Таня смотрела на Валялкина с недоверием. Она не понимала, как получилось, что защитил ее не Глеб, а Ванька, которого она считала способным только на то, чтобы таскаться за ней хвостом.
Дальше было еще хуже. Заклинания становились опаснее. Воздух рябил от искр. Пахло горелыми партами. Изредка красные и зеленые искры сталкивались, взрывались с сухим стеклянным хлопком, и начинала твориться совершенная белиберда.
– Паранойус крышус срывонис!
– Маразматут кульминационит!
С разных сторон звучало то Ноуменус кантус выпулялис, то Маньякус пришивакус Магфиозо якудзякус. Медузия едва успевала успокаивать накаляющиеся страсти то Парус спускалусом, то Отрезвонум нормаликусом.
К окнам с противоположной стороны прилипали любопытные диатезные физиономии спешно вызванных магфиозных купидонов. Малютки в темных очках неустанно трещали крылышками и, рисуясь друг перед другом, извлекали из карманов пухлые пачки конфетных фантиков. Один самый магфиозный, самый крутой купидон случайно потерял красные, в горошек шортики, зацепившись за оконную ручку. Из дыр в карманах посыпались надкусанные пряники и кусочки черного хлеба. Прочие купидоны притворились, что ничего не заметили. Истинные магфиозо должны всегда покрывать друг друга.
Баб-Ягун не терял самообладания и зорко высматривал гимрака.
– Мамочка моя бабуся! За шторой кто-то есть! А ну стоять!.. – крикнул он, и выпущенный из его перстня Искрис фронтис устремился к окну.
Штора затрещала и упала вместе с карнизом, накрыв чье-то глухо рухнувшее тело.
– Гимрак! Есть! Я это сделал! – восторжествовал Ягун.
Ленка Свеколт скептически хмыкнула.
– Не хочу испортить тебе охоту, Ягун, но… кроссовки гимрака очень похожи на кроссовки Лотковой! – сообщила она.
Ягун застонал. На четвереньках перебежал к окну и осторожно приподнял край шторы.
– Катька? О, нет!.. Не может быть!.. Зачем она пряталась за шторой?
– Гимраки всегда прячутся за шторами! Это их любимое место! – арктическим голосом произнесла Медузия Горгонова.
Из коридора послышался удар колокола. Это, оповещая об окончании урока, Поклеп Поклепыч ударил бейсбольной битой по подвешенной половинке распиленного газового баллона. Удивительно, но звук действительно получился колокольный.
Доцент Горгонова спокойно поднялась с пола и отряхнула юбку.
– Собираемся, мальчики! – деловито крикнула она своим помощникам.
Перевоспитавшиеся шаманы опустили замораживающие дудки и принялись наводить в кабинете порядок. Тушили горящие парты, складывали в ряд зомбированных, сглаженных и оглушенных учеников, чтобы джиннам-санитарам проще было выносить их. Уцелевшие одичало наблюдали за тем, как шаманы бесстрашно разгуливают по классу. Один из шаманов, морщинистый старик с волчьим хвостом на шее, достал кисет и стал нюхать порошок из сушеных мухоморов.
– А как же гимрак? – тупо спросил Баб-Ягун. В сознании играющего комментатора не укладывалось, как получилось, что победа над гимраком загадочно совпала с окончанием урока.
Медузия отодвинулась, пропуская вбегавших в класс санитаров.
– Ты еще не понял? Заокского гимрака не существует! Оживающая книга магических существ права! Надо было верить ей, а не мне! – сказала она устало.
– А рев, который мы слышали? А удары по клетке?
– Простейшее заклинание Дебоширус! А теперь посмотрите сколько раненых! Даже существуй гимрак на самом деле, жертв, я уверена, было бы меньше!
– То есть мы перекалечили друг друга? – спросила Таня.
– Исчерпывающее объяснение, Гроттер! – согласилась Медузия.
– Ну и зачем это вам нужно было? – недружелюбно спросил Баб-Ягун.
Он уже перебросил Катю Лоткову через плечо, готовясь тащить ее в магпункт. Джиннов-санитаров он к ней упорно не подпускал, угрожая им перстнем.
Медузия подошла к Ягуну и остановилась перед ним.
– Несколько причин. Первая: я хотела показать, что, хотя магических знаний вы накопили немало, этого недостаточно. Пользоваться ими вы не умеете и теряетесь при всякой нестандартной ситуации. Вторая: некритическое мышление. Вы верите не тому, что существует в действительности, а тому, что вам скармливают. В данном случае скормила я, ну и что из того? Третья: отсутствие взаимовыручки. Вы готовы были разорвать друг друга в клочья. Пускали в ход смертельную магию там, где достаточно было несчастного Храпундуса! Четвертая: это научит вас понимать, как опасен коллективный психоз! Особенно сейчас, когда наступает время самого страшного пророчества Древнира.
– Это все?
– Нет, не все! И пятая причина… – Голос Медузии потеплел если не до температуры таяния ледников, то хотя бы до того градуса, когда в Антарктике начинают массово вылупляться пингвины. – Давай сюда Катю! В магпункт ее можно не тащить! Я заменила твое Искрис фронтис на простенькую сонную магию. Уложи Катю в постель, получше укрой и положи рядом с кроватью на тумбочку плюшевого медведя…
Ягун улыбнулся так радостно и многозубо, что где-то в человеческом мире в страшных судорогах скончался жадный стоматолог.
– А медведя зачем? О-о-о, я понимаю, мамочка моя бабуся! Талисман, отгоняющий духов вуду из мира мертвых!..
– Нет. Духи вуду из мира мертвых не приходят к счастливым влюбленным оболтусам! Плюшевый медведь нужен, чтобы было чем в тебя запустить, когда она проснется! – без тени юмора объяснила доцент Горгонова и вышла из аудитории.
Джинны-санитары загрузили последних пострадавших, и длинная процессия носилок потянулась к магпункту.
– Не! Вы такое видели? – кисло поинтересовалась Ритка Шито-Крыто. – Меня едва не убивают… я сижу под партой… отстреливаюсь искрами сразу от десятерых… бросаю иголочки… отражаю запуки… и вдруг: «Никакого гимрака нет! Это, ребята, тренировка!»
– Мне кажется, ты получала удовольствие от самого процесса! – заметила Таня.
– Это к делу не относится. Меня другое зацепило! «Особенно сейчас, когда наступает время самого страшного пророчества Древнира…» – передразнила Ритка. Передразнила так умело, что Тане показалось, что доцент Горгонова вновь заглянула в класс. – В чем, интересно, это пророчество?
Таня выскользнула в коридор. Она бежала и поправляла корону дяди Германа. Все сегодняшнее утро корона пролежала у нее под свитером, холодя ей через майку живот. Согреваться, как это сделала бы любая неуважающая себя железка, корона не собиралась. Надеть ее на голову Таня не могла: Пипа сразу заметит знакомый обруч. Да и преподаватели Тибидохса наверняка представляют, каких сюрпризов можно ожидать от короны повелителя вампиров.
Корона работала нон-стоп, заваливая Таню подзеркаленными мыслями. От обилия чужих мыслей у Тани постепенно исчезали собственные. Кажется, это называется «эффект мага Филолуха» или что-то в этом духе.
