Кстати, она уходила довольно часто. Видимо, ее плоть
требовала не только самоудовлетворения, а Ясмин оставалась недоступной, поэтому
искать удовольствия приходилось в других местах. И чуть ли не каждый вечер,
когда начинали собираться гости, темнокожая дылда надевала обтягивающие джинсы
и мужскую рубашку, а то и легкий, элегантный брючный костюм и исчезала, в самом
деле больше похожая на хрупкого юношу, чем на женщину. Благодаря этим частым
уходам Алёна могла спать ночами относительно спокойно. Да, Алим совершил
огромную ошибку, затеяв новые эксперименты над Алёной в отсутствие Фейруз!
И вдруг ей пришло в голову, что все это произошло не
случайно. Может быть, Господь решил, что она искупила свои грехи, может быть,
она испила до дна чашу своих страданий? И не просто так, а Божьим промышлением
была удалена сегодня из дому Фейруз, Божьим промышлением Алим зажегся постыдной
затеей и решил осуществить ее себе на погибель? А раз так, не тот ли это знак,
которого Алёна ждет: знак ее будущего?
Она глубоко вздохнула, пытаясь прогнать воспоминания. Не о
прошлом, не о будущем надо сейчас думать – только о настоящем! Хватит бродить
пешком. Надо взять машину, там она по крайней мере будет вызывать удивление
своим одиночеством только у водителя, а здесь каждый второй бросает
недоумевающие взгляды на торопливо идущую женщину в черном. Арабки практически
не появляются на улицах без сопровождения. Как правило, выходят с мужчиной,
будь то муж, брат, дядя, отец – любой родственник по мужской линии. Очень часто
несколько дам выходят с одним сопровождающим.
Алёна бросала вокруг нерешительные взгляды. Стоянки такси
что-то не видно. Машины ползут вдоль тротуара, но почему-то страшно решиться и
остановить одну из них. Она не знает, как по-арабски подзывают такси. Понимает
ли шофер по-английски? Наверняка это не проблема. Проблема в том, что,
заговорив по-английски, она явно привлечет внимание.
Рядом с ней к тротуару подрулил автомобиль. Из него выбрался
один пассажир, второй, очевидно, рассчитывался с водителем. Алёна ускорила
шаги, надеясь добраться до такси прежде, чем оно тронется с места, как вдруг
автомобиль взревел мотором и устремился прочь. Пассажир обернулся так резко, что
налетел на Алёну и едва не схватил ее за рукав, чтобы не упасть.
– Пардон, мадам, – рассеянно пробормотал он, –
миль пардон…
И оба они с одинаковым изумлением уставились вслед такси,
которое уже исчезло вдали.
Юрий Никифоров. Май 1999
– Эй! – крикнул Юрий. – Куда вы?
Он ничего не мог понять и озирался, словно все еще надеялся
обнаружить около себя парня в оранжевой каскетке. Но не видел никого, кроме
этой высокой арабки, которая смотрела на него почему-то с испугом. Еще позовет
полицию – мол, странный иностранец, не спятил ли, а может, выискивает в толпе
жертву для своих экстремистских замыслов? Юрий натянуто улыбнулся:
– О`кей, все о`кей!
Как бы не так! Он совершенно не представлял, что теперь
делать, куда идти, и по-прежнему всматривался в ряды машин, словно надеялся:
вот сейчас подрулит к тротуару желтый автомобиль и оттуда высунется голова в
знакомой каскетке: извини, мол, дружище, я тут кое-что вспомнил неотложное, а
теперь можем следовать дальше. Никто, конечно, не подруливал, только эта
женщина в черном так и стояла рядом как пришитая и смотрела на Юрия все с тем
же тревожным любопытством.
Бросил ей легкую улыбку:
– Какие-то проблемы?
А она, вообразите, ответила:
– Да…
Юрий снова захлопал глазами: русская, ты погляди! А ведь не
отличишь от местных. Хотя, если присмотреться, видно, что совсем не смуглая,
во-первых, и глаза светлые, только сильно подведены черным. А, ну понятно.
Вышла, видимо, замуж за иорданца, а теперь услышала родную речь и не смогла
пройти мимо. Ностальгия, то-сё… Не поможет ли соотечественница Юрию в его
неразрешимой ситуации? Хотя, похоже, у нее свои неприятности, вон какое
измученное лицо.
– Вы действительно русский? – спросила она
недоверчиво. – Турист?
– Руссо туристо, облико морале? – попытался усмехнуться
Юрий. – Русский, да, но не турист, к сожалению. В командировке тут. А вы
здесь живете?
Она нервно сглотнула, и Юрий увидел, что глаза незнакомки
так и блестят непролитыми слезами.
– Послушайте, – заговорила она низким голосом, в котором
звучали готовые прорваться рыдания. – У меня неприятности, надо срочно
уехать. К сожалению, я не знаю арабского, а если буду объясняться с таксистом
по-английски, это может вызвать подозрения. И вообще, здесь одинокие женщины на
улице сразу привлекают внимание, вы понимаете? Пожалуйста, поймайте мне такси,
очень вас прошу! И объясните водителю, что мне надо в Акабу. Даю двести
долларов, это очень хорошая сумма, он должен согласиться.
Юрий растерянно моргнул. Вот так номер!
– Вы извините, но я по-арабски ни слова не знаю, –
пробормотал, чувствуя себя невероятно глупо. – Я только сегодня прилетел.
Мне просто надо кое-что передать одним людям, а вечером – обратно в Москву.
И вдруг до него дошло, что улететь обратно будет, пожалуй,
совсем непросто. Ведь билет он должен был получить в обмен на кассету! Кассета
никуда не делась, но как добраться до тех, кому она была до зарезу нужна? Может
быть, позвонить Сане – так, мол, и так, вляпался в идиотскую историю, что
делать дальше? Хорошенькие же слова услышит он от приятеля! А если об этом
когда-нибудь узнает Лора… «Разумеется, – скажет она, – я вообще не
уверена, что есть на свете такое дело, которое бы этот придурок не завалил!»
Нет, ну как же быть?
И вдруг его осенило. Да ведь именно ради такого случая Саня
дал ему визитку с телефоном! Вот и пригодилась.
Юрий огляделся, увидел неподалеку стойку телефона-автомата и
ринулся туда, машинально нашаривая в кармане карточку. О, черт! Здесь уж точно
не в ходу нижегородские карточки! А ничего другого у него нет.
– Извините, у вас не найдется жетона или карточки – ну,
чтобы позвонить? – обернулся он к женщине.
Та машинально пошарила в складках своего одеяния, но
покачала головой.
Юрий в отчаянии огляделся, готовый взывать к прохожим. Но
кто поймет его отчаянный вопрос: «Скажите, пожалуйста, где здесь можно купить
телефонную карту?» И от этой дамочки в черном нет толку. Надо же – жить в
стране и не знать ее языка! Да и он тоже хорош. Говорила, говорила ему Лора:
«Учи английский, ну что ты зря в библиотеке сидишь!» Тогда его невероятно злили
эти слова, а теперь и впрямь показалось – зря, зря время проводил…
