А потом Дзаев взял и умер. В двадцатых числах мая. От инфаркта.
Понятно, что страховая компания мне в выплате откажет. И это лишь подтверждает, что муж пал от руки киллера. Он любил меня, позаботился о полисе и… отравился? Нонсенс! Боря хоть и не получил диплома юрфака, но кое в чем хорошо разбирался, знал про недействительность полиса в случае суицида.
– Любовь, – задумчиво протянул Приходько, – не простая штука. В принципе, все преступления происходят из-за нее, вопрос лишь в том, что страстно любят: женщину, мужчину, ребенка, родителей, деньги, карьеру, имидж или крохотную жилплощадь. Тань, помнишь милую бабулю, которая из-за комнаты в коммуналке семь человек в гроб уложила и не поежилась?
Я кивнула, а Федор повернулся к Зое:
– Кто из ваших знакомых знал о страсти Бориса к паукам?
– Все, – ответила та, – дарили мужу пресс-папье в виде членистоногих, сувенирную продукцию с их изображением. Боря часто предлагал гостям: «Пошли, покажу своих красавцев». Дамы сразу отказывались, мужчины, в основном, тоже.
– Можете дать нам список друзей адвоката? – попросила я.
Зоя вынула из сумочки сигареты.
– В нашем офисе не курят, – сказала я, – никотин и смолы убивают не только того, кто дымит, но и окружающих.
– Здорово! – сказала Зоя. – Прямо как в Париже, там теперь народ зимой под дождем на улице обедает, сидят за столиками, в тарелки льет. А все из-за запрещения курить в помещении. В отношении приятелей сразу не отвечу. Возьмите сотню «Форбс», прибавьте к ней население Рублевки, приплюсуйте армию дипкорпуса, депутатов, чиновников, звезд шоу-бизнеса. Я не могу назвать всех, кто захаживал в наш дом. На последний день рождения Бори пришло более пятисот человек, мы подарки потом месяц разбирали, а букеты прислуга воткнула в землю вокруг особняка, в доме тысяча метров, может, чуть больше, так клумб получилось три кольца.
– Речь идет о самых близких, – уточнила я, – лучших друзьях.
– Они все были лучшие, – вздохнула Зоя.
– Родственники? – заехал с другого конца Приходько.
– Моя мама давно скончалась, – с грустью произнесла Агишева, – отца я не помню. Бориных родителей никогда не видела, оба ушли из жизни до нашей женитьбы. Братьев, сестер, теток, дядей, племянников и прочих у нас не было.
– Наверное, бесполезно спрашивать, кто мог ненавидеть адвоката, – протянул Федор.
– Никто, – решительно ответила Зоя, – он всем помогал, разруливал ситуации и никогда не выдавал чужих тайн. За годы брака я ни разу не видела супруга подшофе, пара рюмок вечером или бокал вина в компании не в счет. Боря был открыт, обаятелен, весел. Всегда в отличном настроении, никогда никого не грузил, казалось, у него нет и не будет проблем, он шел по жизни смеясь. Его обожали за оптимизм и доброжелательность. Спросите любого и услышите: «Боб? Да он чудо, солнечный человек».
Но при всей своей открытости Борис Олегович никогда не позволял себе сплетен. Банковская депозитная ячейка менее надежна, чем он.
– Недоброжелатели были, – сказал шеф, – кто-то же направил вас в офис Бориса Олеговича, объяснил, как обстоят дела на самом деле. На кого-то лжеадвокат не смог произвести нужного впечатления.
– Я не знаю этого человека, – прохныкала Зоя.
– Компьютер, ежедневник, телефон, – перечислил Федор.
– Там ерунда, наши фотографии, огромное количество контактов и памятки вроде: «У Лены Павловой день рождения, отправить букет». Борис был крайне внимателен, он заносил в записную книжку даты именин жен друзей, детей, матерей. Но никаких рабочих записей.
– Все равно, хотелось бы посмотреть на его комп, – сказал шеф.
Зоя достала из сумки тоненький ноутбук:
– Пожалуйста, изучайте, я его специально прихватила, знала, что попросите.
– Если никаких деловых следов дома нет, вероятно, они есть в офисе, – предположила я.
По лицу Зои скользнула тень.
– Помещение нельзя в полном смысле слова назвать офисом. Когда-то Борис оказал Маргарите некую услугу, полагаю, очень и очень существенную. Рита отплатила ему сторицей. Борису Олеговичу требовалось место, где он мог бы спокойно поговорить с человеком, не опасаясь посторонних глаз и ушей. Снять офис в центре очень дорого, в домах живут люди, не все клиенты адвоката хотят светиться. Рита предложила Борису бесплатно пользоваться одной из ее комнат. Ей от родителей досталась по нынешним меркам шикарная жилплощадь. Кремль из окна видно. На дверь привернули табличку, и получилось прекрасно. Рита все равно жила у нас.
– И Борис обрел бесплатный кабинет в центре Москвы, – подхватил Приходько, – не удивлюсь, если вы скажете, что Маргарите за работу в особняке платил кто угодно, но не Ветошь.
– Это подарок Святослава Зорькина. Он владелец бюро по подбору персонала, – подтвердила Агишева, – вся наша прислуга от него была: горничные Алиса и Лариса, экономка и садовники. Последние часто менялись, я их не запоминала. Но сейчас у меня никого нет, Зорькин больше людей не дает. У Маргариты Боря документы держать не мог. Исключено.
Я откашлялась.
– Зоя Владимировна, это неприятный, бестактный вопрос, но придется его задать. Имел ли ваш муж связи на стороне?
Глаза Агишевой стали похожи на совиные.
– То есть путался ли Боря с бабами? Нет, нет! Он был примерный семьянин.
Мы с Федором переглянулись, Зоя рассердилась.
– Не надо думать, что я дура, последней узнающая о неверности супруга. И я не из категории цыпочек, которые ради шубы и поездки на сафари молча терпят присутствие другой бабы. Секс для Бори был на последнем месте, ему от природы достался не очень горячий темперамент. В первые месяцы после свадьбы Боря забирался ко мне под одеяло пару раз в неделю, потом промежуток между интимом увеличился и, в конце концов, составил несколько месяцев. Борис не Дон Жуан по натуре, его радовали шикарный автомобиль, часы, эксклюзивные костюмы, полеты на частных самолетах, общение на равных с сильными мира сего. Думаю, мы бы с ним вообще с этим делом завязали, но как-то неудобно, все ведь живут половой жизнью. Пожалуйста, найдите убийцу Бори, мне очень нужны деньги.
Приходько постучал пальцем по столу.
– Зоя Владимировна, мне не понятно, каким образом адрес рабочего кабинета вашего мужа, который никогда не был официально оформлен как офис адвоката, попал в Интернет.
– Понятия не имею, – заморгала Агишева, – а как там все оказывается? Кто-то его разместил. Я не опытный пользователь, но набрала имя, отчество, фамилию супруга и увидела информацию. В двадцать первом веке трудно хранить тайны, да Боря и не скрывался. Он не имел права называться адвокатом, но, когда его так именовали, не протестовал. А вот на двери «офиса» висела табличка с одной фамилией. То, что в Интернете указано: «Адвокатская контора Бориса Ветошь», на совести того, кто разместил это.
