Некоторое время мы сидели, разглядывая журналы, и вдруг старушка нарушила молчание:
– Вас на самом деле зовут Татьяна?
– Верно, – кивнула я.
– Но к банковской системе вы отношения не имеете, – продолжала Катерина Андреевна. – Сомневаюсь, что у инспектора отдела кадров есть в распоряжении подобная машина. Кто вы? И что опять натворила Джулия? Откуда вы узнали про депозит? Раиса очень хотела, чтобы внучка получила-таки высшее образование, поэтому собирала деньги, откладывала каждый месяц небольшую сумму, называла ее страховкой. Вчера Рая позвонила в банк и попросила в связи с форс-мажором отдать ей средства. А там понесли чушь, стали пугать потерей процентов. Когда вы приехали, мы подумали, что у банкиров проснулась совесть...
Договорить Катерина Андреевна не успела – к нам подошла худенькая медсестра и спросила:
– Кто сопровождает родственницу Крыловой Джулии?
– Я, – быстро сказала Катерина Андреевна.
– Пройдемте со мной.
Старушка вскочила. Я тоже встала.
– А вам лучше остаться, – пробормотала девушка.
– Мы вместе, – возразила я.
– Ну... ладно, – промямлила медсестра. – Тогда можно никуда не ходить... Понимаете... наши врачи... В общем... она...
– Умерла? Слава богу! – воскликнула Катерина Андреевна.
– Поверьте, доктора сделали все, что могли... – залепетала девушка.
– Где Раиса? – перебила смущенную медсестру Золотарева.
– Бабушка покойной? – уточнила девушка. – Во время беседы со Львом Михайловичем Крыловой стало плохо, ей сейчас оказывают помощь.
– Немедленно отведите меня к Рае! – потребовала Катерина. – Сию секунду.
– Это невозможно, – забормотала медсестра. – Крыловой сделали укол и...
– Кто умер? – перебила я. – И почему?
– Джулия Николаевна Крылова скончалась сегодня вследствие нарушения мозгового кровообращения, – прошептала сотрудница реанимационного отделения.
Я вынула из сумочки удостоверение, сунула его девушке под нос и приказала:
– Немедленно проводите меня к заведующему.
– Его нет, – попыталась соврать юная медсестричка, уже успевшая выучить, что к начальству нельзя пускать родственников умерших.
– Хорошо, – кивнула я, – тогда я сейчас соединюсь с главврачом. А если тот тоже отсутствует, позвоню в вышестоящую организацию и объясню чиновникам, что сотрудники больницы препятствуют проведению следствия.
– Пойдемте, – явно испугалась собеседница.
Катерина Андреевна схватила меня за руку:
– Я с вами.
– Нет, лучше останьтесь тут, – велела я.
– Хочу знать, что с Раей, – занервничала Катерина Андреевна.
– Я все выясню и скоро вернусь, – пообещала я.
Заведующий отделением отнюдь не обрадовался, увидев на пороге своего кабинета нежданную посетительницу, и метнул на медсестру злой взгляд. Несчастная попыталась оправдаться:
– Извините, Лев Михайлович, это по поводу Крыловой.
– Я уже дал необходимые объяснения ее бабушке, – сухо произнес начальник, – и не обязан беседовать с каждым членом семьи.
– Она из полиции, – прошептала девушка, делаясь еще ниже ростом.
Лев Михайлович сделал почти незаметное движение рукой, подчиненная испарилась.
– Слушаю вас, – уже с другой интонацией произнес заведующий.
Я вынула рабочее удостоверение.
– Я не являюсь родственницей Крыловой, Джулия проходила свидетелем по делу, которое я расследую. Что произошло?
Лев Михайлович неожиданно улыбнулся.
– Вообще говоря, у вас на руках должен быть ордер, только тогда я имею право сообщить подробности о больной.
– С документом проблем нет, его могут доставить сюда максимум через час, – отбила я мяч. – Не покидайте клинику, ордер будет. Кстати, вас давно проверяла пожарная инспекция? Что-то я не заметила в коридорах ни одного огнетушителя, лишь пустые крепления и таблички «Взять при пожаре». Ладно, пойду к главврачу, потолкую с ним...
– Я всегда готов помочь органам, – дал задний ход Лев Михайлович. – Вас интересует Джулия Крылова? Она умерла, несмотря на предпринятые меры. Вполне прогнозируемый исход. Третья попытка суицида.
– Крылова не один раз пыталась покончить с собой? – уточнила я.
Лев Михайлович кивнул и поинтересовался:
– Вы знаете ее биографию?
– Джулия приемыш, была взята из интерната, родная мать отказалась от ребенка из-за проблемной внешности, – коротко ответила я.
Врач чуть отодвинулся от стола.
– Две психологические травмы. Воспитанники детдомов, как правило, очень переживают из-за своего сиротства, а тут еще очевидное уродство. Имей несчастный ребенок родимое пятно на спине, шрамы на груди, кривые ноги, их можно было бы прикрыть одеждой. Но лицо!
– Насколько я знаю, сиротам, находящимся на гособеспечении, пластические операции делают бесплатно, – сказала я.
Лев Михайлович кашлянул.
– Джулия не осталась без помощи, ей постарались исправить дефекты. Девочке подкорректировали челюстно-лицевую часть, она научилась нормально разговаривать, самостоятельно принимать пищу, но остались уродливые шрамы. К сожалению, дети часто бывают злыми, слабых или некрасивых начинают травить. А Джулия была, извините за резкое слово, страшной. Раиса Демьяновна говорила мне, что, когда ее дочь с зятем впервые увидели девочку, той исполнилось пять лет, но она не разговаривала. У нее была психологическая немота – из-за травли в приютах, которые она меняла из-за своего физического состояния. Не в каждом интернате станут держать в коллективе ребенка, за которым необходим специальный уход. Операции малышке делали поэтапно, после каждого вмешательства требовался восстановительный период, были моменты, когда ребенку предписывалась тщательно протертая еда. Вот Джулию и пинали из одного учреждения в другое, прямо как в игре в пятый угол. Плюс боль, которая неизбежно сопутствует хирургическим вмешательствам. Крошке неимоверно повезло, что ее удочерили Крыловы, ответственные, порядочные люди, но они хотели исправить внешность Джулии и опять повели ее по докторам. Ну и как восприняла девочка поведение приемных родителей? Те показались ей мучителями.
– Тяжелая ситуация, – вздохнула я.
– Очень непростая, – согласился Лев Михайлович. – В первый раз я увидел Джулию в подростковом возрасте – она вскрыла себе вены. Причиной желания уйти из жизни послужила нелепая гибель отца. Крылов служил в милиции, имел оружие, чистил его и случайно выстрелил в себя. К несчастью, в тот момент дома находились девочка и бабушка. Они услышали выстрел, побежали в комнату и увидели труп.
