Глава семнадцатая
Вопрос Сильвии, заданный весьма благожелательным, почти ласковым голосом, заставил Басманова едва заметно напрячься. Он всё-таки оставался здесь «старшим по команде» и нёс ответственность за всё происходящее. Леди Спенсер они пригласили, чтобы та помогла, в роли консультанта, намного лучше них разбирающегося в свойствах и возможностях аггрианской техники, оценить случившееся и вместе подумать, как быть дальше. Но она начала, кажется, не с того.
Так-то спрошено чётко, как на умелом допросе. Дальше почти сам собой следует вывод: «Ты этого сделать не могла, значит, это сделала не ты. Или ещё проще: ты – это не ты!» Сам он эту девушку видел первый раз в жизни, восхитился сначала её красотой, потом – самообладанием и быстрыми, безошибочными действиями. Ему довелось видеть, как Антон в Москве использовал такой же, как у неё, портсигар в качестве плазменного оружия. На минимальной мощности – впечатлило, врагов – тоже. А здесь – приборов сразу четыре, с настройкой на полную. Последствия действительно могли быть страшными. Но он в тот момент представления не имел, что именно делала и что сделала Анастасия.
Но рисунок эксцесса очевиден. Нападение имело место, здесь Удолин – эксперт, заслуживающий полного доверия. Настя тоже утверждает, будто видела «луч». Он сам даст голову на отсечение, что пушки наводились именно на них. Вражеская вылазка успешно отражена – тоже факт. Катранджи спасён, и все присутствующие, и порт с половиной города.
Сильвия, видимо, предполагает, что Вельяминова не та, за кого себя выдаёт? Очень сомнительно. С ней близко общались и Левашов, и Воронцов с Натальей. Едва ли кто-нибудь посторонний сумел внедрить в «Братство» своего человека так, чтобы никто, включая мага Удолина, до сих пор этого не заметил. В том числе и сама аггрианка, она ведь, кажется, занималась их окончательным кондиционированием.
Ну-ну, послушаем, что девушка ответит.
– Вы же и учили, Сильвия Артуровна. – Настя нисколько не выглядела смущённой. – И до вас учили, хотя и весьма поверхностно. Сами знаете, спецкурс мы окончить не успели. Правда, Лихарев, когда у нас последний раз появился, начал с нашей группой по своей программе заниматься. Я так теперь понимаю, у него свои планы по поводу нас появились. Бывало, на отвлечённые темы разговоры затевал, любил, так сказать, «боевым опытом» поделиться, вспоминал разные случаи из практики, своей и чужой. О том, в частности, что вверенным оружием нужно уметь пользоваться на крайнем пределе его возможностей и даже лучше. Пример приводил, как в Москве тридцать восьмого года с помощью подручных средств сделал то, на что и Шар оказался неспособен: сам установку собрал, чтобы ваши, Сильвия Артуровна, приборы обмануть и в будущее другой реальности сбежать…
Эту историю Басманов знал и усмехнулся про себя. Аккуратно девчонка бывшую «старшую» на место ставит. И Лихарев правильно их учил. Иногда и самому полковнику удавалось свои орудия использовать так, как никому до него в голову не приходило. Вроде стрельбы из тяжёлых гаубиц прямой наводкой на рикошетах, на Каховском плацдарме.
– И всё же ты не ответила. Я хочу узнать – как ты смогла применить блок-универсал именно таким образом? Понимаешь, что бы там Лихарев или кто-то другой вам ни рассказывал, нельзя на словах обучить тому, что требует многолетних и постоянных тренировок. Даже я за несколько секунд не сумела бы так сориентироваться! Ощутив только тень угрозы, понять её источник и направление, оценить обстановку, одновременно с изменением темпа времени переключиться с плазменного удара на блокировку чужого излучения (предварительно его обнаружив). Тут же создать парализующее поле вокруг крейсера и, не дав противнику ни секунды на размышление, ответить на его волне противофазой превосходящей мощности. И вдобавок скоординировать работу трёх чужих блок-универсалов по одной цели в едином режиме! Как?!
