Книга Сладкая мука любви, страница 57. Автор книги Джил Грегори

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Сладкая мука любви»

Cтраница 57

Когда он вышел на улицу, болезненно щурясь на яркое солнце, дилижанс как раз принимал пассажиров, и Дерек Карлтон уже занес ногу на подножку. Он тоже был не в лучшей форме и при виде Такера непроизвольно скривился. Тот смутно припомнил, что был какой-то не слишком приятный разговор, детали которого совершенно стерлись из памяти.

Ничуть не заинтересованный дальнейшей судьбой Карл-тона, Такер даже не удосужился проводить отъезжающий дилижанс взглядом. Эмма отказала Дереку, а до остального ему не было дела.

Странное дело – когда он стоял на дощатом тротуаре, сжимая ладонями адски трещавшую голову, ему вдруг пришел на ум вопрос: «А мне? Мне она отказала бы?»

Почему-то он вспомнил об этом, нахлестывая коня в погоне за Эммой. Неужели его и в самом деле это интересовало? Должно быть, с похмелья. Женитьба. Она не для каждого. Если мужчина настроен на семейную жизнь, он только об этом и думает. Взять, к примеру, Бо. Сначала он собирался жениться на Патриции Стокман и чуть не зачах с тоски, когда она вышла за другого. Однако года не прошло – и он начал подумывать о женитьбе на Тэре Маккуэйд. А что тут странного? Бо был просто создан для семейной жизни. Он готов был одарить леденцами всех детишек в округе, и его куда легче представить себе вечером в домашних тапочках и с газетой у камина, чем в салуне за карточной игрой и стаканом виски.

Иное дело – Такер. Вечер в кругу семьи у камелька казался ему воплощением скуки. Одна и та же женщина изо дня в день, из года в год. Детишки, перепачканные вареньем, вечно лезущие на колени и ревущие по любому поводу. И это в то время, когда в заведении «Иезавель» жизнь идет своим чередом, девочки ублажают кого-то другого и виски льется рекой для счастливцев, не обремененных семьей.

Женщины, выпивка, карты…

Такер сухо сглотнул. Почему-то на этот раз картина, всегда неизменно приятная, не показалась такой уж заманчивой. По крайней мере этой ветреной лунной ночью ему куда больше хотелось оказаться рядом с Эммой в каком-нибудь уединенном уголке.

Неподалеку от безмолвного и темного дома Такер спешился, оставив коня за кустами, и двинулся дальше пешком. Эмма как раз быстро вышла из конюшни. При виде него она бросилась назад к дверям, но не успела скрыться за ними.

– Убирайся! – прошипела она, замахиваясь для удара.

– Сначала поговорим, – возразил Такер, перехватывая ее руку.

Девушка сопротивлялась, как дикая кошка. Прижатая к стене конюшни, она извивалась, лягалась и даже пыталась кусаться.

– Я все равно не стану слушать! – тяжело дыша, произнесла она наконец. – Зря только будешь трепать своим лживым языком!

– Я никогда не лгал, тем более тебе. Да прекрати ты лягаться!

– Ну конечно, не лгал! Ты лгал хотя бы тогда, когда уговаривал меня… уговаривал…

– Заняться любовью?

Ответом было приглушенное проклятие. В ее прищуренных глазах вспыхнула ярость.

– Подумать только, что я попалась на эту удочку! Ты наговорил с три короба, обещал, что все кончится, что наступит свобода… И при этом знал, что… О, дьявол тебя забери! Лучше мне было умереть, чем поддаться на твои уговоры, Гарретсон!

– Ты мне дашь вставить слово или нет? Идем, поговорим.

Не давая Эмме ответить, он втащил ее внутрь постройки. Пока он закладывал щеколдой двери, девушка успела по-кошачьи вскарабкаться по лестнице на сеновал и уже собиралась втащить ее за собой, но Такер вовремя ухватился за нижнюю ступеньку. Наверху, в душистом сене, он поймал Эмму за ногу и перевернул на спину, прижав за плечи.

– Смотри-ка как тут уютно! Бьюсь об заклад, ты нарочно заманила меня сюда.

– А ты бы предпочел, чтобы тебя заманила Тэра Маккуэйд?

Эмма выпалила это и тотчас раскаялась, – ее ревность стала очевидной. К тому же она с трудом удерживалась от слез. Нечего было и надеяться, что Такер не заметит этого. Несмотря на царящий вокруг полумрак, Эмма заметила усмешку и блеск его глаз.

– Я хотела сказать, что мне это совершенно безразлично, – добавила она, неловко пытаясь исправить свой промах.

– Ну, и кто из нас лгун, солнышко мое?

– Я не твое солнышко!

– Отчего же, – негромко возразил Такер, отпуская ее и усаживаясь рядом. – Ты именно солнышко и именно мое.

Он сказал это так, что она разом потеряла всякое желание сопротивляться и позволила приподнять себя и усадить на колени. Надежда, еще недавно казавшаяся навсегда утраченной, вернулась. Лицо Такера выглядело серьезным в слабом свете, падающем из крохотного окошка под самой кровлей.

– Я хочу объяснить, что было между мной и Тэрой.

– Это ни к чему! – тотчас отрезала девушка.

– Дай же мне сказать, черт возьми!

Тон его снова стал резким, но объятие оставалось нежным и осторожным; его пальцы ласково перебирали ее волосы. Эмма притихла.

– Маккуэйды пригласили нас с отцом на ужин. Такое порой случается, особенно в последнее время, и ничего удивительного в этом нет. Наши с Тэрой отцы дружат много лет, а что касается нас… мы сблизились после смерти Бо. Сблизились чисто дружески, ничего больше. Будь Бо жив, мы стали бы одной семьей. Тэра мне как сестра.

Голос Такера был низок и угрюм, и в сердце Эммы шевельнулось сочувствие. Единственный ребенок в семье, она росла без братьев и сестер и всегда жалела об этом. Узы братства казались ей сокровищем, драгоценностью, которой нет цены.

Она подняла руку, чтобы коснуться его, утешить, ободрить, и вдруг замерла в нерешительности. Но Такер понял. В его улыбке была благодарность, а в глазах – тепло. На минуту Эмма забыла обо всем, кроме желания оказаться в его объятиях и положить голову ему на плечо…

Но потом она вспомнила. Почти в этой позе она совсем недавно видела Тэру Маккуэйд. Возможно, Такер не заметил скрытых мотивов в приглашении на ужин, но это не означало, что их не было. Возможно…

Такер словно прочел ее мысли и заговорил более жестко: – Прекрати это, Эмма! Говорю тебе, между мной и Тэрой ничего нет и быть не может. Ей одиноко и грустно, и мне хотелось немного утешить ее. Когда мы вышли после ужина на крыльцо и вспомнили Бо, Тэра заплакала. У меня не слишком хорошо подвешен язык, поэтому я просто обнял ее и слушал, какие у них с братом были планы на будущее. Я столько узнал за этот вечер, сколько Бо не рассказал бы за целый год. Мы, Гарретсоны, народ неразговорчивый, вот и он больше держал свои мысли при себе. Ну а Тэре нужно было выговориться, и я пришелся кстати. Когда ты появилась, я как раз собирался сказать, что понимаю ее горе и разделяю его. Потому что это святая правда, и…

Такер вдруг умолк, словно понял, что сказал слишком много. Это и впрямь была на редкость длинная речь для него, но Эмма поверила каждому слову.

«Это потому, что ты хочешь верить, – сказала она себе, борясь с желанием обвить руками шею Такера в знак понимания и утешения. – Ты готова верить всему, что бы он ни сказал».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация