– Здесь где-то она проживает, – растерянно пробормотала я, – в доме кирпичном, вроде большое здание, оно должно быть в Лебедеве одно.
Бабенка прищурилась и неожиданно стала церемонно «выкать».
– А-а, вон чего, ну, с той я незнакома, имени не слыхивала, идите через поле, угол скосите, до опушки доберетесь, чуток влево заберете, прямо ворота и увидите, она от людей прячется.
– Чего так? – решила я разузнать побольше о неведомой даме.
Но молодая женщина потеряла к прохожей всякий интерес.
– Недосуг болтать, стирки полно корыто, – сообщила она и ушла в избу.
* * *
Я пошла к полю, огромный квадрат незасеянной земли расстилался перед глазами, его пересекала узенькая тропка, по бокам которой виднелись комья земли и лужи. Опушка леса была далеко-далеко, я поплелась по тропке, чувствуя, как на ноги налипает глина. Минут через десять устала, через пятнадцать чуть было не легла прямо в грязь, а спустя полчаса, отдуваясь, доползла до края пашни. Перед глазами и впрямь показался забор из высоких бетонных блоков и выкрашенные бордовой краской глухие ворота.
Я приободрилась, вот он – конец пути, сейчас окажусь в теплом, сухом помещении, скину вконец измазанные, промокшие туфли. Может быть, хозяйка окажется милой и предложит кофе. Больше всего мне хотелось чего-нибудь горячего, обжигающего.
До уютного дома оставалось метров сто, когда сзади вдруг раздался тяжелый топот и послышалось шумное дыхание. Я обернулась, взвизгнула и понеслась вперед с реактивной скоростью.
На поле без всякой привязи разгуливал огромный бело-черный бык самого зверского вида, толстые рога украшали голову, маленькие, налитые кровью глазки глядели злобно, и он явно замыслил сожрать прохожую, потому что издал протяжное «Му-му» и ринулся на меня.
Никогда еще я не бегала с подобной скоростью, у меня в спине словно заработало сопло, как у ракеты. И пары секунд не прошло, как я подлетела к забору, бык дышал в затылок. Я судорожно нажала на кнопку домофона.
– Кто там? – раздался женский голос.
Я затряслась, омерзительное животное подобралось вплотную, огромный розовый язык, весь в белой пене, свисал из разверстой пасти.
– Помогите! – заорала я. – Спасите!
– Кто? Не понимаю, – донеслось из динамика.
И тут я, визжа от ужаса, совершила невероятный поступок. Потом, вспоминая произошедшее, очень долго удивлялась, каким образом я взлетела вверх по идеально гладкому забору. При этом учтите, что я абсолютно не спортивна, пройдя пару метров быстрым шагом, у меня непременно начинает колоть в боку. Сейчас же, словно гибкая рысь, я вскарабкалась по блоку и уселась на него верхом. Мигом вокруг вспыхнули сигнальные лампы, раздался вой сирены, потом злобный лай, и под забором запрыгали две огромные, черные, гладкие собаки с большими висячими ушами.
Ощущая от плиты холод, я на всякий случай поджала ноги. Забор, правда, высоченный, но вдруг эти монстры до меня доберутся? Вдобавок ко всему дождь, до сих пор тихо моросящий, припустил изо всех сил. Ледяные струи потекли за шиворот, и я чуть не зарыдала.
В таком положении я оказалась впервые в жизни.
Слева огромный бычище с острыми рогами, справа беснующиеся собаки. Неизвестно, кто хуже, один затопчет, другие загрызут. Неожиданно по щекам потекли слезы.
Ну зачем я согласилась работать у Гри? Надо было регулярно покупать газету «Из рук в руки», вполне вероятно, что в конце концов нашлось бы хорошее местечко в приемной у начальника. И сколько мне тут торчать? Пронизывающий холод пробрал до костей, на улице весна, май, а такое ощущение, что сижу голой попой на льду.
– Эй, Марат, Герцог, фу, – раздался спокойный голос.
Я боязливо посмотрела вниз – там стояла маленькая девушка, скорей подросток, в огромных, закрывавших почти все лицо, темных очках.
Собаки заткнулись, теперь они сели на траву, разинули клыкастые пасти и вывалили наружу мокрые языки.
– Что вам надо? – спросила школьница. – Зачем залезли на забор?
– Там бык, – прошептала я, – он гнался за мной, хотел убить.
Девушка вытащила из кармана брелок, щелкнула, открылась калитка.
– Му-му, – проорал бычара и рванулся внутрь.
– Бегите, – завизжала я, – он вас затопчет.
Но девушка засмеялась и похлопала грозного великана по крупу.
– Ну даешь, трусиха, это же корова, моя Машка.
– Но у нее рога, – пролепетала я.
– Эх ты, дитя газового мегаполиса, – издевалась девица, – будет времечко, сходи в зоопарк или купи себе книжку «Наши животные». Знаешь, чем корова от быка отличается? У первой вымя, а у второго, как бы поделикатней сказать, э-э-э, детородный орган.
Я уставилась быку между ног – там и впрямь болтался огромный грязно-розовый мешок с сосками.
– Машка добрая, – пояснила девица.
– Она за мной гналась, – попыталась я оправдаться.
– Чушь собачья, приласкаться хотела, хлебушка с солью просила. Давай слезай.
– Там собаки!
– Марат и Герцог никого без команды не тронут.
– Все равно боюсь.
– Откуда ты взялась на мою голову, – всплеснула руками незнакомка, – ладно, эй, мальчики, на место, живо, бегом.
Захлопнув жуткие пасти, собаки порысили за дом.
– Ну, спускайся.
– Боюсь, – почти плакала я.
– Теперь кого? Меня? Поверь на слово, я не кусаюсь и рогов с копытами не имею.
– Высоко очень, мне не спрыгнуть, ноги сломаю.
– Как же взобралась наверх?
– Сама не знаю, – зарыдала я, – что-то меня подняло и подбросило, в ум не возьму, как тут оказалась.
Снимите, пожалуйста!
– Вот е мое, ладно, сейчас, потерпи немного, – буркнула девица и побежала в глубь сада. Я покорно осталась сидеть на верхотуре, ощущая себя промокшей вороной. Внезапно мне стало жаль несчастных птичек, обреченных в любую погоду жить на свежем воздухе. Слезы вновь потоком хлынули по щекам, к горлу подступил ком. Бедные, бедные, бедные воробушки, голуби, синички и каркуши. Сегодня же вывешу за окно кормушку и начну подкармливать пернатых.
– Не реви, – прокричала незнакомка.
Отдуваясь, она приволокла длинную садовую лестницу, приставила ее к забору и сказала:
– Ну, теперь запросто слезешь.
Все еще всхлипывая, я поставила ногу на ступеньку.
– Не так, раззява, кто же вперед мордой спускается, – завозмущалась девица.
Но мне было страшно, лесенка выглядела хрупкой, а развернуться вообще было выше моих сил.
– Ничего, так сойду.
– Нет, повернись, упадешь.
