лишних слов взяла сумку и пошла к самолету, на прощание помахав рукой. Питер во
многом помог ей, она уже не могла заставить себя играть в их спектакле,
изображать застывшие чувства по кем-то придуманным правилам, участвовать в
бесконечных молчаливых обедах. А Джордж, смотря ей вслед, сожалел, как
испортила его сестру Калифорния.
В аэропорту ее встречал Питер. Едва самолет приземлился в
Сан-Франциско и она сошла на землю, он подбежал к ней, поднял на руки и приник
к ее губам. Так он и держал ее, они смеялись и целовались на глазах у прохожих,
улыбавшихся, глядя на них. Было приятно смотреть на влюбленных молодых людей и
вспоминать, когда ты сам был таким.
— Господи, как я соскучился по тебе, — глубоко
вздохнул он, все-таки опустив ее на землю, и они пошли, держась за руки, за
багажом. — Я думал, не выдержу больше и минуты без тебя.
— Я тоже больше не могла ждать. — Она вся
светилась от радости.
— Как дела в Саванне?
— Ужасно! — Она рассказала ему все об Аллисон,
Джордже, ее летней работе и все, что говорила Квинни, и с сожалением — о том,
как замкнута и далека была от нее мать. — Я думаю, она до сих пор не может
мне простить, что я уехала в Беркли Впрочем, она все время была такой, просто
теперь мне есть с чем сравнивать. — Она имела в виду семью Питера.
— Не расстраивайся, малыш. Теперь у тебя есть я.
Это было смелое заявление, и оно тронуло ее до глубины души.
Но небольшая частичка сомнения у нее все равно оставалась. А что, если она
изменит свое мнение, или уедет, или влюбится в другую… Она хорошо знала, как
опасно любить кого-то без остатка. Судьба преподала ей этот урок много лет
назад с человеком, которого она любила так сильно и который был для нее всем, а
потом все это рухнуло в один день, когда его самолет разбился.
— Что мы будем делать сегодня вечером? — спросила
она со счастливой улыбкой. По большому счету ей было все равно, что они будут
делать, главное, чтобы были вместе. Она ни разу в жизни не была такой
счастливой. Может быть, ее подруги в Саванне правы, поспешив выйти замуж и
родить детей. Она рассказала Питеру, какое странное чувство появилось у нее при
встрече с ними, и он понял, что она еще не готова последовать их примеру. Он
понимал ее с полуслова, и она не могла любить его сильнее, чем в то мгновение,
когда они сели в машину и начали целоваться — до тех пор пока совершенно не опьянели
от этого занятия.
— Что же мы будем делать вечером? — Он пытался
заставить себя размышлять, а она смеялась над ним. — Я собирался вернуться
в Тахо вечером, чтобы мы могли провести там выходные. Но вчера была буря, и
закрыли перевал. Мы можем подождать до завтрашнего утра и, если откроют
перевал, отправимся туда. Как насчет еды? Хочешь, сходим куда-нибудь поужинать
или посидим в кино?
Он вез ее в город. А она решала, где будет ночевать: у себя
в общежитии или в комнате для гостей у них дома. Родители были еще в
путешествии, вся прислуга отпущена на праздники, он настаивал на том, что нет
причин, мешающих ей переночевать у него.
— Ты думаешь, мы будем вести себя прилично? —
напрямик спросила она.
— Ты хочешь, чтобы мы вели себя прилично? —
вопросом на вопрос ответил Питер, нежно держа ее руку.
