Как только началась неприятная история с Константиновой, Андрей, испугавшись за Машу, уничтожил все совместные снимки. Болотов удалил фото из ноутбука Медведевой, но ему и в голову не пришло, что у нее есть обычный альбом с фотографиями, где запечатлен он. Ну кто в двадцать первом веке будет приклеивать снимки на картонные страницы? Машенька ослушалась Андрея. У нее была привычка перелистывать перед сном альбомчик и мечтать о том времени, когда неприятности закончатся и они с Болотовым будут жить вместе. Но услышав про убийство Кати, Маша испугалась: вдруг сумасшедшая Константинова придет к ней домой, найдет альбом с фотографиями, который был для Медведевой дороже любых раритетов, и она убрала со снимков лицо Болотова. «Акцию по зачистке» Медведева произвела на пике эмоций, через час она пожалела о содеянном, спрятала несчастный альбом в тайник и стала вести себя как обычно.
Андрей звонил Маше каждый день и жаловался ей на Аллу. Иногда им удавалось встретиться. Нельзя сказать, что Медведева чувствовала себя счастливой, наоборот, она никогда столько не плакала, как в последнее время, но Болотов твердил:
— Я все улажу! Подожди! Вот бизнес окрепнет, я отдам кредит, отпишу вымогательнице половину своих денег, и мы с тобой уедем. В противном случае Алка меня в тюрьму засадит.
Медведева даже привыкла к странной жизни с Болотовым, ей стало казаться, что ситуация на самом деле устаканится, Андрей утрясет все проблемы.
Нина закашлялась, я услужливо налила ей воды. Терентьева одним махом осушила стаканчик и горестно воскликнула:
— Маня была чемпионом по ожиданию. Она столько натерпелась и в школе, и в институте, что научилась стоицизму. Она любила повторять: «Все заканчивается, даже наши неприятности»! Сестра считала, что буря утихла, Алла почти смирилась с потерей лица, еще полгода, и Болотов с ней расплатится.
Но несколько дней назад Маша позвонила Нине и воскликнула:
— Господи, опять тридцать пять!
— Что случилось? — напряглась Терентьева.
— Звонил Андрюша, — простонала Медведева, — у Аллы в связи с весной началось обострение шизы. Она вызвала спецбригаду, не простых ментов, а суперпрофи, которые занимаются исключительно сложными делами, наплела им, что Екатерину убили. К Болотову приезжала следователь, баба, скоро она и ко мне заявится, я должна помочь Андрею.
— Каким образом? — не поняла Нина.
Медведева протяжно вздохнула.
— Он просил сказать, что я получила по почте предсмертное письмо Бочкиной, из которого понятно: Екатерина совершила самоубийство. А еще я должна рассказать этой тетке, что Катя поругалась с Аллой, в последнее время не общалась с ней. Константинова якобы обиделась на подружку, потому что та стала врать на тусовках, прикидываться диетологом.
— Это правда? — перебила ее Нина.
— Отчасти, — ответила Маша, — идея назвать Бочкину специалистом по здоровому питанию принадлежит Алке, она хотела, чтобы Катя выбилась в люди, говорила ей: «Не бойся! Ничего плохого ты никому не посоветуешь: «Ешьте умеренно, занимайтесь физкультурой». Нынче модно за здоровьем следить. Вот только они не ссорились, пока Константиновой морду не изуродовали. Еще я должна сказать тетке из спецбригады, что у Катерины был роман с радиомагнатом Дуниным. Вадим якобы умер от СПИДа, Бочкина поняла, что тоже заразилась, и совершила суицид!
— Это ложь? — не успокаивалась Терентьева.
— Насчет Дунина нет, — уточнила Маша, — после смерти Вадика все узнали, что он был инфицирован. Но у Катьки с Вадимом ничего не было. Да только Дунин со всеми спал, и никто сейчас правды не выяснит, все главные действующие лица покойники.
— Не лезь в это дело, — посоветовала Нина, — скажи своему Ромео: «Сам выпутывайся».
— Да ты что! — возмутилась Маша. — Я должна спасти Андрея! Алка его погубить решила! Отдам письмо бабе из бригады, распечатаю его по-хитрому, только текст, без адреса. Хотя Андрюшенька умный, он не со своего компа записку пришлет. Бочкина умерла, нельзя будет узнать, с ее ли компьютера она послана. Он адрес Катеньки укажет! Схитрит!
Терентьева попыталась воздействовать на подругу, но та лишь говорила:
— Нинуша, я его люблю! Осталось подождать до лета. В мае Андрюша кредит погасит, продает бизнес, вручает Алке бабки, и мы улетаем с ним на острова.
Нина закрыла лицо руками и завершила рассказ:
— Я понимала: все закончится плохо. Маша мне не звонила, я дергалась, и тут ее адвокат прорезался с заявлением о ее самоубийстве и о завещании. О Медведевой «Желтуха» сообщила, а юристу деньги за работу заплачены, он честный человек, вот и выполнил свой долг. Маша купила новую квартиру, она очень ею гордилась и решила задокументировать последнюю волю, боялась, вдруг на самолете разобьется, а ее любимая студия государству отойдет. Она ее мне отписала, велела нотариусу, если что, сразу мне сообщить. Я уверена, что все подстроено. Маша не могла отравиться. У нее дома и лекарств-то не было! Никаких! Она ждала, что Болотов разберется с Аллой, хотела ребенка! Ее убила Константинова! Андрей об этом знает, но молчит, спасает свои деньги. Я давно подозревала, что ему капитал дороже Маши!
— Медведева рассказывала вам о своем увлечении компьютерной викториной? — неожиданно поинтересовался Димон.
Нина кивнула.
— Жуткая глупость! Но Маша чувствовала себя очень одинокой, последний год был для нее ужасным. С Андреем они встречались урывками, а я переводчица, меня в Москве практически не бывает, мотаюсь по командировкам с шефом. Мы с Марусей в основном беседовали по телефону, иногда по скайпу. Машеньке не хватало человеческого общения, а тут эти загадки, они ей очень помогали. Маруся боялась проиграть и выбыть из игры. То мне, то Болотову звонила, советовалась по поводу отгадок. Почему вас это заинтересовало?
Ноутбук Димона издал квакающий звук, Коробок пробежал пальцами по клавиатуре, а у меня зазвонил сотовый, на экране высветился незнакомый номер.
— Хотите кофе? — спросил Федор у Нины. Та кивнула.
Приходько вышел, я приложила трубку к уху.
— Слушаю.
— Иван Николаевич говорит, помнишь такого? Ноги не работают, а голова варит, — громко произнес отчим Аллы.
— Ну конечно, — ответила я, — как поживает Вера Николаевна?
— Я не болтать звоню, — осадил меня бывший оперативник, — тряхнул стариной, съездил к той журналистке, что статью про Вениамина напечатала. Нажал на стерву, ну она и раскололась. Инфу ей о самоубийстве Константинова слил Кирилл Гонкин. Ну, тот следователь, ученик Вениамина Михайловича, который все раскопал. Мне б раньше допереть, да видно, я старею. Гонкин был очень принципиальным, из-за этого Вера без зятя осталась. Да времена меняются, МВД за последние годы сто раз перетасовывали, выгнали Гонкина, несмотря на все его заслуги. Кириллу деньги понадобились, вот он и стал с прессой сотрудничать. Но еще занятнее другое…
Я, не перебивая, слушала старика, Димон тем временем уставился в компьютер, Нина пила принесенный Федором кофе. Когда она отставила в сторону чашку, Приходько спросил:
