Камилла постаралась ничем не выдать своего разочарования и покинула его, весело пожелав приятного вечера. Наверху, в своей комнате, она встала перед зеркалом и в отчаянии посмотрела на свое раскрасневшееся, напряженное лицо.
– Я не влюблена в Филипа Одли, – сердито сказала она себе. – Я слишком благоразумна, чтобы в него влюбиться. – Она топнула ногой и произнесла, как заклинание: – Я ни в кого не влюблена.
Но внутренний голос насмешливо шепнул: «Лгунья. Несчастная глупая лгунья».
Лучше бы ей никогда не покидать «Розу и лебедь», никогда не чувствовать ласкового прикосновения шелковых платьев к своей коже, не спать на пуховой постели в спальне с пылающим камином, не пробовать деликатесов за дворянским столом, не наслаждаться приятной беседой в изысканном обществе. Лучше бы ей никогда не знать могучей силы объятий графа Уэсткотта, не ощущать его поцелуя на своих губах, не заглядывать в его завораживающие глаза. Лучше бы никогда не видеть его улыбки, не слышать его голоса, не смотреть, как он входит в комнату – сама элегантность – весь в черном, стройный, полный насмешливого юмора. Он отчасти рыцарь, отчасти пират, отчасти одинокий маленький мальчик. И отныне и навсегда – он часть ее самой.
Камилла сбросила с ног кожаные кремовые туфельки, бросилась на кровать под балдахином и дала волю слезам отчаяния.
* * *
Он быстро вытер слезы, услышав стук в дверь кабинета. Он был слишком горд, чтобы обнаружить свое горе, даже перед старым Жаном, самым преданным слугой.
Жан низко поклонился, глаза его взволнованно блестели при тусклом пламени свечей.
– Ваша светлость, она будет говорить! Эта проклятая женщина наконец-то желает рассказать вам то, что ей известно.
Герцог выпрямился в кресле, в его глазах зажглась надежда.
– Приведи ее ко мне немедленно, – приказал он ровным голосом, пытаясь сохранить самообладание.
Сколько времени он насильно продержал в замке эту женщину? Ее заперли в удобной спальне, кормили отличной пищей, не причиняли никакого вреда, лишь предупредили, что она останется пленницей герцога до тех пор, пока не расскажет ему все, что знает о его дочери. Но она проявляла упорство – до сих пор.
Неужели она действительно откроет ему нечто такое, что поможет найти девочку? Или это только уловка, чтобы попытаться получить свободу?
Сейчас все станет ясно, мрачно подумал он.
Герцог встал и прошелся по кабинету, глядя в окна на холмы и поля, окутанные ночной тьмой. Где-то в этом мире живет его дочь. Но где? И сможет ли он ей объяснить ту извилистую цепочку событий, которая привела их к нынешнему положению?
Мысли герцога перенесли его в прошлое, к тому глупому, добродушному юноше, которым он когда-то был, женившемуся по желанию своей семьи на высокородной красавице, с которой едва был знаком, и одновременно имевшему тайную связь с самой знаменитой куртизанкой Парижа. Женевьева околдовала его на время – о, как она его околдовала! Он был ослеплен ее чувственной красотой. А потом он узнал, что его молодая прелестная жена ждет ребенка, и все каким-то образом изменилось. Он сам изменился, по-настоящему влюбившись в свою милую, прелестную Антуанетту, и твердо решил порвать с любовницей. Неожиданно выяснилось, что Женевьева тоже носит ребенка. Герцог был в потрясении. Пообещав куртизанке обеспечить будущее ее и ребенка, он признался, о чем потом горько пожалел, что любит Антуанетту и отныне будет ей верен.
По воле судьбы оба младенца появились на свет в один день – обе девочки. Ребенок Антуанетты был здоровым, крепким, а ребенок Женевьевы родился мертвым, как сообщил герцогу посыльный. Оплакивая в глубине души эту потерю, герцог все же почувствовал облегчение: теперь ничто больше не связывало его с Женевьевой и он мог смело перечеркнуть эту страницу своей жизни.
Однако герцог жестоко ошибся. Женевьева, любившая его сильно, неистово, была глубоко уязвлена неверностью своего любовника. В ней вспыхнула безумная жажда мести, которая толкнула ее на чудовищный поступок. Герцог ни о чем не догадывался и только недавно узнал ужасную правду…
А тогда он был счастлив и беспечен. Семейная жизнь дарила ему столько радостей: нежная любящая жена Антуанетта, очаровательная малышка Лизетта. Так прошло четыре года. Страшная трагедия лишила его всего, что было ему дорого в жизни. Антуанетта с маленькой Лизеттой отправилась в путешествие в Лиссабон, где он должен был вскоре присоединиться к ним, но этому не суждено было случиться. Их корабль утонул в море во время шторма. Антуанетта и Лизетта погибли вместе с остальными пассажирами. В его замок пришло страшное известие о гибели жены и единственного ребенка.
Он был уничтожен.
Герцог так и не женился снова. Проводил свои дни в одиночестве, в трауре, не в состоянии забыть свою прекрасную жену и очаровательную маленькую дочь. Один за другим шли скучные, пустые годы. Герцог состарился и чувствовал себя опустошенным и уставшим от жизни.
Недавнее событие сильно изменило жизнь герцога. В его руках случайно оказался дневник с записями врача, принимавшего роды у его жены.
Ребенок Женевьевы не умер. Он родился живым и здоровым. Но его мать задумала дьявольский план. Она заплатила врачу Антуанетты и сопровождавшей его акушерке, и те похитили из колыбели законнорожденную дочь герцога и подложили вместо нее ребенка, рожденного любовницей. Без сомнения, Женевьева испытывала огромное удовлетворение при мысли о том, что ее дочь теперь живет в доме герцога, купается в роскоши, ее любят, лелеют и растят, как герцогиню. Законная же дочь герцога была отдана бездетной паре англичан, путешествующих по Франции, с которыми случайно познакомился доктор, как явствовало из его записей в дневнике. Эсквайр и его жена, которые увезли девочку в Англию, были уверены, что она сирота, подарок от Бога, доставшийся им в ответ на их молитвы, и воспитывали ее как собственную дочь.
Герцог резко отвернулся от окна и обратил изможденное, но все еще красивое лицо к портрету Антуанетты над письменным столом.
– Я стараюсь найти ее, любимая, – хрипло прошептал он. – Стараюсь найти девочку, которую мы никогда не знали, нашего ребенка, нашу малютку…
В этот момент дверь открылась и Жан ввел Сюзетту.
– Что вы можете мне сказать? Где моя дочь? – холодно спросил герцог.
– Все, что я знаю, я вам уже сказала, – огрызнулась она. – Разве вам не сообщили имен тех людей, которым отдали ребенка?
– Да, сообщили. Более того, я узнал, что они погибли, а девочку поместили в работный дом или сиротский приют где-то в Англии. – Герцог гневно сжал кулаки. – Мой человек обшарил всю страну в поисках хоть каких-то следов. Но мы зашли в тупик, Сюзетта. Ни в одном из работных домов и приютов не подтвердили, что к ним поступала девочка по имени Камилла Брент. Никто ничего не знает о золотом талисмане с фигуркой льва, который доктор положил в одеяло малютки, перед тем как передать ее эсквайру и его жене. Мы не можем двигаться дальше. Вы должны знать больше! Вы должны мне помочь! Разве вас не мучит стыд, угрызения совести, за то ужасное деяние вашей хозяйки, деяние, которое вы помогли ей осуществить?
