Но надо пробовать.
Надежда Игоревна Рыженко долго совещалась с оперативниками, прикидывая возможные последствия прямого, неподготовленного контакта с Сухановым. Да, теперь у них был реальный подозреваемый, но на него ничего нет. Ну, попросил купить сим-карту. Это что, преступление? Ну, пришел в кадровое агентство, но никого не подобрал. Тоже не наказуемо. Да, разговаривал на улице с девушкой, и что? Понравилась, хотел познакомиться. Звонил девушке? И что? Познакомился же. А то, что при контактах с этой девушкой пользовался двумя номерами телефонов, купленными на подставных лиц, тоже не криминал. Жена ревнивая, у нее есть возможности проверять его биллинг. Надежда Игоревна была «за следователя», оперативники – играли «за Суханова», она выдвигала обвинения, предъявляла доказательства, а они отбрехивались в меру своей сообразительности. Вот и выходило, что доказательства-то все косвенные, и отбиться от них – большого ума не требуется. А Суханов, судя по всему, был человеком очень и очень неглупым, чтобы не сказать больше.
– Главное – мотив, ребята, главное – мотив, – твердила Надежда Игоревна. – Пока мы не поймем, зачем он это сделал, нам его не прижать.
В итоге решили попробовать сделать ставку на главу холдинга Владимира Григорьевича Забродина. Это человек могущественный, связи у него ого-го какие, и если Суханов обратится к нему за помощью, подключатся такие силы, что следователю Рыженко головы не сносить.
Колосенцев сидел в приемной перед кабинетом консультанта по безопасности и обдумывал предстоящий разговор. Ему пришлось употребить все свое умение и обаяние, чтобы разговориться с одним из охранников в вестибюле холдинга. Геннадий безошибочно умел определять бывших оперов, и в этот раз он тоже не ошибся. Внимательно оглядев составляющих смену пятерых охранников, он подошел к тому, кого счел наиболее перспективным, и объяснил, показав удостоверение, что ему нужно переговорить с начальником службы безопасности, но так, чтобы никто в холдинге об этом не узнал. Такая просьба встретила полное понимание, и уже через десять минут Геннадий Колосенцев знал, что начальника службы безопасности как такового в холдинге нет, а есть консультант по безопасности, он же – руководитель частного охранного предприятия, с которым у холдинга заключен контракт на обеспечение безопасности здания и физических лиц. Не всех, разумеется, а только руководства. Сам глава охранного предприятия Самойлов является старинным другом хозяина холдинга господина Забродина, и если нужно организовать аудиенцию у «самого», то лучше всего действовать именно через Самойлова, а не через личных помощников, которые «сильно много об себе понимают и на кривой козе их фиг объедешь». По крайней мере именно так выразился словоохотливый охранник. Колосенцев тогда подумал, что этот самый Самойлов, наверное, не очень тщательно отбирает персонал, раз поставил на охрану такого доверчивого болтуна.
А Геннадию нужно было обязательно договориться о приватной встрече с самим Забродиным, минуя его личных помощников, – во всяком случае, именно такое задание дала ему следователь Рыженко. Конечно, встречаться с главой холдинга будет она сама, не тот ранг у Колосенцева, чтобы беседовать с такими людьми, но вот всю подготовительную работу поручили оперативнику.
Однако засада была в том, что Вячеслав Суханов работал в должности личного помощника главы холдинга, и подобраться к нему так, чтобы информация не распространилась раньше времени, представлялось весьма проблематичным. Надежда Игоревна Рыженко заявила, что собирается действовать через самого Забродина, только такой подход может обеспечить успех операции. Геннадий не очень понимал, что она имеет в виду, но спрашивать не стал, чтобы не показаться тупым в глазах рыжего Ромчика, который присутствовал здесь же. Наоборот, Колосенцев с умным видом кивал, дескать, естественно, все правильно, как же может быть иначе. А когда некоторое время спустя Ромчик спросил, почему следователь приняла такое решение, Геннадий увернулся от ответа при помощи привычного: «Молодой еще, вырастешь – поймешь, а пока учись».
Ему страшно хотелось спать, он играл до пяти утра, а в семь уже встал, чтобы ехать на работу, и противное ощущение песка в глазах все никак не проходило, хотя он уже и крепкий кофе пил, и по улице пешком прогулялся без головного убора, чтобы мозги проветрить. Ничего не помогало, сон одолевал Колосенцева, и он, сидя на стуле в приемной в ожидании Самойлова, то и дело проваливался в дрему. Говорят, если водка мешает работе, надо бросить работу. А если работа мешает игре? Ответ понятен. Только ведь надо какие-то деньги зарабатывать, чтобы с голоду ноги не протянуть, то есть совсем не работать никак не получается. А ведь здорово было бы, если бы можно было играть сутками напролет и не париться насчет служебных обязанностей, которые как кость в горле, ни жить не дают, ни дышать. Где же этот Самойлов, руководитель охранного предприятия? Говорят, скоро должен вернуться, а как скоро? Через десять минут? Через час? Через два? Ох, елки-палки, скорее бы двадцать семь лет стукнуло и миновала угроза армии, Гена Колосенцев в тот же день из органов уволится и пойдет… Куда он пойдет? Все верно, он пойдет наниматься охранником в ЧОП, куда-нибудь здание охранять «сутки – трое», самое милое дело. Сутки отсидишь, баклуши побьешь, дурака поваляешь, а там – трое суток беспрерывной игры. И пропади все пропадом!
Николай Павлович Самойлов смотрел на сидящего перед ним симпатичного молодого оперативника и мучительно боролся с собой. Ему очень хотелось поступить так, как поступил бы настоящий цепной пес: защитить хозяина, не допустить к нему чужака с неизвестными намерениями, тогда Самойлов смог бы уважать себя и считать, что он добросовестно выполняет свой долг. Но вот тут-то и таилась незадача, потому что насчет добросовестного выполнения долга у Николая Павловича с недавних пор зародились некоторые сомнения.
Он знал Володю Забродина тысячу лет и без колебаний принял его предложение создать частное охранное предприятие и работать на холдинг, а чтобы доходы были посущественнее, занять непыльную, но хорошо оплачиваемую должность консультанта по безопасности. Самойлов с рвением взялся за работу, подбирал кадры, обдумывал расстановку людей и охранной техники в здании, занимался организацией спецподготовки тех, кому поручалась личная охрана, и все долгие годы шло хорошо. Он был уверен, что у Забродина нет секретов от своего специалиста по безопасности, да и какие же могут быть секреты, если этот самый специалист должен обеспечивать безопасность. Начнешь секреты разводить – себе же во вред выйдет.
И вдруг один из телохранителей Забродина, Андрей, во время празднования чьего-то дня рождения спьяну проболтался своему шефу «под большим секретом», что Владимир Григорьевич раз в неделю ездит в пятизвездочный отель в центре столицы на какие-то заседания, на которых присутствуют его личные помощники Суханов и Шляго и приезжает еще какой-то тип со стороны, всегда один и тот же. Самойлов забеспокоился: как же так, отель не проверен, и он не может гарантировать безопасность Забродина, если сам все не посмотрит и не проинструктирует телохранителей. Может быть, имеет смысл направлять туда на время визитов хозяина дополнительную охрану, предварительно продумав ее расстановку… И Самойлов направился прямиком в кабинет Забродина.
