Я махнула рукой.
– Забирай.
– Еще цветок, – сказал Роберт.
– Что? – изумилась я.
– Карл тебе преподнес дорогое растение, – застрекотал продавец масла, – он купил его в магазине. Но раз он нашел другую невесту, то цветок теперь наш с Зоей, деньги на фикус сыну мать давала.
– Помнится, Терешина говорила, что растение именуется «семейное счастье» и ее сынишка – доморощенный Тимирязев, его из крохотного семечка вырастил, – сказала я. – Впрочем, мне без разницы. Забирай дерево и называй его как хочешь. Значит, Карл тоже удачно пристроился?
Роберт кивнул.
– Его одна очень влиятельная особа определила в свое модельное агентство. Теперь Карлушу ждет оглушительный успех на подиуме, он на днях уезжает со своей спонсоршей в Нью-Йорк.
– Рада за парня, – вполне искренне сказала я, – осталось уточнить, где Клара? Надеюсь, Зоя не собирается подарить девушку мне?
– Я тут! – раздался радостный голосок.
– Мы рядом, – подхватил приятный баритон.
Роберт выскользнул в прихожую, я нацепила халат, вышла на кухню и увидела Клару с Борисом. Девушка была без парика и накладных прелестей.
– Где твои локоны? – неделикатно спросила я. – Кавалер не поразился, что ты слегка ненастоящая?
Борис расхохотался.
– Когда Кларка сняла шиньон, я удивился, но не очень. Потом она и грудь отклеила! Ну, крутая фенька, я ржал, как подорванный, но круче всего с одежкой получилось!
– Ботфорты мы еле-еле стянули, – тоже заливаясь смехом, сообщила дочь Зои, – прикол! Чуть ноги мне не оторвали. И шнуровку на корсете пришлось разрезать.
– Угарно! – веселился Боря. – Прикинь, у нее и ногти ненастоящие! Так смешно отваливались: чик, чик, чик.
– Ха-ха-ха, – закатывалась Клара.
– Ой, не могу, – согнулся пополам Боря, – чик, чик, чик.
– Уши! – простонала девушка.
– Ага, – подхватил парень, – мы их до сих пор от черепа не отковыряли!
– Насмерть приклеены! – взвизгнула Клара. – Сексуально выглядят!
– Сегодня еще раз оторвать попробуем, – пообещал Боря и подмигнул Кларе, та вытянула губы трубочкой и протянула:
– Конечно! Я еще могу сделать временные татушки, их прикольно спиртом оттирать.
– Вау! – оживился Боря. – Картинки на тему Камасутры! Одну уберем, за другую возьмемся. Супер!
– Значит, вы теперь вместе? – подвела я итог высокоинтеллектуальной беседе.
– Да, – хором ответила парочка, – соседями будем.
– И что вы тогда на моей кухне делаете? – рассердилась я.
– У нас сахар закончился, – пояснила Клара, – пришли отсыпать!
– И хлебушка взять, – добавил Борис, – с колбаской.
– Еще чаю, – дополнила Клара, – извини, все свое подъели, в магазин времени пойти не нашлось. Одолжи жрачки!
– Некогда нам в супермаркет бежать, – веселился Боря, – заняты очень. То нарядим Кларку, то разденем. Угарно!
– Хватайте что хотите и валите отсюда, – распорядилась я.
Парочка не постеснялась, выгребла из холодильника и шкафчика все припасы, включая невесть откуда взявшиеся полоски водорослей для приготовления суши, и, хихикая, ушла в квартиру Бориса.
Только я заперла за ними дверь, как ожил мобильный.
– Ты где? – коротко спросил Чеслав.
– Уже еду в офис! – встрепенулась я.
Не успела я повесить куртку, как из своего кабинета высунулся Димон и зашипел:
– Иди сюда! Покажу что-то!
– Меня Чеслав ждет, – возразила я.
– На секундочку, – заныл Коробок, – зарули поглядеть, я увидел странную штуку.
Я села за компьютер.
– Ну? Что такого увлекательного? И на какой монитор любоваться? Их тут пять штук!
Димон ткнул пальцем в изображение.
– Во. Кто там?
– Тимофей Морковкин, – пожала я плечами, – с обнаженным до неприличия телом, прикрыт только, образно говоря, фиговым листком.
– Это кадр из фильма «Река свободы», а вот еще один, но уже из сериала «Автомат любви». Видишь разницу?
Я уставилась в экран.
– Нет.
– А еще Чеслав тебя нам в пример, как самую внимательную, ставит, – укорил меня Димон.
– Поминать имя босса всуе строго запрещено, – объявил начальник, входя в комнату.
Я отодвинулась от компьютера.
– Теперь могу все объяснить.
– Рассказывай, – кивнул Чеслав.
Я детально изложила нашу вчерашнюю беседу с Юлией, а потом спросила:
– Зачем женщине, решившей убить Софью, старательно привлекать к себе внимание? Надевать приметное красное пальто? Ехать на автобусе из Хмарска в Алаево? Почему не взять такси? Есть лишь один ответ: она специально держалась на виду. Теперь вспомним, как Коробков упорно твердил про анализ грязи с подошв ботинок Эстер, восклицал: «Девица не покидала Москву», сложим вместе все странности и поймем: Эстер не ездила в Алаево, туда, прикинувшись невесткой, спешно смоталась Вера Кирилловна. Фигура у пожилой дамы стройная, красное пальто она купила заранее, если постараемся, найдем магазин, куда обращалась Морковкина. Меховая шапка и парик скрыли лицо. В поезде дама заперлась в купе, в автобусе горела тусклая лампа, лица пассажирки водитель не разглядел, а вот ее пальто, слишком яркое для тех мест, запомнил. И в службу консьержей женщина обратилась не случайно, это было еще одним свидетельством того, что Ротшильд ездила в Алаево. Вера Кирилловна подставляла Эстер, чтобы свалить на нее убийство Сони.
Чеслав потер переносицу.
– Егор Кириллович Бероев может в своей вотчине решить любую проблему, его руки легко дотягиваются до Москвы. Почему бы не убрать Софью по-тихому? Зачем городить огород?
Я вскочила.
– Соню убили, потому что она могла подтвердить: Вера Кирилловна, а не Эстер замутила историю с Еленой Кротовой. Ротшильд была тихой, не агрессивной, не активной (как первая жена актера), домашней, безоглядно влюбленной в Моркова женщиной, готовой на все, чтобы жить с Тимом. А еще она оказалась слабой, ведомой, на такую надави чуть-чуть, и она все расскажет. Вера Кирилловна убила двух зайцев одним махом, извините за идиотский каламбур. И, естественно, Морковкина не лишала жизни Соню. С несчастной разобрался человек Егора Кирилловича, сестра местного царя лишь съездила туда-сюда.
– Минуточку, – засуетился Димон, – но Эстер-то нашли в зале для пассажиров!
Я села в кресло.
– Ничего странного, Вера Кирилловна велела невестке ждать ее на вокзале. Свекровь имела при себе сумку с неприметной курткой. Она переоделась в туалете: засунула красное пальто в багаж, натянула серое одеяние, подошла к Эстер, ткнула в нее шокером, а потом ушла.