Понимаете, – она теперь обращалась не к Вельяминовой, а к Басманову с Удолиным, – то, что будто бы проделало это юное дарование, можно сравнить… – Сильвия на мгновение задумалась, подбирая доступную аналогию. – Ну, как если бы курсант авиаучилища, слетавший пару раз на реактивном истребителе с инструктором, вдруг оказался на фронте, взлетел самостоятельно на незнакомой машине, сбил несколько вражеских асов и благополучно вернулся на свой аэродром. Представляете?
Басманов представил. И проникся ещё большим уважением к девушке-поручику. Кивнул ей ободряюще из-за спины Сильвии. Да и профессор подмигнул, пользуясь случаем налил себе ещё. Для стимуляции процессов, примитивной, на его взгляд, логике аггрианки недоступных.
– И не такое случалось, – спокойно сказал полковник. – Мне отчего-то вспомнилось то, каким образом ты, леди Спенсер, в наш круг вошла. Будем продолжать или обратимся к более насущным вопросам? Обед ждёт, гость ждёт, а порассуждать и потом можно, в более подходящих условиях.
– Согласен, – поддержал его Удолин. – В форте я с моими коллегами гарантирую полную защищённость. Мы с ребом Товом сумеем наладить «щит царя Соломона»…
Сильвии не очень хотелось вспоминать
[178]
историю, когда она одномоментно проиграла всё, ради чего служила чужой (теперь и для неё) цивилизации и идее, проиграла обычным, не имеющим ни блок-универсалов, ни Шаров людям. Зато – приобрела невиданную свободу и массу возможностей, о которых не могла и помыслить в своей прежней должности. Но, по известному закону, поражение до сих пор вспоминалось тяжелее, чем радость от последующих выигрышей.
– Можешь что-нибудь толковое ответить, а, Настя? – спросил Басманов, одним этим «а», вставленным в обычную фразу, показывая, что он – на её стороне. Независимо от всего остального.
Анастасия благодарно улыбнулась.
– Видите ли, Сильвия Артуровна, вы всё очень правильно говорите.
Вельяминова чувствовала за собой поддержку «брата» Басманова, не здесь находящихся Ляховых, Воронцова с Натальей Андреевной, то ли старшей сестрой, то ли названой матерью, и, сверх всех, – Новикова. Он научил её тому, что забыть никак невозможно. Если б забыла – так и осталась бы никчёмным «номером».
– Я не могу объяснить того, что случилось. Вы, может быть, лучше меня во всём разберётесь. Я, когда блок-универсал получила, очень старательно его изучала, тренировалась. Но не только в этом дело. Просто, когда всё началось, я сразу очень захотела, чтобы у меня получилось! Как Андрей Дмитриевич это называл – попробовала собственную мыслеформу создать. Удивительно, но вот сумела, кажется. И прошлый раз, – вдруг словно вспомнила она, – когда нас «медуза» расстреливала и Лихарев на перевороте закричал: «Всё…!» – я тоже очень захотела, чтобы мы вывернулись. Представила, будто я за пультом: вот сейчас бы скорость на полный форсаж, полупетлю и в отвесное пике… Через секунду увидела, что «медуз» больше нет, а внизу мелькает «другая земля».
– Надо же, – только и сказала Сильвия.
Это что получается – девчонка смогла то, что не удаётся ни ей самой, ни большинству членов «Братства»? Интересное открытие. Каким вдруг образом среди вполне стандартных, из обычных человеческих клеток выращенных заготовок получилась такая вот Анастасия? Неконтролируемая мутация уже в инкубаторе на Таорэре, или случайно попался генетический материал от латентного «кандидата в Держатели»? Такого же, как Новиков или Шульгин?
