– Открой рот пошире, – приказала я.
– Не… м… о… х… у, – пояснила Зоя.
– Постарайся! Ну? – не отставала я.
Пациентка начала размахивать руками, сучить ногами, и в конце концов я смогла разобрать в ее мычании фразу «Язык не пускает».
– Как это? – удивилась я. – Ладно, сейчас справимся.
Я взяла инструмент, то ли штыбзик, то ли мурзик, и осторожно запихнула его в рот Терешиной.
– А-а-а! – завопила подопытная.
Только сейчас, пытаясь одной рукой отодвинуть слишком длинный язык Зои, а другой удерживая ее подбородок, я оценила интеллигентность и незлобивость замечательного врача Колесниковой, у которой все же изредка оказываюсь в кресле. Теперь я понимаю, сколько терпения нужно иметь, дабы не треснуть пациента по башке круглым зеркальцем на ручке, не навалиться ему коленом на живот, не рявкнуть на жалобно подвывающую в унисон с бормашиной клиентку, а быстро и тщательно делать свою работу, изредка ласково спрашивая: «Солнышко, вам не больно? Могу добавить анестезии».
Правда, у Натальи Алексеевны есть медсестра, ампулы с заморозкой и огромный опыт работы. А я впервые орудую в чужом рту и до сей поры не подозревала, как там темно и узко, зубы натыканы слишком часто, а еще мешает язык!
Я нажала на мурзик, скользкий инструмент выпал из моих уставших пальцев. Зоя машинально сделала глотательное движение.
– Стой! – заорала я.
Но поздно, мурзик, а может, штыбзик исчез из вида.
– Не шевелись, – стараясь не упасть в обморок от страха, приказала я, – все будет хорошо! Минуточку, мне надо позвонить.
Коробков отозвался немедленно.
– Слушай, – зашептала я, – Зоя схарчила штыбзик, кольцо не вынимается, что делать?
– Тань, ты ела на ужин грибы? – неожиданно спросил Димон.
– Нет, даже чаю не попила, сразу стали зубы пломбировать, – удивилась я, – при чем здесь грибы?
– Я думал, тебя глючит, – зафыркал Коробков, – изъясняешься непонятно.
– Зоя съела мурзик, – зашипела я.
– Кошку? Зачем? Ну и дела, – возмутился Димон, – ненавижу тех, кто обижает животных!
– Мурзик не кличка, а наименование инструмента! Хотя, возможно, это штыбзик! – чуть не заплакала я.
– Штыбзик или мурзик? – попытался разобраться хакер. – Кто кого схомячил? Кто из них хороший, а кто гад?
– Они одинаковые, – всхлипнула я, – гладкие палочки, пластиковые или эбонитовые, а может, железо такое черное, называются по-разному, но похожи как близнецы.
– Сообразил, – обрадовался Димон, когда я в пятый раз повторила всю историю, – а чего ты мне звонишь?
– Помоги!
– Как?
– Ты все умеешь, – польстила я хакеру.
– С компьютером – да, – уточнил Коробков, – но в реальности не разбираюсь.
– Если дать Зое в руки «мышку», положить ей на колени клавиатуру, она ничем от компа отличаться не будет, – заныла я. – Ну, разве что не знает математику.
– Немедленно обратись к врачу, – не пошел навстречу мне Димон.
Я страшно обиделась.
– Ладно! Вот проглотишь ты в фитнесе гантель, попросишь помощи, я тоже скажу: топай к доктору!
Димон что-то забубнил, но я не расслышала его слов, из комнаты долетел короткий вопль и звон. Держа телефон около уха, я кинулась из кухни в спальню, нашла Зою с закрытым ртом, а на полу кольцо-фиксатор.
– Эй, эй, – забился в ухе голос хакера, – чего там?
– Извини за беспокойство, – рявкнула я, – сами справились!
Глава 21
Терешина ощупала свои щеки, шею, грудь.
– Болит? – занервничала я. – Где?
– М-м-м.
– Режет в желудке?
– М-м-м.
– Штыбзик-мурзик гладкий, – сказала я, – вот, второй экземпляр! Выйдет естественным путем! Слушай, он железный! Видишь, вот тут, царапина, а под ней металл.
– М-м-м, – с нарастающим страхом в глазах мычала моя пациентка, – м-м-м.
Я погладила Зою по голове.
– Отлично получилось, были некоторые проблемы с фиксатором, но для первого раза я великолепно справилась. Кстати, тебе нельзя есть, но разговаривать можно и…
Из прихожей донесся громкий звонок.
– Вот и Карл с Кларой, – захлопала я в ладоши, пытаясь обрадовать Зою, на лице которой было странное выражение то ли растерянности, то ли испуга, – они сейчас тебе про концерт расскажут! Наверное, деткам понравилось в консерватории, там неплохой буфет! А еще можно портреты в зале рассматривать.
Продолжая ехидничать, я за пару секунд добралась до прихожей и распахнула дверь. Но вместо парочки врунов на пороге оказался мужичонка размером с кошку, он держал в руках небольшую коробочку, перевязанную розовой атласной лентой.
– Мне бы Татьяну Михайлову, – пропел незнакомец.
Я моментально насторожилась. Чеслав профессионал с огромным опытом. То, что у него было мало времени на создание легенды Татьяны Михайловой, никак не повлияло на удачное появление на свет мечтающей выйти замуж дамы. Не спрашивайте, где мой начальник взял паспорт, я этого не знаю, как и не знаю, кто приготовил симпатичную двушку, в которой я временно живу, но абсолютно уверена: Чеслав организовал все с педантичной аккуратностью. Если Егор Кириллович Бероев начнет копаться в биографии москвички, обратившейся к алаевской свахе, он не найдет ничего настораживающего. С другой стороны, Тани Михайловой до недавнего времени не существовало, к ней никак не могут прийти гости, но если подумать, то станет понятно: эти имя и фамилия не такие уж и редкие. Так кто ночью ко мне заявился? Новый шпион Бероева или простой человек, спутавший адрес?
– Здрассти, – осторожно сказала я, – зачем вам Татьяна?
– Интернет-доставка, – улыбнулся мужичок-с-ноготок, – я привез заказ.
– Фу, – расслабилась я, – спасибо, я уже получила самопломбирователь зубов.
Дядька подбоченился.
– Давайте познакомимся, Роберт.
– Очень приятно, – сказала я, – мне доставили товар в полночь.
– Для своих я просто Боб, – не обращая внимания на мою речь, задудел курьер.
– Отлично, – улыбнулась я, – рада вас видеть.
– Так я зайду? – обрадовался и Роберт. – Вот, держите!
Коробочка с розовой лентой перекочевала в мои руки.
– Что это? – не поняла я.
– А вы посмотрите, – загадочно закатил глаза доставщик, – вам непременно понравится. Уникальная вещь! Необходимая в любом доме. Тапочки можно надеть?
Я отвлеклась от созерцания коробки и увидела, что Роберт успел снять куртку и стащить ботинки. Наглость курьера меня удивила, а тот бесхитростно спросил:
