«Да уж, не сомневаюсь», — подумала про себя Пакетом,
хотя скорее всего так оно и было. Тони и сам признавался, что так переживал
смерть ребенка, а потом так отчаянно привязался к Джою, когда тот появился, что
это не могло не повлиять на семейные отношения. Так что его жена имела
основания жаловаться. Но уж очень неразборчива была она в поисках второго мужа.
Именно недостаток такта в ней заставил Тони уехать во Вьетнам и лишил Джоя
отца. Но кто она, Пакстон, чтобы судить других? Если бы Барбара Кампобелло не
вышла замуж за своего деверя, Пакстон никогда бы не встретила Тони во Вьетнаме.
— Как жаль, — сказала она вслух.
— Да… Я позвоню вам.
Остаток дня Пакстон провела в музее «Метрополитен»: экспозиция
«Вьетнам», отдаленный отзвук Сайгона. Вернувшись в отель, она узнала, что ей
звонила мать Джоя. Пакстон перезвонила ей, и, к ее удивлению, та сообщила, что
Пакстон может приехать на следующее утро. Это была суббота, и Джой оставался
дома. Собиралась прийти даже мать Тони, она тоже хотела видеть Пакстон. Барбара
не упомянула о том, что ее муж пришел в ярость, но заявила, что должна принять
Пакстон, потому что это ее долг перед Тони и Джоем, а кроме того, Пакстон —
важный корреспондент из «Нью-Йорк тайме» и может устроить им неприятности, если
они не дадут ей увидеться с Джоем. В конце концов Томми согласился, но злился
страшно.
Однако Барбару это сейчас не волновало. Она сама хотела
увидеть подругу Тони.
И вот на следующее утро Пакстон взяла в отделе напрокат
машину и поехала в Грейт-Нэк.
Ее уже ждали — сама миссис Кампобелло в строгом черном
костюме и три маленькие девочки в хорошеньких розовых платьицах. Они выглядели
как розочки с торта, и при виде их Пакстон не могла не улыбнуться. Они были
очаровательными, но такими чужими, что она просто не знала, что им сказать, и
чувствовала себя неловко.
Барбара, ее свекровь и девочки вышли из дома навстречу
Пакстон, а на некотором расстоянии от них она заметила высокого и властного с
виду мужчину, но он не подошел, и она не могла на таком расстоянии понять,
похож он на Тони или нет. В любом случае он явно не был в восторге от этой
встречи. Затем Барбара представила ее своей свекрови. Смотря па пожилую леди,
Пакстон видела в ней Тони. Старушка внезапно заплакала, стоило Пакстон
коснуться ее руки. Говорила она с сильным итальянским акцентом.
— Вы видели моего мальчика во Вьетнаме? — Ее голос
дрогнул, но не столько от возраста, сколько от переполнявших ее чувств.
— Да. — Пакстон тоже едва сдерживала слезы, хорошо
что Барбара с девочками отошла в сторону. — Он был прекрасным человеком.
Вы можете им гордиться. — Ее голос оборвался. — Во Вьетнаме он
прославился своей храбростью.
Тут была небольшая натяжка, но совсем незначительная, а ведь
такие слова много значат для матери Тони. Слезы выступили на глазах Пакстон,
она взяла старую леди за руку.
— Я виновата в том, что он уехал, — сказала
старушка. — Я должна была помешать тому, что произошло, но не смогла.
— Вы не могли ничего изменить, — успокоила ее
Пакстон, понимая, что та имеет в виду.
Они виноваты все, все до одного. Годами она твердила, что
виновата в том, что погиб Питер, и Билл… а теперь Тони. Но разве она их убила?
Разве их убили «чарли»?
— Он ни на кого не держал зла, — уверила старушку
Пакстон. — Он был счастлив.
Миссис Кампобелло засопела и кивнула, а потом с интересом
взглянула на Пакстон.
— Вы были его девушкой?
Пакстон улыбнулась такому определению и кивнула.
— Он был замечательным человеком, и я очень любила
его. — Внезапно она поймала себя на том, что все время говорит в прошедшем
времени. Что это, почему? Неужели просто ради их спокойствия, чтобы они
по-прежнему думали, что его нет в живых? Но почему они так в этом уверены?
— Вы хорошенькая, — сказала мать Тони. — Что
вы там делали, в этом Вьетнаме? — В ее голосе прозвучало нечто среднее
между любопытством и неодобрением.
— Я писала для газеты. Так мы и встретились. — Она
помолчала и улыбнулась. — Сначала ругались все время.
Его мать рассмеялась.
— Он и со мной ругался. Мальчишкой просто сводил меня с
ума. — «Он совсем не походил на Томми», — хотелось ей сказать, но она
промолчала. Бог уже наказал ее за это, ведь Томми с ней, а Тони нет.
Тут вернулась Барбара Кампобелло и выразительно посмотрела
на Пакстон.
— Джой дома, если хотите, можете с ним поговорить.
— Спасибо, — ответила Пакстон.
Барбара повела ее к двери. У нее когда-то, по-видимому, была
хорошая фигура, лицо еще сохраняло привлекательность, но казалось огрубевшим,
посуровевшим и разочарованным. Пакстон вошла вслед за ней в дом и тут увидела
его.
Мальчик сидел на кушетке, на нем были хлопчатобумажные
штаны, чистая рубашка и бейсболка. Он поглядел на нее с тем же выражением,
какое она так любила у его отца.
— Привет, — спокойно сказала Пакстон, и, к ее удивлению,
Барбара потихоньку исчезла, вернувшись к остальным. — Меня зовут
Пакстон. — Он взглянул на нее, и она медленно опустилась на стул
рядом. — Я знала твоего папу во Вьетнаме. Он просил меня зайти к тебе,
если я буду здесь. Случилось так, что я действительно приехала сюда и подумала,
что смогу зайти и повидать тебя.
Он кивнул. Пакстон заинтересовала его, и в этот миг он стал
так похож на отца, что она даже испугалась.
— Ты пишешь рассказ про папу? Так мама сказала.
Но Пакстон лишь покачала головой.
— Нет, Джой. — Ей хотелось поговорить с ним
начистоту, быть честной, как с Тони. — Я приехала, потому что любила его.
А он очень любил тебя… правда. — Она улыбнулась сквозь слезы. — Я все
еще люблю его. Две недели назад я вернулась из Вьетнама и захотела увидеться с
тобой.
— Что с ним случилось? — Джой взглянул на нее
почти с укором. — Как он погиб?
— Никто не знает точно. Известно только, что он пропал
без вести. Это значит, было сражение и он исчез, не вернулся назад. Может быть,
он жив, может быть, мертв, может быть, ранен где-то там, возможно, даже взят в
плен вьетнамцами.
Никто ничего не знает.
— Вот оно как! — Мальчик был явно
взволнован. — Этого мне не говорили! — Ему было восемь лет, и Пакстон
считала, что он имеет право знать, поэтому она и рассказала ему все как есть.
— Никто ничего не знает. Предполагают, что скорее всего
он погиб. Но есть шанс, что это не так, никто ни в чем не может быть уверен.
Он прямо взглянул ей в глаза и задал самый трудный вопрос:
— А что вы думаете?
— Что я думаю? — повторила она вслед за ним,
соображая, должна ли она ему сказать правду А потом решилась. — Я не могу
объяснить, почему, наверное, я не права, но я думаю, что он все еще жив. Просто
чувствую это в своем сердце. Может быть, я просто так сильно любила его, что не
хочу, чтобы он умер. Может быть, поэтому мне кажется, что он жив. Но так мне
кажется.
