– Да.
– Голова болит?
– Да.
– Может, ты простудилась?
– Да.
Я прервала беседу и осторожно потрогала Лену за голое плечо: кожа Кротовой оказалась холодной и чуть липкой.
– Ты замерзла.
– Да.
– Лена!
– Да.
– Как тебя зовут?
– Да.
– Где ты сейчас находишься?
– Да.
Я опустилась на диван. Что случилось? Похоже, она не ложилась в кровать, подушка не смята, одеяло с откинутым краем выглядит нетронутым. Глаза Елены смотрели в одну точку, веки не шевелились, на лице застыла маска, ноги были плотно сдвинуты, спина прямая, напряженная.
– Леночка, здравствуй, – предприняла я новую попытку завязать контакт.
– Да, – покорно отозвалась Кротова.
– А вот и кофеек, к сожалению, растворимый, – сказала Эстер, внося в спальню поднос, – сливок тоже нет. Увы.
– Да, – обронила Лена.
– Держи чашку, – велела Эстер.
– Да.
Ротшильд вернула чашку на поднос.
– Что с ней?
– Не знаю, – растерялась я.
– Вы где? – закричал Коробков.
– Посиди с Еленой, – попросила я и побежала к Димону.
Хакер сиял, словно начищенный сапог.
– Димочка умный, Димочка паинька, он сумел подключиться к камерам ГАИ, – зачастил он, – Димочка нашел «Мерседес» с крутым номером ноль-ноль-семь. Рассказать Танечке, что выяснил Димочка?
– Желательно побыстрее, – приказала я.
– Димуле насыплют сладких конфет? – спросил хакер. – Он обожает «Белочку».
– Будет тебе и «Белочка», и «Лисичка», и серый волк с поросятами, давай, выкладывай, – рассердилась я.
Коробок ткнул пальцем в экран то ли маленького компьютера, то ли слишком большого телефона.
– Плиз, любуйся. Наш ноль-ноль-семь выкатился на МКАД, где его поймала камера. Правил водитель не нарушал, скоростной режим соблюдал, ехал в потоке. Следующий раз внедорожник засветился на съезде к тоннелю, который ведет к Живописному мосту. Дальше нам снова повезло, его захватил объектив при пересечении Песчаной улицы, машина вильнула и припарковалась у обочины, где сейчас и стоит.
– Хочешь сказать, Тим находится в джипе?
– Вероятно, миледи, – вытянулся Димон, – ваша удивительная догадливость вкупе с прозорливостью поражают.
– Долго он там торчит? – перебила я хакера.
– Как приехал, так и не двигается, – отрапортовал Коробок.
– Таня, Таня, – закричала Эстер, – иди сюда.
Мы с Коробком поспешили на зов и обнаружили Ротшильд в состоянии, близком к истерике.
– С Леной беда, сначала она монотонно бубнила «да», теперь замерла и молчит, – всхлипывала жена актера, – я потрясла ее, а она словно ледяная.
Димон наклонился к женщине в кресле.
– Лена, добрый день! Ау, очнись! Скажи словечко! Чего это с ней?
– Вопрос остается без ответа, – сказала я, – нужен врач.
– Нет, – испугалась Эстер, – доктор начнет нас расспрашивать, что мы ему ответим?
– Правду, – не сдалась я, – Елена пережила стресс, вчера выглядела нормальной, а вот сегодня окаменела.
– Вы не можете рассказать всю правду посторонним, – возмутилась Ротшильд, – и какого врача приглашать? Кто лечит оцепенение?
– Невропатолог? – предположил Димон. – Вдруг у Лены паралич!
– Она сидит, – напомнила я.
– Паралитики в инвалидных креслах тоже не лежат, – возразил Коробок.
Я вынула телефон.
– Сейчас посоветуюсь с Чеславом… черт, похоже, связи нет.
– Иди в гостиную, там всегда ловит, – посоветовала Эстер.
Получив указания от начальства, я вернулась в спальню и сказала Димону:
– Ты остаешься здесь до приезда врача, Чеслав пришлет специалиста, который, вероятно, сможет помочь. Если доктор повезет Елену в больницу, отправишься с ней. Эстер, тебе лучше запереть дачу и вернуться в городскую квартиру. Когда Лену посадят в «Скорую помощь», вызовешь такси.
– Ты будешь со мной? – голосом маленькой девочки, которую оставляют одну в спальне, спросила жена Тима.
– Извини, нет, – сказала я, – поеду осматривать джип Моркова.
– Вы нашли Тимофея! – не скрыла радости Эстер. – Где он?
– Язык мой враг мой, – констатировал Димон, – обнаружен автомобиль. Есть ли в салоне его хозяин, нам неведомо.
– Муж никогда не передвигается пешком, – поспешила заверить нас Ротшильд, – ему мешает отлично узнаваемая внешность. Если вы знаете, где внедорожник, то Тим стопроцентно в нем.
Димон сделал быстрое движение рукой, я отступила к выходу и, дойдя до холла, услышала мягкий баритон Коробка:
– Эстер, хотите, я вам погадаю? Есть специальная компьютерная программа, которая рассказывает о будущем. Уверен, у вас все будет хорошо.
До станции мне пришлось топать на своих двоих, ни одна машина на шоссе не пожелала остановиться. Гри прав, пора преодолеть страх и садиться за руль самой, сейчас даже пенсионерки обзавелись правами!
Замерзнув до состояния сосульки, я добралась до платформы, купила билет, увидела, что ближайшая электричка отправляется через двадцать минут, и завернула в супермаркет, на одном из окон которого висел плакат: «Кафе работает бесперебойно, вторая чашка русской арабики бесплатно».
К сожалению, я крайне любопытна, поэтому, подойдя к стойке, моментально поинтересовалась:
– Русская арабика – это такой сорт?
– Он в Ленинградской области растет, – лихо соврал бармен, – наше, отечественное, не импортное зерно!
– Я думала, что для выращивания кофе необходима жара, – сказала я.
– Оранжерея с подогревом, – не смутился парень, – налить?
– Лучше капучино из заграничного кофе, – поостереглась я экспериментировать.
– Не вопрос, – кивнул бармен, – сорок пять ре. В кассу супермаркета платите, а уж с чеком прошу сюда.
Я почапала к девушке, восседавшей неподалеку от выхода. Слава богу, покупателей кот наплакал, передо мною была лишь супружеская пара.
– Солнышко, – нежно сказал муж, – пересчитай покупки.
– Двенадцать штук, милый, – сообщила спустя короткое время жена.
Надо же, им, похоже, к семидесяти, небось всю жизнь провели рука об руку, а ласковые слова не забыли. Приятно видеть пенсионеров, которые пронесли любовь через все ухабы супружества, это рождает надежду у тех, кто не так давно поставил штамп в паспорте.
