На следующее утро она начала писать об уличных нищих в
Сайгоне, а заодно занялась материалом о Хью, к тому же следовало описать и
рождественские праздники. Она провозилась два дня и все еще сидела за машинкой
к восьми часам вечера того дня, когда ожидала Билла. Он запаздывал, но Пакстон
знала, как трудно порой уехать с базы, а если Тони Кампобелло догадался, что
капитан собирается на свидание с ней, он уж постарается его задержать. Эти
отсрочки стали его излюбленной игрой, и Билл относился к сержанту
снисходительно, только Пакстон огорчала его вечная враждебность.
В десять часов она вновь глянула на часы и немного
обеспокоилась, но все еще думала, что, будучи дежурным офицером, Билл не так уж
волен в своих отлучках, особенно в последние дни, ведь нужно еще столько всего
сделать, а до отъезда остается пара недель и надо подготовить сменщика, только
что явившегося из Штатов, а это, как Пакстон понимала, вовсе не легко.
В одиннадцать часов она еще раз посмотрела на часы и
принялась расхаживать по комнате. К полуночи она уже места себе не находила и
решила спуститься вниз, в вестибюль. Потом Пакстон предупредила оператора, где
ее следует искать в случае, если позвонит Билл. Она подумала, он мог встретить
какого-нибудь знакомого и она отыщет его в баре — так уже случалось пару раз.
Однако в тот вечер Пакстон не обнаружила никого из знакомых, даже Нигеля. Она
помнила, что Ральф уехал вместе с Аном и Франс к ее родственникам в Хаубон до
конца праздников.
Пакстон долгое время бесцельно бродила по вестибюлю, но Билл
все не появлялся. Больше она ничего не могла сделать.
Слишком поздно уже звонить на базу. Она вернулась в комнату
и просидела всю ночь, гадая, какая причина помешала ему приехать, но ничего не
смогла придумать.
В четыре утра девушка наконец забылась сном, а на рассвете проснулась.
Билл по-прежнему не появлялся. Она почему-то надеялась, что он приехал ночью,
пока она спала, и тихонько улегся в постель рядом с ней, ведь она дала Биллу
ключ, и такое тоже случалось не раз, когда Билл заезжал внезапно и хотел
порадовать ее.
В ту ночь он не сделал ей подобного сюрприза. Когда Пакстон
проснулась, постель рядом с ней была пуста. В половине восьмого она явилась в
офис АП, проверила телетайпную ленту, не произошло ли чего за ночь, однако все
было спокойно, если не считать взрыва пластиковой бомбы в каком-то баре и
уличных боев в Холоне.
Пакстон знала, что накануне поздно ночью Ральф вернулся в
Сайгон, поэтому часом позже она позвонила ему из офиса АП.
— Я знаю, ты решишь, что это безумие. — Она
стеснялась своего звонка, но больше ей не к кому было обратиться. —
Понимаешь, Билл не приехал этой ночью. Я думаю, ничего страшного не произошло,
но я просто хотела…
— Господи, Пакс, — проворчал он, со стоном
приподнимаясь в постели, — ты что, хочешь, чтобы я позвонил на базу?
"'" — Ну да.
— Так что ты сама не позвонила? У тебя же есть
журналистское удостоверение.
— Глупости. Все знают, что у меня роман с
Биллом. — Несмотря на все их предосторожности, эта тайна давно стала
известна всем обитателям Сайгона.
— И что же?
— Ну и получится, что я разыскиваю его как назойливая
любовница, а мне только и надо убедиться, что с ним все в порядке, а уж когда
он заедет — это не так и важно. — Ей и в голову не приходило, что Билл мог
провести ночь с другой женщиной. Их связывали столь чистые отношения и они так
влюбились друг в друга, что даже посторонней тени не мелькало между ними.
— Ладно, ладно, я позвоню. Что ты хочешь выяснить?
— Цела ли база Кучи, не нападали ли на нее ночью, жив
ли Билл.
— Послушай, малышка. — Ральф сел в кровати,
улыбнувшись своей Франс. Он радовался и тревожился за нее: как раз накануне
Франс предупредила его, что забеременела и решила сохранить ребенка. —
Если бы с базой Кучи что-нибудь случилось, все бы давно знали об этом. Здесь
новости распространяются куда быстрее, чем в Нью-Иорке.
— Оставь свои шуточки, Джонсон, просто возьми и
позвони.
— Хорошо, хорошо, уже звоню. — Он потянулся и
поцеловал Франс, тихо лежавшую подле него.
— С ней все в порядке? — спросила Франс. Она тоже
успела привязаться к Пакстон и чувствовала какое-то родство с ней, хотя девушки
почти не знали друг друга.
— Все в порядке. Просто ей уже немного осталось и она
дергается. Так бывает со всяким, кому приходит пора возвращаться домой. Они и
меня с ума сведут.
— А ты? — Она печально поглядела на Ральфа. —
Когда ты поедешь домой, любовь моя?
— Никогда, если ты не согласишься уехать вместе со
мной.
Но Франс утверждала, что никогда не согласится, и стояла на
своем. Она была самолюбива, а в Штатах ее бы считали за проститутку. Лучше она
останется в Сайгоне и будет вечно любить Ральфа.
Присев на краешек кровати, Ральф набрал номер базы Кучи. У
него было там несколько знакомых, но самые приятельские отношения установились
с Биллом, поэтому он сразу попросил соединить с ним.
Он наткнулся на какого-то неизвестного ему юнца, который
замялся, услышав имя Билла, а потом позвал к телефону кого-то другого, потом
еще, и Ральф никак не мог ничего выяснить. Тут он подумал, может быть, инстинкт
не обманул Пакс и в самом деле что-то произошло. Решившись, он вызвал сержанта
Кампобелло. Последовала долгая пауза, его попросили не вешать трубку, и Ральф
ждал, сидя у телефона. Прошло не менее десяти минут, прежде чем Тони ответил
ему. Однако у Ральфа хватило проницательности, чтобы дождаться, он уже
уверился, что Пакстон права: случилось плохое.
— Тони? — окликнул его Ральф, словно старого
друга, хотя на самом деле Тони невзлюбил журналиста за то, что он познакомил
Билла с Пакстон, а такой малый, как Кампобелло, мог затаить ненависть на долгие
годы. — Это Ральф Джонсон из АП, Сайгон.
— Я прекрасно знаю, кто вы такой. — Тони говорил
хрипло, злобно, его нисколько не интересовал собеседник. — Что вам надо?
— Я… мы… тут… неофициально, разумеется… хотели узнать,
что произошло вчера… то есть я имею в виду… — Черт, если б кто другой подошел к
телефону, Ральф мог бы спросить прямо, как поживает Билл, но нельзя же
допустить, чтобы Кампобелло просек: он звонит по поручению Пакстон. Ральф
чувствовал себя мальчишкой, втянутым в дурацкую игру. — В общем, так, до
нас дошли слухи, что у вас тут какие-то неприятности.
Все в порядке или как?
Повисло затяжное молчание.
— Думаю, на ваш взгляд, все в порядке. Только одна
неприятность за все выходные. Одна-единственная, неплохо, верно? — А голос
по-прежнему звучал и печально и злобно.
— Замечательно. — Ральф гадал, как продолжить
расспросы, но тут Тони прорвало:
— Одна-единственная неприятность. Дело в том, —
тут он зарычал, — наш командир — вы ведь его помните? Высокий такой,
здоровый мужик. Неплохо смотрелся, верно? Билли Квинн… — Господи, подумал
Ральф, и кровь застыла в его жилах. Что же он скажет Пакс?
