– И где же вы, достопочтенный сэр, находились последнее время? – мягко осведомился Одли. – Теперь я вспомнил, мы с вами встречались несколько раз. Но вы тогда посещали клуб крайне редко по причине преклонного возраста, а я, наоборот, вёл слишком активный образ жизни и тоже не слишком часто появлялся в Лондоне…
О том, что он и на похоронах сэра Арчибальда присутствовал, вице-президент из деликатности умолчал. Не самый важный эпизод. Как-нибудь позже к этой теме можно будет вернуться.
– Должен заметить, что сейчас вы выглядите гораздо… свежее.
Гость поблагодарил за комплимент, взял сигару из радушно подвинутой к нему коробки.
– Ничего удивительного, сейчас мне приблизительно пятьдесят лет, и чувствую я себя превосходно. Но давайте по порядку, иначе у нас ничего не получится.
В течение ближайшего получаса сэр Арчибальд сообщил Одли, что практически одинаковых «Хантер-клубов» существует как минимум три. Настоящий согласимся считать пока единственно подлинным, раз они сейчас тут находятся и беседуют. С этим не поспоришь.
Но ведь и тот, где сэр Арчибальд получил своё удостоверение, в смутное время окончания Мировой войны и попытки установить новый, приемлемый для Грейт Бритн порядок непременно имел своё место в истории.
И ещё один – находящийся как раз посередине между ними – тоже со счетов не сбросишь. Притом что местопребывание клуба оставалось тем же самым, да и больше половины его членов совпадали документально и физически.
Голова у мистера Одли слегка поплыла, но не настолько, чтобы он потерял возможность рассуждать в пределах своей должности.
– Итак, я понял, сэр Арчибальд, – сказал вице-президент, щедро наливая себе и гостю шотландского виски. Если мозги и так едут, чего стесняться? Вдруг хоть чуть поможет. – Вы, пользуясь правами клубмена, пришли ко мне через сорок лет после своей смерти. Я не ошибся?
– Само собой, нет, почтеннейший сэр. Только это вас не должно пугать. Я не призрак, не посланец «князя Тьмы». Я просто попытался вести себя в соответствии с нашим Уставом. Вы, вступая в клуб, не выразили протеста или хотя бы удивления по поводу присутствия покойников в качестве «действительных членов»?
– Нет, – согласился Одли, на самом деле плохо понимая, что происходит, и сделал очень большой глоток.
– Совершенно правильно поступили. Диссиденты у нас никогда не приветствовались. Любое сомнение толкуется не в пользу баллотируемого, не так ли?
– Не смею спорить. На том клуб стоит и стоять будет.
– Вот мы и подошли к сути. Никто из нас, покинув бренный мир, не умирает насовсем. В христианской традиции подразумевается, что «жизнь вечная» где-то там, в райских кущах или кругах ада. На самом деле всё выглядит проще и одновременно сложнее, как учит философия. В течение множества веков, промчавшихся до изобретения пароходов, трансокеанского телеграфа, а потом и аэропланов, человек, отправившийся в дальнее плавание, подобно Колумбу, Магеллану и многим другим, не вернувшись в срок, становился для родных и близких таким же покойником, как и те, что зарыты в землю на ближайшем кладбище с соблюдением положенных обрядов.
– Не могу возразить, – кивнул Одли, вопреки привычке сделав сразу два глотка, ненамного меньше первого. Гость тут же подлил ему ещё, до прежней отметки на стакане.
– Но при этом вышеозначенные лица вполне могли отнюдь не сгинуть в океанской пучине, а высадиться на райском острове и прожить там долгую и счастливую жизнь, намного лучшую, чем, скажем, в унылой, раздираемой религиозными войнами и вымирающей от чумы Европе. Согласны?
– Ни малейших сомнений, сэр. – Вице-президент начал находить в словах Боулнойза проблески истины, обещающие превратиться в настоящее зарево, сметающее тьму заблуждений.
– Теперь осталось вообразить, что поселенцы «райского острова» между делом построили реактивный самолёт и прилетели навестить друзей. Как по-вашему – сходится?
– В шестнадцатый век? – удивился Одли.
– Да какая вам разница? – ещё более удивился сэр Арчибальд. – В шестнадцатый, в двадцать первый… Я материален? – Он протянул руку, чтобы собеседник мог её потрогать. – Моя членская карточка в порядке? Если нет, давайте вынесем вопрос о правомочности моей персоны на общее собрание действительных членов. И мне бы очень хотелось посмотреть, – с саркастической улыбкой произнёс он, – какие доводы смогут пересилить основополагающие пункты нашего Устава.
– О чём вы говорите, достопочтенный сэр! – воздел руки Одли. – Никто о подобном и помыслить не в состоянии. Только мне хотелось бы узнать – чем вызван ваш сегодняшний визит. Едва ли только желанием просмотреть последние выпуски «охотничьего бюллетеня» и удостовериться в квалификации нынешнего поколения поваров...
– Тут вы полностью правы. Я бы хотел ближе к ужину встретиться с директоратом и Советом клуба. Общее собрание – неработоспособный орган. Вы уж не сочтите за труд потревожить названных мной особ, а я буду ждать в курительном салоне. Здесь сейчас есть кто-нибудь из настоящих стрелков?
– Да вот как раз собираются обедать Гамильтон-Рэй старший, он, кстати, член Совета, с ним два его сына и три внука. Внуки ещё молоды, самому старшему двадцать один, но впоследствии…
– Старина Гамильтон-Рэй! – воскликнул сэр Арчибальд. – Его ведь звали как-то так… А! Джеймс Авраам! Когда ему тоже было двадцать с чем-то лет, как его внукам, я учил его одному хитрому приёму брать упреждение при стрельбе по бекасам. К сожалению, я вскоре умер, не имел возможности убедиться в плодотворности своих уроков.
– Я думаю, сэр, он будет рад видеть вас за своим столом, – со странной интонацией сказал Одли.
Сэру Джеймсу Гамильтон-Рэю было уже прилично за семьдесят, но выглядел он удивительно бодро для своего возраста, настоящий викторианский джентльмен, хоть портрет лорда Джона Рокстона
[6]
в старости с него пиши. И сыновья были на него похожи, и даже внуки. Их имена сэр Арчибальд запоминать не стал, за ненадобностью.
Самое удивительное, что и старина Джеймс сразу узнал ветерана. Хладнокровием он не уступал майору Мак-Набсу
[7]
. Да и в самом деле – как реагировать настоящему «хантеру» на появление человека, считавшегося давно умершим? Не под стол же лезть, отмахиваясь крестным знамением, или вообще обратиться в бегство под изумлёнными взглядами потомков. «Чёрная пантера из Ширванапали» была пострашнее, особенно когда в руках у тебя винтовка жалкого калибра «ноль двадцать два»
[8]
. Хорошо хоть «лонг», а не «курц».
– Давненько вас не видно было, сэр, – сказал Гамильтон-Рэй, дождавшись, пока лакей примет заказ у Арчибальда. – Как всегда, виски?
– И именно ирландский. Вы же не изменили своим вкусам?
