Провизор указала пальцем в большое окно:
– Через дорогу есть зоомагазин. Там полный арсенал средств от блох.
Я встала со стула:
– Огромное спасибо.
В лавке, где торговали товарами для животных, за кассой мирно дремал мужчина лет сорока пяти. Услышав звяканье колокольчика, предупреждавшего о появлении покупательницы, он, чуть приоткрыв глаза, выдал заученный текст:
– Добрый день. «Кэттс энд паппис» приветствует вас. Консультант Григорий. Что хотите?
Я постаралась убедительно изобразить женщину, озабоченную проблемой, которая произошла с ее мурлыкой.
– У моей кошки блохи. Посоветуйте что-нибудь наиболее действенное, но без запаха и безопасное для здоровья.
– Вес? – поинтересовался Григорий.
– Понятия не имею, – вздохнула я, – и про количество не спрашивайте, может, блоха одна, может, их сто штук, и, как понимаете, вывести их трудно!
Консультант открыл оба глаза.
– Мне нужна не масса блохи, а кошачьи параметры.
Я смутилась:
– В районе семидесяти кило.
– Семи-десяти? – протянул продавец. – Раскормили киску!
– Семьдесят килограммов, – поправила я его, – не семь-десять, а семьдесят.
Григорий уронил калькулятор:
– Сколько? У вас тигр? Леопард? Слонопотам?
– Послушайте, какая разница, – вздохнула я, – дайте что-нибудь.
– Средств для семидесятикилограммовых кошек нет, – начал занудствовать Григорий.
– Хорошо, предложите препарат для обычной кошки, – сдалась я.
Григорий указал на прилавок:
– Ошейник, проще некуда! Повесили на шею, и блохи умерли. А те, что остались живы, в панике убегут.
Я призадумалась:
– Но паразиты живут у моей кошечки в лапах. При чем тут шея?
– Девушка, – зевнул Григорий, – уж будьте уверены, я плохого не посоветую.
– Не понимаю, каким образом ножные блохи испугаются шейного украшения, – не успокаивалась я, – объясните механику процесса.
Григорий смежил веки и стал похож на усталого варана.
– Гражданочка, мобильный имеете?
Смена темы меня удивила, но я ответила:
– Конечно.
– И что, вы знаете, как он функционирует? Куда волны входят и как в звук превращаются? – хмыкнул продавец.
– Нет, – вздохнула я.
– С ошейниками та же ситуация, – крякнул он, – покупайте спокойно. Вам какого цвета? Есть розовые, красные и голубые. Посмотрите на витрине.
Я послушно подошла к стеклянной горке и увидела на полках среди разной всячины полоски сантиметра три толщиной. Ошейники, похоже, выполнены из чего-то, сильно смахивающего на резину, по всей поверхности их украшали слова «cat, katze, chat»
[10]
.
– Можно к нему жетончик заказать, – ожил Григорий, – в виде мыши, написать на нем имя животного и телефон владельца, вдруг кошка потеряется.
Я машинально одернула курточку. Представляю себе реакцию Димона, когда я появлюсь с ядовито-розовым ошейником, с которого свисает жестянка с гравировкой «Татьяна». И чей номер указать на опознавательном знаке? Кто мой владелец? Не хочется думать, что я раба Приходько.
– Ну, берете? – поторопил меня продавец, которому не терпелось выпроводить назойливую покупательницу и мирно заснуть.
– Дайте два! – ответила я.
Сев в джип, я стянула дугги и обмотала ноги ошейниками. Ну, дорогие блохи, понятия не имею, где мы с вами встретились, но не собираюсь поддерживать спонтанно возникшее знакомство.
Не успела я войти в офис, как Димон высунулся из кабинета и крикнул:
– Тань! Я узнал кое-что.
Я зашла в комнату к Коробкову.
– Рассказывай.
– Особенно тебя ничем не обрадую, – уныло сказал наш компьютерный гений, – тело Галины Бутровой кремировано, Майи Матвиенко и Владимира Каминского – тоже. Язва желудка иногда протекает бессимптомно, человек внезапно выясняет, что болезнь на пиковой стадии.
– Их отравили, – остановила я Коробка, – улик нет, но я абсолютно уверена, что члены экспедиции умерли не своей смертью.
Мое заявление вызвало немой вопрос в глазах Димона. Я подробно пересказала коллеге услышанное в деревне.
Дверь приоткрылась, показался Приходько.
– Как дела?
– Отлично! – излишне бодро сообщила я. – Выяснила несколько интересных подробностей. Надо срочно ехать к Любе Добровой.
– Зачем? – не понял шеф. – В семь вечера сюда приедет Иван Сергеевич, вот ему нужно сообщить, что его жена считает себя больной. Пусть супруг разубедит ее, и наша миссия завершена. Любовь сдаст костный мозг для дочери, девочка поправится, полный и безоговорочный о’кей.
Мы с Димоном переглянулись, и Коробок сказал:
– Умерли четыре человека. Дед Назар действовал по сценарию, который написала пока не известная особа. Он предсказал кончину пятерым. Трое уже на том свете. Тебе не кажется, что Любе грозит опасность? Проклятие придумано для того, чтобы помучить жертв, держа их в состоянии нервного напряжения. Доброва сдалась, она понимает, что обречена, и ждет неминуемой кончины. Татьяне надо поторопиться в музей, побеседовать с Любой в другом ключе. Думаю, узнав о преступлении, мать поспешит в лабораторию. Доброва поймет, что не инфицирована «желудочной волчицей». Но ей все равно нужно опасаться за свою жизнь. За женой Ивана Сергеевича охотится убийца.
Глава 11
Сегодня в музее было довольно многолюдно. Около гардероба толпились экскурсанты, а в служебном помещении, кроме Любы, сидели еще две женщины и один мужчина.
– Привет! – сказала я.
Доброва, стоявшая у шкафа с книгами, обернулась и выпалила:
– Опять ты!
Ее коллеги подняли головы от бумаг, и Любовь быстро добавила:
– Рада встрече. Не хочешь кофейку?
– С удовольствием, – согласилась я.
Люба взяла со стула сумку.
– Я отойду на полчасика, – сказала она коллегам.
– Приятного аппетита, – хором ответили тетки, представитель сильного пола отмолчался.
Улыбаясь, археолог дошла до вешалки, забрала пальто, выскользнула на улицу, прошла квартал, потом остановилась и повернулась ко мне. С лица Добровой стекла улыбка, она нахмурилась и не пожелала скрыть возмущение:
– Какого черта! Если ты опять приперлась с глупостями, лучше уходи! И без тебя тошно.
Я указала на вход в кафе:
