— Ну и как сегодня овощи? — Она снова улыбнулась,
и на миг ее лицо как будто озарилось изнутри. Они смотрели друг другу в глаза,
понимая, что обоим не хватает Билла. И на миг у Пакстон появилось нелепое
желание подойти к Тони и дотронуться до него.
— Очень свежие, — засмеялся он, удивляясь, что
Пакстон помнит такие мелкие подробности их разговора, а затем серьезно добавил:
— Снайперы тоже. Плохо мы следили за восточным
направлением. Там сегодня что-то оживились. Одному из моих ребят прострелили
руку. К счастью, кость не задета. Ему, в общем, повезло. С тех пор стараемся
нагибаться пониже. Когда пойдем смотреть туннели, идите сзади.
Он уже знал, зачем они приехали — командир просил оказывать
им содействие.
— Да, я постараюсь, спасибо.
В этот момент Ральф обернулся к ней, и она заметила, что он
раздражен. Жара начала действовать и на него, а кроме того, он был недоволен,
что вьетконговцы оказались такими настырными. Он не собирался тащить Пакстон на
такое опасное дело.
Он всего лишь хотел, чтобы она начала работу с интересной
информации.
— Ты со мной, Дельта-Дельта, или будешь болтать?
— Не волнуйся, я иду.
— Скорее, «чарли» уже там.
— Да, мне сказали.
Она еще раз взглянула на Тони и поспешила вслед за Ральфом.
Ее представили лейтенанту, который теперь занимал место Билла, и у нее снова
сжалось сердце, но Пакстон постаралась сосредоточиться на сиюминутных делах.
Ральф объяснял фотографу, какие нужно сделать снимки, и одновременно
рассказывал Пакстон, под каким углом намерен освещать все это дело.
Вокруг толпились люди, они приходили и уходили, шла
подготовка к атаке против вьетконговцев, засевших неподалеку.
— Боже, ты только подумай, что будет, если они
превратят Железный Треугольник за рекой в свой плацдарм? — тихо сказал
Ральф одному из них, но парень только пожал плечами. Он уже знал, что
остановить их не удастся.
— Этих ребят не остановишь. Их можно жечь, закапывать,
убивать, а эти маленькие засранцы приходят снова и снова. Посылают сюда совсем
детей — вынюхивать.
— Да уж. — Ральф кивнул, а Пакстон, пригнувшись,
пошла за Берти по направлению к высокой траве, растущей за прогалиной. Берти
хотел сделать несколько снимков снайперской перестрелки, а затем вернуться
обратно в туннель, и Пакстон решила пойти с ним. Она уже начала сочинять свой
будущий репортаж. Ральф тем временем отвлекся на что-то другое. Вокруг них
располагалось несколько отрядов, разведчик впереди пытался что-то выяснить.
Пакстон в траве опустилась на колени, и в этот момент один из военнослужащих с
рацией в руках подошел к ней.
— Леди, все в порядке?
— Да, все нормально.
— Вы уверены, что вам стоит тут находиться?
— А что, разве есть специальные ложи для прессы? —
В этот миг что-то вспыхнуло и просвистело прямо у нее над головой. Не говоря
больше ни слова, Пакстон вместе с радистом бросились плашмя на землю, он закрыл
ее руками, их каски соприкоснулись, пыль, которую они подняли, лезла в
рот. — Подумайте над этим, — прошептала Пакстон. — Может быть,
отвести для прессы специальные места… Ну вроде кончилось.
Она вспомнила, как когда-то Билл спас ее от разрыва гранаты
почти на этом самом месте. Но теперь пули оказались куда ближе, чем они
предполагали. Когда они снова поднялись на колени, радист увидел, что Берти
лежит рядом с ними с простреленной грудью.
— Вот черт… — Он проверил пульс. Пульса не было.
Стреляли откуда-то рядом. Мимо пробежали несколько солдат с
автоматами М-16 наперевес. Они немедленно открыли огонь по тому месту, где
засели два снайпера.
