В том числе бронетранспортеров высокой автономности и вместимости (запас хода до 1000 км, экипаж 25 – 30 человек), средств огневой поддержки рейдеров (легкие самоходные орудия и минометы) и, как своеобразный аналог стратегической кавалерии былых времен, крейсерские танки, способные решать самостоятельные задачи практически на всю глубину вражеской территории.
Потом доктрина естественным образом умерла, на смену ей пришла другая, потом третья, по мере того как менялась мировая атмосфера и прогрессировала военная мысль.
Новые поколения стратегов делали ставки то на штурмовую авиацию и парашютные войска, то на узлы и линии тотальной фортификации, а близкие им по духу промышленники и финансисты зарабатывали нешуточные деньги на переоснащении армий и строительстве очередных «Верденов» и «Турецких валов».
Одним словом, на память о тех достославных временах российской армии остались три сотни танков-рейдеров «БТ-15», снятых с вооружения и оставшихся лишь в памяти ветеранов да на страницах исторических справочников.
Но тогдашние генерал-фельдцехмейстеры
[81]
из скупости или глубокого предвидения не пустили танки в переплавку, а согнали их на базу хранения в районе города Дубно, недалеко от Львова. Где они, законсервированные, и простояли в глухом лесном урочище три десятка лет. Службу при них несли все больше сверхсрочники-ветераны, обжившиеся, окружившие полосу отчуждения собственными поместьями, садами и огородами, передававшие непыльные и хлебные должности по наследству.
Всего и дел – вовремя смазывать катки и траки соляркой, пару раз в год проверять уровень масла в двигателях, выборочно их запускать, следить, чтобы всегда заперты были люки, на месте дульные крышки пушек. А главное – содержать в порядке и полной неприкосновенности склады с тремя боекомплектами снарядов и пулеметных патронов на машину.
Однажды прописанная в бюджете военного ведомства строка финансировалась исправно, хотя все давно забыли, что же именно она обозначает. И жалованье персоналу шло. Совершенно, как в Британском флоте, где четыреста лет получали фунты стерлингов и натуральный паек «коты его Величества» и их смотрители.
Одним словом, завершил свое пространное вступление Хлебников, в настоящее время мы обладаем едва ли не корпусом вполне боеготовых танков, по ряду параметров лучших в мире. С неизрасходованным моторесурсом.
Спасибо генералу фон Крайцхагелю, который о них вовремя вспомнил.
Хлебников указал на поджарого невысокого начальника АБТ с танковыми эмблемами на углах черного бархатного воротника.
– Так точно, Ваше Высочество. Я еще юнкером однажды посещал эту базу, сам посидел с полчаса за рычагами. И так оно мне в память запало. Как у моряка – о первом учебном паруснике. Потом, конечно, не до того было. А занял нынешний пост – снова вспомнил. «Бэтушка», так сказать, моя юношеская любовь.
«Да ты тоже романтик, ваше превосходительство, – с теплым чувством подумал князь. – Нам такие нужны!»
– Ближе к делу, Конрад Карлович, – тем не менее строго сказал он. – Что предлагаете?
– В течение суток, если будет приказ, танки можно расконсервировать. Тут главное – аккумуляторы зарядить и горючее подвезти. Но это мы сделаем. Все полевые станции округа туда бросим.
Зато потом, если приказ будет, десятки ротных колонн выступят по расходящимся направлениям, по всем шоссе и автострадам. Не задерживаясь, не ввязываясь в затяжные бои, с десантом на броне – до германской границы! Влетели в городок или поселок – за полчаса подавили сопротивление, если таковое будет, и дальше!
Как и задумывалось при их создании.
Длинноствольная пушка семьдесят шесть, два пулемета, скорость по твердому покрытию – сто двадцать. А главное – потрясающий психологический эффект. И на поляков, и на мировое сообщество! Такого они уж точно не ждут. А тут – словно конница Аттилы!
Возбужденный нарисованной им картиной, генерал замолчал.
– Да, это и вправду эффектно, – согласился князь. – Но есть ведь и проблема, иначе вы бы не пришли?
– Так точно, Ваше Высочество. У нас нет для них экипажей. Солдаты срочной службы, да и офицеры моложе пятидесяти лет (а таких почти не осталось) никогда с этими танками дела не имели. Если я даже переброшу в Дубно личный состав двух танковых дивизий Петроградского округа, это займет неделю минимум. И еще столько же на освоение техники. Раньше – немыслимо. О боевом слаживании подразделений я и не говорю.
– Что требуется от меня? Остановить время? Я не Иисус Навин.
[82]
Заговорил начальник управления личного состава:
– Если бы вы согласились, Ваше Высочество, мы сегодня же могли бы отправить в Дубно юнкеров старших курсов Киевского, Минского, Одесского танковых и инженерных училищ. А также слушателей Бронетанковой и Тыло-транспортной Академий. Первые, под руководством своих преподавателей и содержателей базы, смогут освоить танки буквально за сутки. В качестве экипажей. Молодые мозги и уровень подготовки, знаете ли. Вторые, хорошо знающие друг друга и имеющие должную техническую и оперативно-тактическую подготовку, будут незаменимы в качестве командиров отдельных взводов и рот, действующих совершенно автономно. И боевую практику заодно получат.
Князь задумался.
– Вообще-то, бросать в бой золотой фонд армии в качестве рядовых – такого с Гражданской войны не было. С другой стороны – это действительно остроумно и стратегически оправданно. Поэтому – я согласен. Приступайте немедленно. Приказы можете отдавать прямо с моего телефона в приемной. О готовности к маршу и бою доложите мне… – князь посмотрел на часы, – завтра в это же время. Все свободны. А вы, Воислав Игнатьевич, задержитесь.
Когда они остались одни, Олег Константинович помолчал немного, словно бы не зная, что именно он хотел сказать. Но это тоже была часть его системы общения с подчиненными.
– Вы знаете, генерал, мне кажется, что мы с вами сработаемся…
Глава двадцать девятая
В огромной квартире на седьмом этаже старинного дома, с цоколем, обложенным бугристым красным гранитом, было тихо, спокойно, уютно. Далеко внизу изредка позванивали проезжающие трамваи, совсем не доносились голоса прохожих, кончилась толчея искателей лишнего билетика перед аркадой Вахтанговского театра, потому что начался уже второй акт пресловутой «Принцессы Турандот».
Вдобавок и шторы окон, выходящих в теснину Арбата, были задернуты, горели лампы под глухими абажурами. Слоями плавал под четырехметровыми потолками табачный дым.
Респектабельного вида господа неторопливо и со вкусом расписывали партию классического преферанса с сумасшедшей ставкой рубль – вист. И в то же время складывалось впечатление, что выигрыш или проигрыш никого здесь по-настоящему не интересуют. Слишком часто сдача непозволительно затягивалась, игроки не спешили взять карты, поглощенные разговором. А в преферансе этого делать категорически не следует. Если, конечно, игра не является всего лишь маскировочным антуражем собрания, преследующего иные цели.
