Здравствуй, милый, рада тебя видеть! Жаль, поговорить не получится, наша семейная жизнь напоминает известную советскую песню «Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону». Зоя, Карл и Клара умчались из квартиры, забыв выключить телик. Впрочем, они еще и не помыли за собой посуду, расшвыряли повсюду вещи и слопали все продукты. В холодильнике смертью храбрых умирает одинокий пучок петрушки, более там ничего съедобного нет.
Я живо оделась и поторопилась к метро. Сегодня постараюсь прийти в берлогу Тани Михайловой пораньше, попрощаюсь с оккупантами из Алаева, наведу порядок и отправлюсь к себе домой.
В справочной службе «Созвездия» работала симпатичная девушка, обладательница идеальной улыбки.
– Медсестра Елизавета Лапкина? – переспросила она. – Секундочку.
Тоненькие пальчики подвигали «мышку».
– Простите, она у нас уже не работает, – объявила администратор, – есть Ольга Лапина.
– Нет, мне нужна Елизавета Лапкина, – повторила я, – можно уточнить, в каком отделении она служила?
– Нет, – вежливо, но категорично ответила девушка, – мы не сообщаем сведений об уволенных.
– Наши макароны – ваши макароны! – закричал включенный в углу телевизор.
Я вздрогнула и посмотрела на экран, а девушка в окошке вдруг сказала:
– Красавчик, да? Вот бы с таким познакомиться, хотя, думаю, он голубой! Слишком смазливый!
– Вообще-то, актера зовут Гри, и он мой муж! – воскликнула я и тут же пожалела об опрометчивом заявлении.
– Врешь! – заржала девчонка. – У такого мачо жена небось мисс Мира.
Мне стало обидно, я вытащила из сумочки фото.
– Вот, смотри.
– Жесть! – подскочила девица. – «Моему солнышку Танечке от любящего мужа Гри». Слушай, там же ты вместе с красавчиком на фото. Тебя Таней зовут?
– Верно, – подтвердила я.
– Ира, – представилась администратор, – а где вы познакомились?
– На улице, – честно ответила я.
[8]
– Ой, не ври, – засмеялась Ира, – а у твоего мужика холостого приятеля нет? Но чтобы тоже красавец! Вау! Я поняла! Вот почему ты про Лапкину спрашивала!
– Почему? – переспросила я.
Ира исчезла из зоны видимости, в шаге от окошка открылась небольшая дверь, оттуда высунулась тонкая рука и поманила меня. Я вошла в крохотную каморку, Ирина заперла дверь, села на стул спиной к стеклу с надписью «Справочная», указала мне на обшарпанную табуретку и, когда я очень осторожно разместилась на ней, свистящим шепотом осведомилась:
– Че? Суицид?
Глава 27
Я наклонилась вперед:
– Прости?
– Да ладно тебе, – зашипела Ира, – неужели думаешь, что про санаторное отделение никто не знает? Но только ты опоздала, Лизка давно уволилась, уже несколько лет как. Девки говорят, ее какая-то супер-пупер богатая тетя для мужа наняла. Лапкина здесь лучшая была! Перестань дурочку изображать! Смешно. Санаторное отделение давно открыто, там главным раньше был Ларион Аркадьевич, но он в Америку уехал, и правильно поступил. Здесь хоть и хорошо зарабатывал, да в США ему небось большие деньги платят.
– Психотерапевт Ларион? – насторожилась я.
– Ага, – понизила голос Ира, – «Созвездие» его жена создала, она в перестройку водкой торговала, попала под разбор, ушла из стремного бизнеса, занялась медициной, потом как-то американское гражданство получила, и они с мужем ту-ту! Ушлая тетечка, выгоду на три метра под землей чуяла. В санаторное отделение сдают всяких звезд и чиновников, у которых предохранители сгорели. Одних слава доконала, других деньги и власть. Их здесь инкогнито держат, в компьютерной базе этих пациентов нет, привозят их в тонированной машине и сразу в коттедж. В санаторке после отъезда Лариона стал главным Сергей Петрович Козлов. «Созвездие» до сих пор жене Лариона принадлежит.
Я опять не удержалась от комментария.
– Козлов – исследователь симптома Фаултона?!
Ирина фыркнула.
– Иностранцы у нас не работают, про Фаултона я не слышала. А из опеки Лиза Лапкина была лучшая, тебе правильно ее посоветовали, но она уволилась.
Настал мой черед выражать недоумение.
– Откуда Лиза?
Ира с превосходством посмотрела на меня:
– Если больной покушался на самоубийство или впал в депресняк, его одного ни на минуту оставить нельзя. У врача несколько клиентов, поэтому нужно иметь опекающую медсестру, она находится с подопечным в постоянном контакте.
– Вроде няни? – уточнила я.
Ира кивнула.
– Верно. Лизке не было равных, но ее кто-то переманил, соблазнил большими бабками. Впрочем, еще раньше тут Ксения Малова служила, та вообще больного без врача могла на ноги поставить, но и ее переманили к частному пациенту.
– Как мне связаться с Сергеем Петровичем? – спросила я.
– Он умер, – сообщила Ира, – не так давно, в санаторном теперь Алексей Юрьевич Гладков заправляет.
– А к нему как попасть?
Ирина скорчила гримаску.
– Надо записаться на прием, ждать встречи придется около недели, но, если пообещаешь взять меня на тусовку, где красавчики вроде твоего мужа крутятся, устрою тебе свидание прямо сейчас.
– Давай запишу номер твоего мобильного, – распорядилась я, – накануне Нового года полно всяких мероприятий, раздобуду тебе приглашение.
– Не обманешь? – с изрядной долей недоверия спросила Ира. – Ведь наобещаешь и ни фига не сделаешь!
Я вынула телефон и соединилась с Карц.
– Что? – в своей привычной бесцеремонной манере отозвалась Марта.
– Приветик, Муся, – чирикнула я.
– Хай, лапуля, – отозвалась Карц.
Не надо думать, что светская львица искренне обрадовалась, услышав мой голос. У нас с Карц есть пароль: если я произношу «приветик, Муся», значит, нахожусь в компании с посторонним человеком, речь пойдет о работе, Марте следует мне помочь. Ответ «хай, лапуля» свидетельствует о готовности коллеги к беседе.
– Как дела, котик? – просюсюкала я, включая громкую связь.
– Блин, – полетел по комнатушке чуть хрипловатый голос Марты, – я сломала каблук у «Лабутенов».
– Вау, жаль! – вздохнула я. – Ничего, купишь новые.
– Времени нет, – простонала Карц, – завтра в семь тусня в клубе «Река», я веду программу, в одиннадцать перееду в «Рио», на сейшн к группе «Полис», после полуночи попрусь к Карену Аветисову. И когда туфельки купить? Ох, придется мне, несчастной, в «Бланиках» переть, хоть их и пиарили в сериале «Секс в большом городе», но «Лабутены», поверь, удобнее. Или нацепить ботфорты «Шанель»? Как полагаешь?