— Уноси ноги! — крикнул радист Пакстон. —
Отходи к базе.
Но Пакстон не успела даже шевельнуться, когда по ним снова
открыли огонь, на этот раз совершенно из другого места.
Радист снова упал на нее, отчаянно призывая подмогу.
Снайперов оказалось больше двух.
— Матушка Гусыня… Матушка Гусыня. Это Питер Пен… прием…
мы на прогалине… нас обстреливают. У меня здесь гость и Дельта-Дельта на руках…
отведите их, и я постараюсь ее вывести.
— Слышим вас, Питер Пен, это Матушка Гусыня… — отвечал
с базы оператор. Он дал направление войскам, чтобы те попытались убрать
снайперов, но это было нелегко.
— У нас две возможности, — объяснял радист,
навалившись на Пакстон так, что она начала задыхаться. — Или мы как
сумасшедшие бежим назад тем же путем, что пришли, или вперед — к деревьям. Это
короче. — Но там тоже засели снайперы, и это казалось куда опаснее. Радист
не знал, какого черта теперь делать с Пакстон. Это был мальчишка из штата Мэн
примерно ее же лет, и меньше всего ему хотелось, чтобы ее сейчас пристрелили,
но он боялся сделать неверный шаг в ответственный момент.
— Я — за деревья, — спокойно сказала Пакстон,
когда пуля пробила землю прямо перед ней. — По правде говоря… — Она
оттолкнулась от него и откатилась в сторону. — Надо действовать быстро.
С этими словами она рванулась вперед. Он побежал за ней, и в
этот же момент там, где они только что лежали, разорвалась граната.
Вьетконговцы определенно не шутили. Пакстон бежала, стараясь ни о чем не
думать. Наконец она прыгнула за деревья и, задыхаясь, упала на землю. Радист
скользнул за ней. И в этот миг открыл огонь пулемет М-60. Раздался
оглушительный взрыв.
— Свиньи, — прокомментировал его радист и снова
вступил в контакт с базой.
— Это Матушка Гусыня, — ответила база. —
Питер Пен, черт возьми, где ваша Дельта-Дельта?
— Со мной. — Он улыбнулся Пакстон, а ей вдруг
захотелось засмеяться. Это больше всего напоминало сумасшедший дом.
— Она цела? — встревоженно спросил голос на том
конце — Смотрится хорошо. — Радист тщательно оглядел Пакстон и убедился,
что все в порядке. — Сможете вытащить нас отсюда?
— Попытаемся. Их больше, чем мы предполагали.
Вьетконговцам всегда удавалось просочиться в Кучи, и не по
одному. Они слишком хорошо ориентировались в старых туннелях, а последнее
открытие новой системы говорило о том, что их куда больше, чем думали сначала.
Как-то так получалось, что, несмотря на все усилия, «чарли»
всегда оказывались впереди, и от этого создавалось впечатление, что победа
остается за ними.
— Мы вытащим вас оттуда через несколько минут, Питер Пен.
Не двигайтесь, оставайтесь на месте.
Новый залп. Матушка Гусыня сообщает, что один из снайперов
ранен и взят в плен. Радист велит Пакстон оставаться на месте, а сам идет ближе
к линии огня, чтобы посмотреть, нельзя ли что-то сделать.
— Я сейчас.
Но стоило ему уйти, как выстрелы раздались сзади. Пакстон не
знала, куда спрятаться. Выбора не было, и она пошла вслед за радистом.
Внезапно, раньше чем Пакстон успела опомниться, она снова оказалась в самом
эпицентре перестрелки; она упала рядом с распростертым на земле телом — вся
спина превратилась в одну огромную рану, голова откинута назад. Присмотревшись,
Пакстон поняла, что это парень из Мэн, рация по-прежнему была при нем.
Подползая, она была уверена, что он убит, но, когда залегла рядом, услышала,
что он еще дышит.
