Пакстон улыбнулась в ответ, и он поцеловал ее:
— Между вами большая разница. Она еще ребенок, а ты
нет, хотя я считаю, что ты тоже еще мала для этого. По крайней мере, еще три
года, А потом… посмотрим! — И они рассмеялись.
Она знала, какой он рассудительный, и никогда не чувствовала
давления с его стороны. Он хотел, чтобы она занималась только тем, что ей
интересно, как этим летом, когда она решила поработать в редакции газеты в
Саванне. Правда, она призналась, что чувствовала себя несчастной без него.
Джордж с матерью уже ждали их, когда они подъехали к дому, и
мать была явно сердита на Пакстон.
— Я надеялась, что вы будете дома гораздо раньше.
У них была Аллисон, и мать думала, что Пакстон изменит свое
поведение ради гостьи, но Пакстон проигнорировала это замечание.
— Я показывала Питеру достопримечательности.
Питер, — сказала она официальным тоном, — моя мама, Беатрис Эндрюз,
мой брат Джордж и его… подруга Аллисон Ли. — Мать обычно добавляла, что
Аллисон является родственницей великого генерала конфедератов.
Пакстон ждала все лето, пока Джордж сделает предложение
Аллисон, но по каким-то причинам он не делал этого. В тридцать три года он не
хотел торопиться, несмотря на то что Аллисон в свой тридцать один год уже давно
созрела, для замужества.
— Это Питер Вильсон, — объяснила она всем, будто
они ни разу не слышали о его существовании. — Его сестра Габби — моя
соседка по комнате. — Все обменялись вежливыми приветствиями и
рукопожатиями. Джордж предложил Питеру выпить, Питер попросил джина с тоником.
В комнате было очень жарко, и вентилятор не справлялся с массой горячего
воздуха с улицы, но все старались не замечать этого. Квинни приготовила свои
лучшие закуски, но Аллисон попробовала их с обычным сдержанным и невозмутимым
видом. Пакстон уже давно поняла, что общаться с ней она не сможет.
Питер был общителен со всеми, хотя мать казалась чересчур
церемонной, Джордж невыносимо скучен, а Аллисон выглядела безмолвной куклой.
Они с Пакстон никогда не говорили, но она несколько раз призналась Джорджу, что
не понимает ее. Про себя она считала Пакстон грубой и упрямой. Аллисон весь
вечер рассказывала Джорджу, какие занавески она заказала себе в спальню. Питер
попытался было рассказать, чем он занимается на Миссисипи, но никто не проявил
к этому никакого интереса, и мать решила переменить тему разговора. Питер
решил, что Беатрис разочарована тем, чем он занимается, и таким образом помогла
ему выйти из затруднения. Но потом понял, что им просто не интересно все, О чем
он с таким жаром распространялся. Он вдруг увидел воочию, насколько сложно
общаться с родными Пакстон. От них веяло холодом и тоской, как будто их мнения
сохранились неизменными со времен средневековья.
Он переключился па разговор о путешествии родителей по
Европе, что казалось вполне нейтральной темой. Матери Пакстон показалось
любопытным, что люди отдыхают на юге Франции, и как можно более вежливо она
поинтересовалась, чем занимается его отец. Питер был удивлен, что Пакстон не
сказала ей этого.
— Он… ну… он работает для газеты в
Сан-Франциско. — Он посчитал нескромным сообщать, что отец владеет
газетой.
— Как замечательно, — произнесла Беатрис Эндрюз с
разочарованными нотками в голосе. — А ты, значит, собираешься стать
юристом. — Он кивнул, лишенный дара речи от ее ледяной интонации. Беатрис
оказалась в точности такой, как ее описала Пакстон, даже больше того… От ней
веяло ледяным холодом. — Отец Пакстон был адвокатом. Ее брат, — и она
указала глазами на Джорджа, — врач. — Врач была единственная
профессия, которая, по ее мнению, чего-то стоила.
— Это прекрасно, — ответил Питер, чувствуя, как
деревенеет его язык, и желая знать, долго ли ему еще придется разговаривать с
ними, и как Пакстон удается жить в этом доме?!
Ничего удивительного в том, что она стала такой грустной,
когда вошла в дом. Пакстон была так не похожа на них всех. — Аллисон, а
чем вы занимаетесь?
— Я… а почему… Ax… — Аллисон даже вздрогнула от
неожиданного вопроса, обращенного прямо к ней, и совершенно растерялась, не
зная, что же ответить. Что с тех пор, как окончила школу, искала себе
подходящего кандидата в мужья? — Я… я увлекаюсь работой в саду…
— Аллисон оказывает большую помощь нам в Юниор-лиге, не
так ли, дорогая? — пришла ей на помощь миссис Эндрюз.
После чего обратилась к Питеру:
— Ее прапрадядя был генерал Ли. Тот самый генерал Ли. Я
уверена, вы знаете, кто это такой?
— Да, конечно. — Питер чувствовал, что сейчас не
выдержит и с криком выбежит из комнаты. В его жизни не было более длинного
обеда с таким молчанием за обеденным столом, неловкими попытками поддержать
беседу, и только ободрительные подмигивания и похлопывания по спине Квинни и
взгляды Пакстон помогли ему вынести эту муку. Казалось, прошла вечность до
того, как они вернулись к нему в отель и он сорвал с себя галстук и с рычанием
рухнул на кровать. Все было ясно, и вряд ли стоило делиться впечатлением от
вечера. Они решили съездить куда-нибудь немного потанцевать.
— Боже мой, малыш, как ты терпишь? Это самые тяжелые и
зашоренные люди, которых я когда-нибудь встречал. Я знаю, мне не стоит так
говорить о твоей семье, но мне казалось, я не доживу до конца обеда.
— Они на самом деле невыносимы. Я не знаю, о чем с ними
разговаривать. Я все время чувствую себя чужой. — Пакстон приблизилась к
нему.
— Так оно и есть. Трудно представить себе, что ты их
родственница. Твой брат — самый занудный из знакомых мне мужчин, его подруга —
самая пресная и закомплексованная особа, с которой я когда-либо общался, но
твоя мать — это просто какой-то айсберг.
Пакстон радостно улыбнулась, благодарная ему за поддержку.
Она нашла у него оправдание своим поступкам и поняла, что у нее теперь в этом
мире есть еще один родной человек, кроме Квинни.
Питер не думал, что существуют люди, так не похожие на его
семью и Пакстон.
— Я хотел бы увидеть твоего отца.
— Я тоже. Он полюбил бы тебя.
— Уверен, что тоже полюбил бы его. Но не могу понять,
как такой человек, о ком ты столько рассказывала, мог жить с твоей матерью.
— Не думаю, что он был очень счастлив с, ней. Мне было
всего одиннадцать, когда он умер, и я не знаю всех подробностей их отношений.
— Может быть, это и к лучшему. Слава Богу, ты уехала в
Беркли. — Ему трудно было вообразить, что произошло бы с ней, останься она
здесь. Это могло покалечить ей жизнь и душу.
Он выпил три порции джина с тоником за вечер, и они,
наверное, решили, что гость Пакстон алкоголик.
Пакстон побыла с ним столько, сколько смогла, затем он отвез
ее домой. К великому удивлению Пакстон, мать ожидала ее, чего никогда не
делала, и это было недобрым предзнаменованием.
— Скажи мне честно, что этот парень значит для
тебя? — огорошила она Пакстон, едва та переступила порог.
