Пакстон продолжала следить за всеми новостями, поступавшими
из Вьетнама, и постоянно думала, чем сейчас занят Ральф и все остальные. Почему
они еще там, а ей пришлось вернуться? Чем она заслужила такое наказание?
Вопреки всем обещаниям прекратить военные действия Пакстон,
как и другие американцы, все время слышала о том, что бои продолжаются, а
список убитых и раненых увеличивается.
Прошло четыре месяца со дня ее возвращения в Штаты, и
Пакстон почувствовала, что больше не может здесь находиться.
Год назад погиб Питер, и она присутствовала на его
похоронах.
Хуже всего было то, что она чувствовала себя такой же
мертвой.
И Питер, и Билл — они по крайней мере жили и погибли, пришли
и ушли, она же прозябала, писала о вещах, до которых ей не было никакого дела,
и чувствовала, что тратит жизнь понапрасну.
Наконец первого июня, как раз перед отъездом Никсона в
Мидуэй на встречу с Тхиеу для подписания договора о выводе из Вьетнама двадцати
пяти тысяч человек, она решилась. Пакстон с легким сердцем вошла в кабинет Эда
Вильсона, чего не случалось уже несколько месяцев, — она наконец поняла,
чего хочет. Она попросила отдать ей ее колонку и мягко намекнула, что, если ее
снова не пошлют в Сайгон, она найдет других, кто это сделает.
Вильсон испугался. На миг он подумал, что она пробыла там
слишком долго и незаметно сошла с ума.
— Ради Бога, Пакстон, зачем тебе туда ехать?! Подумай,
наши парни теперь идут на все, лишь бы этого избежать. — Сказывалась его
прежняя позиция, он стоял на ней до тех пор, пока не потерял сына.
Вернувшись на рабочее место, она немедленно составила
телеграмму Ральфу Джонсону в отдел «Ассошиэйтед Пресс», Эден-билдинг, Сайгон:
«Возвращаюсь первым рейсом. Будь готов. С любовью. Дельта-Дельта».
Она отослала телеграмму и пошла паковать вещи и звонить
матери, Габби и всем остальным. Мать была в шоке, но по большому счету даже не
удивилась. Габби ждала третьего ребенка. Но у Пакстон теперь была своя жизнь.
Два дня спустя она села в самолет, улетавший в Сайгон.
Глава 19
Пакстон прибыла в Тан Сон Нхат и сразу же ощутила: она
вернулась домой. Эта военная база вызывала в ней куда больше тепла, чем
Саванна. Она с первой же минуты почувствовала себя как дома и, пока ехала на
такси вниз по Тудо в «Каравеллу», не переставая думала, как правильно она
поступила. Удивительно, что она смогла прожить там целых пять месяцев. И вот
наконец она вернулась в свой мир. Уехав отсюда, она как будто оцепенела, а
теперь начала оживать.
Пакстон оставила багаж в гостинице и попросила водителя
отвезти ее на площадь к Эден-билдинг. Когда они проезжали памятник Мартинесу,
она не смогла сдержать улыбки. Не терпелось поскорее увидеть Ральфа. Он был на
месте, когда Пакстон вошла, — казался каким-то усталым и недовольным. Он,
видимо, только что вернулся с выезда и теперь, сидя к ней спиной, громко жаловался
на скверного шофера. Пакстон медленно подошла к нему сзади и тронула за плечо,
Ральф оглянулся и, увидев ее, вскочил и с улыбкой обнял.
— Дельта-Дельта… Прямо глазам не верю… Вот сумасшедшая
девка. Какого черта ты здесь делаешь? Могла бы себе сидеть в Сан-Франциско.
— Правда? Кто тебе сказал? Ты не представляешь, что там
делается — меня заставляли описывать их занудные делишки, ходить на встречи с
избирателями. Меня просто тошнило.
— Тогда добро пожаловать назад, — спокойно сказал
Ральф.
Было видно: он искренне рад, что она вернулась.
— Спасибо.
Их глаза встретились. Они провели вместе немало тяжелых
минут, и на самом деле именно ему Пакстон была обязана всем, что знала о
Вьетнаме.
— Устала с дороги? Может, что-нибудь выпьешь? Ты когда
приехала?
— Около двух часов назад. Но нет, я совсем не устала. Я
даже не понимаю, сколько сейчас времени, но это не имеет значения. —
Пакстон была счастлива, что снова видит его.
— Ну что, посетим террасу в «Континентале»? —
весело спросил Ральф.
Он все еще помнил, как испугалась Пакстон, когда приехала в
Сайгон впервые, а Жан-Пьер повел ее туда. Пакстон вспомнила о своем французском
друге.
— Как он, кстати?
— Как всегда, слишком много пьет. У его жены в конце
концов лопнуло терпение. Она устала его ждать. Но как мне кажется, он сам
предполагал, что так оно и случится.
Ральф вел машину, но то и дело поглядывал па Пакстон. Он был
счастлив снова видеть ее. Ведь для него она была почти членом семьи. И то же
самое чувствовала сейчас Пакстон.
— Как Франс?
— Прекрасно. — Ральф снова внимательно взглянул на
нее. — Франс ждет ребенка в сентябре.
Пакстон серьезно взглянула на него, стараясь понять, что он
чувствует по этому поводу. Учитывая неопределенность их положения, Ральф всегда
был против детей. Он считал, что не стоит заводить ребенка вне брака. И очень
переживал из-за этого.
— Я пытался ее отговорить. Не ради нас, ради ребенка.
Но она так этого хочет, и вот… voila. — Ральф еще не женился на ней, но, с
тех пор как речь пошла о ребенке, серьезно подумывал об этом. Он пытался убедить
Франс, что им надо пожениться.
— Ну, а что там, в Штатах? — спросил Ральф, как
будто говорил о чужой стране. Он так давно там не был.
— Как-то странно, — призналась Пакстон. —
Поначалу я просто ничего не могла понять. Едва выносила все вокруг. Люди какие-то
совсем другие, во всяком случае, мне так показалось.
Все заняты только собой, и никому и дела нет до того, что
здесь творится. Они живут так, будто Вьетнама не существует. Это, конечно, не
относится к тем, кто здесь побывал. Но остальные знать ничего не хотят, так что
для них он и не существует.
— Я как раз недавно думал об этом.
Они приехали в «Континенталь», и только сейчас Пакстон
поняла, что успела забыть это невыносимое марево над Сайгоном. На миг Пакстон
вспомнила прохладу Сан-Франциско. Но лишь на миг. Она была счастлива, что снова
здесь, что слышит бесконечный шум машин, вдыхает аромат цветов, фруктов и
выхлопных газов.
Они медленно спускались по ступеням, и Пакстон подумала, как
хорошо было бы сейчас случайно встретить Нигеля. Она сказала об этом Ральфу.
Тот ничего не ответил, только странно посмотрел на нее.
— Он погиб два месяца назад в Бьенхоа. Дурацкое
стечение обстоятельств. Машина взорвалась… Вьетконговцы бросили бомбу,
небольшую… Такая ерунда, а он погиб.
Из-за ерунды погиб и Питер, и многие другие. Но даже когда
парни гибли в бою, Пакстон все равно казалось, что они погибли из-за ерунды.
Так было и с Биллом. Но сейчас она старалась не думать об этом, а только
радовалась, что Ральф рядом.
— Какой ужас.
